Гадание на любовь
Шрифт:
Она, конечно, с первого взгляда очаровалась Ским и сочла, что он – самая что ни на есть подходящая партия для милой Липушки. Зосимовна боится, что более яркая персона – Александра (надо сказать, что наша героиня оценивала себя без лишней скромности, прекрасно понимая как недостатки свои, так и достоинства) – перейдет дорогу хозяйке Протасовки, ну вот и старается задвинуть гостью в тень.
Конечно, Жорж – птица яркая, однако слишком уж вольная. Недаром он сразу заговорил о том, что надо и мир посмотреть, и себя миру показать. Таких красавцев Александра видела-перевидела в Нижнем. В деревне Скому вмиг станет скучно, а Липушка знает только эту жизнь, в городе, выйди она за Ского и укати с ним, ей будет неуютно, страшно, она зачахнет с тоски по своему родному приволью. Александре всерьез думалось, что для семейной жизни в Протасовке Липушке гораздо больше годился бы деревенский сосед, этот приветливый, скромный Полунин. Однако Липушка привыкла думать не своей головой, а нянькиной. С утра расписывала немыслимые достоинства Николая Николаевича, а за ужином смотрела влюбленными, осоловелыми глазами на Георгия Антоновича!
Александра вспомнила добродушное лицо Полунина, его чудесную улыбку и подумала, что ему жизнь в суетных городах тоже не пришлись бы по вкусу. Дурочка Липушка просто не понимает, какое сокровище досталось ей в лице этого чистосердечного, милого человека. Дай бог, если ей удастся противостоять натиску Зосимовны, которая отчего-то уверена, что она лучше всех знает, что нужно для счастья ее воспитаннице, и просто-таки подсовывает ей красивого гостя. Нет, этим двоим счастья рядом не будет, сразу видно. И Липушке нужен другой муж, а Скому – совсем другая жена: такая же яркая, решительная, смелая, умная, образованная, чтоб во всем была ему под стать!
Александра усмехнулась: не свой ли портрет рисовала она под ручку со Ским? Может быть… Однако тут же она сказала решительное «нет» своей сердечной дрожи. Несмотря на то что глаза Ского загорелись при виде ее вполне искренним восхищением, он тут же переменился, узнав, что перед ним не хозяйка Протасовки, а какая-то неведомая гостья… пусть особа очаровательная, но явно бесприданница. Итак, Жоржу Скому нужна не столько Липушка, сколь ее приданое, в то время как Полунин любит именно ее.
А впрочем, тут же сказала себе Александра, что она знает про Полунина и его дела? Может быть, он тоже гоняется за Липушкиным приданым?
Она тоскливо вздохнула. Увы, ни в ком нельзя предполагать чистоты сердечных помыслов. Даже и в самой себе… тем паче в себе самой!
Александра не слишком-то любила размышлять о своих недостатках. А потому она встала с постели (это была замечательно-просторная кровать, отнюдь не сколоченная деревенским столяром, а явно купленная в городе… вообще вся обстановка в господском доме была отменного качества и подобрана с большим вкусом, который дается только большими деньгами) и, накинув на рубашку уже свой собственный городской капот, пошла к двери. Но ноги мигом озябли на холодном полу. Ночник слабо освещал комнату. Александра совсем уж собралась надеть ночные туфли без задников, сделанные на манер турецких папушей, однако рассудила, что они будут стучать по половицам, и натянула вязаные носки.
Мимолетная улыбка взлетела на лицо Александры при воспоминании о том, с каким любопытством разглядывала Липушка ее багаж. Если Зосимовна корчила пренебрежительные гримасы при виде небольшого количества вещей, то Липушка дивилась изяществу несессера, гребней, щеток, тонкости белья и изысканности платьев. Шелковый узелок с французскими мылами привел ее в совершенно детский восторг, а получив их в подарок, она чуть ли не запрыгала, отчего черные гусеницы на лбу Зосимовны сердито сползлись друг к дружке да так и оставались долгое время.
Увидав в багаже Александры томик Пушкина, Липушка горделиво сказала, что в Протасовке огромная библиотека в комнате, которая соседствует с кабинетом покойного хозяина, и, ежели Александра любительница читать, она может приходить туда в любое время. То, что Александра была любительница читать, нам уже известно, однако она обрадовалась еще и потому, что получила законное основание ходить по дому среди ночи. Ведь если кто-то ее сейчас остановит, она может сказать, что бессонница одолела, вот и решила пойти за книжкой.
Она взяла было маленький подсвечник-ночничок, однако тут же решила не объявлять о своем присутствии заранее. Еще с вечера она заметила, что в коридоре по стенам укреплены малые светцы, и не сомневалась, что в них будет всю ночь теплиться огонек. Теперь нужно было как можно осторожнее отворить скрипучую дверь. Александра подошла к божнице, около которой теплилась лампадка, и, мысленно попросив у Господа прощения, смочила лампадным маслом носовой платок, которым щедро смазала петли. Она не сомневалась в снисходительности Всевышнего, потому что он не единожды уже выручал Александру Хорошилову из самых тяжких житейских неприятностей, и девушка знала, что в нелегкую минуту вполне может уповать на помощь вышних сил. Тем паче что ею двигали, безусловно, самые благие намерения, дела, можно сказать, богоугодные: она твердо намеревалась осадить зарвавшуюся няньку, которая портила жизнь своей воспитаннице и хозяйке. О том, что Александра также хотела устранить помеху своим собственным планам, она не стала объяснять Небесам, поскольку святым и так все известно, к тому же еще заранее.
В результате ее стараний дверь отворилась бесшумно. Александра высунулась в коридор и увидела, что он и впрямь худо-бедно освещен, вполне достаточно для ее планов. На небе вовсю сияла луна, однако сад настолько плотно окружал эту часть дома, что ни единого луча не проникало в окошко, которое находилось в конце коридора. Приподняв подол, она сделала несколько шагов. Вдруг вспыхнули впереди две ярко-зеленые звезды, и Александра перекрестилась было, однако тотчас смекнула, что это, видимо, тот самый котище, которого она видела днем: ленивый, огромный, раскормленный, бело-рыжий, более похожий на ходячую подушку, чем на живое существо. Однако, вишь ты, ночью Пуховик (таким было его прозвище, чрезвычайно к нему идущее!) оживал и отправлялся если не мышей ловить (с его-то толщиной ему и за старой умирающей мышью было не угнаться!), то хотя бы наводить на них опаску издали и напоминать, кто в доме хозяин.
– Кис-кис, – безотчетно шепнула Александра, как шепчут все при виде кошек, и зеленые глаза приблизились к ней, прижмурились, а потом она ощутила, как Пуховик прижался к ее ногам и принялся тереться о них все сильней и сильней, при этом урча все громче и громче.
– Тихо ты! – попыталась успокоить его Александра, однако кот не унимался и даже начал упоенно постанывать.
– Что это тебя разобрало? Всех перебудишь! – пыталась она отпихнуть Пуховика, но тот обиженно мявкнул и снова припал к ее ногам, утыкаясь головой в рубашку.
Вот незадача! Черт же дернул ее позвать этого увальня! Что же придумать? Не отворить ли свою дверь и не впихнуть ли туда кота? Хотя нет, начнет ведь мяукать взаперти, еще разбудит кого-нибудь!
Как водится, упомяни о черте, и он немедля окажется поблизости.
В самом конце коридора, почти около окна, приотворилась дверь, и оттуда выглянула чья-то голова. Как раз напротив находился светец, и Александра увидела, что огонек на миг осветил четкий профиль Жоржа Ского. Он высунулся, потом вышел и замер против своей приотворенной двери.