Гадкие лебеди
Шрифт:
— А вы не прикидывайтесь! — заорал полицейский. — Я вас видел! Вы под суд пойдете! Угон арестованной машины!
— Вы на меня не орите, — возразил Виктор с достоинством. — Что за хамство? Я буду жаловаться.
Второй полицейский, разматывая на ходу брезентовые покровы, подошел и спросил:
— Тот?
— Ясно, тот! — сказал полицейский с недовольным лицом, извлекая из карманов наручники.
— Но-но-но, — сказал Виктор, отступив на шаг. — Это произвол! Как вы смеете?
— Не отягчайте
— А я ни в чем не виноват, — нагло заявил Виктор и сунул руки в карманы. — Вы меня с кем-то путаете, ребята.
— Вы угнали грузовик, — сказал второй полицейский.
— Какой грузовик? — вскричал Виктор. — При чем тут грузовик? Я пришел сюда в гости к господину Голему, главному врачу. Спросите у охраны. При чем здесь какой-то грузовик?
— А может быть, не тот? — усомнился второй полицейский.
— Ну как не тот? — возразил полицейский с недовольным лицом. Держа наготове наручники, он надвинулся на Виктора. — А ну, давай руки! — приказал он деловито.
В этот момент дверь караулки хлопнула, и высокий пронзительный голос прокричал:
— Прекратить скопление!
Виктор и полицейские вздрогнули. На пороге караулки стоял веснушчатый солдатик, выставив из-под накидки автомат.
— Отойдите от ворот! — пронзительно крикнул он.
— Ты там, потише! — сказал полицейский с недовольным лицом. — Здесь полиция.
— Ска-апление у ворот спецзоны более одного постороннего человека запрещается! После третьего предупреждения стреляю! Отойти от ворот!
— Давайте, давайте, отходите, — озабоченно сказал Виктор, тихонько подталкивая в грудь обоих полицейских. Полицейский с недовольным лицом растерянно поглядел на него, отвел руку и шагнул к солдату.
— Слушай, парень, что ты, сдурел? — сказал он. — Этот тип угнал грузовик…
— Никаких грузовиков! — протяжно и пронзительно проорал симпатичный ласковый солдатик. — Па-аследнее предупреждение! Двоим отойти на сто метров от ворот!
— Слушай, Рох, — сказал второй полицейский. — Давай, отойдем, ну их к богу. Никуда он от нас не денется.
Полицейский с недовольным лицом, багровый от негодования, открыл было рот, но тут в дверях караулки появился толстый сержант с обкусанным бутербродом в одной руке и со стаканом в другой.
— Рядовой Джура, — сказал он, жуя. — Почему не открываете огонь?
На веснушчатом лице под каской появилось выражение озверелости. Полицейские бросились к мотоциклу, оседлали его, развернулись и мимо Виктора, принявшего позу регулировщика, ринулись прочь. Багровый полицейский прокричал им что-то неслышное за треском мотора. Отъехав шагов на пятьдесят, они остановились.
— Близко, — сказал сержант с неодобрением. — Что же ты смотришь? Близко ведь…
— Дальше! — пронзительно завопил
— Повадились посторонние толпиться у ворот, — сообщил сержант солдатику, глядя на Виктора. — Ну ладно, продолжай нести службу. — Он вернулся в караулку, а веснушчатый солдатик, понемногу остывая, несколько раз прошел взад-вперед перед воротами.
Выждав несколько минут, Виктор осторожно осведомился:
— Прошу прощения, как там насчет доктора Голема?
— Нет его, — буркнул солдатик.
— Какая жалость, — сказал Виктор. — Тогда я пойду, пожалуй… — Он посмотрел в туман и дождь, где скрывались полицейские.
— Как так — пойдете? — встревоженно сказал солдатик.
— А что, нельзя? — спросил Виктор встревоженно.
— Почему нельзя, — сказал солдатик. — Я насчет грузовика. Вы уйдете — а грузовик как же? Грузовик от ворот положено уводить.
— А я здесь причем? — спросил Виктор, тревожась еще больше.
— Как так — причем? Вы его привели, вы его… это. Всегда же так, а как же?
Черт, подумал Виктор. Куда я его дену?.. С расстояния в сто метров доносился треск мотоциклетного мотора, работающего на холостых оборотах.
— Вы его в самом деле угнали? — спросил солдатик с любопытством.
— Ну да! Полиция задержала шофера, а я, дурак, решил помочь…
— Да-а, — сочувственно протянул солдатик. — Прямо и не знаю, что вам посоветовать.
— А если я сейчас, скажем, пойду себе? — вкрадчиво спросил Виктор. — Стрелять не будете?
— Не знаю, — честно признался солдатик. — Вроде бы не положено. Спросить?
— Спросите, — сказал Виктор, соображая, успеет ли он удрать за пределы видимости или нет.
В эту минуту за воротами раздался гудок. Ворота распахнулись и из зоны медленно выкатился злосчастный автофургон. Он остановился рядом с Виктором. Дверца распахнулась, и Виктор увидел, что за рулем сидит уже не мальчик, как он ожидал, а лысый сутулый мокрец и смотрит на него. Виктор не двинулся с места, и тогда мокрец снял с руля руку в черной перчатке и приглашающе похлопал по сиденью рядом с собой. Соизволили снизойти, горько подумал Виктор. Солдатик радостно сказал:
— Ну вот и хорошо, вот все и устроилось, поезжайте с богом.
У Виктора мелькнула мысль, что раз уж мокрец намерен сам доставить грузовик в город или куда там еще, словом, намерен сам иметь дело с полицией, то хорошо было бы тут же распрощаться и дунуть прямо через поле в санаторий, в обход засевшего в засаде «харлея».
— Там впереди полиция, — сказал мокрецу Виктор.
— Ничего, садитесь, — сказал мокрец.
— Дело в том, что я украл этот грузовик из-под ареста.
— Я знаю, — терпеливо сказал мокрец. — Садитесь.