Гадкий утёнок
Шрифт:
– Я ведь всё равно твоя, милый.
Алексей пьянел от её шёпота, от ласковых губ и с нетерпением ожидал окончания вечера.
Никто не обратил внимания, что Настя давно ушла. Как только влюблённые уединились на диване и слились в полумраке в долгом поцелуе, она пошла к выходу. На пороге комнаты обернулась, с тоской приласкала взглядом черноволосую голову.
Глава 4
Служил Алексей в танковых войсках, каждую свободную минуту писал любимой, с нетерпением ждал ответных писем.
В отпуск летел,
Приехал к обеду, забежал домой – ключ на обычном месте, родителей нет. Бросил рюкзак, и к Лене. Из писем знал, что работает она официанткой в их единственном кафе.
В зале было пусто, несмотря на обеденное время. Раньше здесь всегда сидели за кружкой пива мужики. Да и сам зал стал не тот – паркетный пол, зеркала, цветы, отдельные кабинки – это уже не прежняя пивная забегаловка.
В зал вышла дородная дама, строго взглянула на Алексея.
–Мне Лену, – под взглядом дамы он почему – то почувствовал себя неуютно. Картинно вскинув брови, она оглядела его с ног до головы, вышла из зала. Вскоре вбежала Леночка, бросилась к нему, обняла, припала к губам. Алексей даже оторопел от того, насколько Лена похорошела. Умелый макияж, стильная причёска – всё это придавало ей ещё большую прелесть, подчёркивало красоту.
– Лёшенька, я сейчас, только напишу заявление, и идём.
Торопливо поцеловала ещё раз, выбежала из зала.
Алексей присел к столику, приходя в себя после встречи, взбудораженный этой новой красотой Леночки. Он не замечал любопытных взглядов официанток, у которых появились вдруг дела в зале.
Наконец выпорхнула Леночка, подхватила его под руку, повела к выходу, оживлённо рассказывая, как поразился их шеф, когда узнал, что пришёл на побывку её жених.
– Он меня очень ценит, – похвасталась она.
– Да как же не ценить такую красавицу, – горделиво обнял её за плечи Алексей.
Десять дней отпуска пролетели, как один. Встречи с друзьями, пьяные от любви ночи. Родителей видел урывками, в щенячьей своей радости не замечая их расстроенности, опомнился только в день отъезда. Мать с отцом ждали его в зале, стол накрыт. Алексея обдало жаром стыда, присел рядом, виновато вздохнул.
– Что ж, сынок, – негромко сказал отец, – вот и закончился твой отпуск. Служить тебе осталось немного, будем ждать.
Вошла Лена, присела рядом, непривычно тихая.
На вокзал пришло много друзей. По рукам пошёл стакан с вином, хлеб, огурцы, колбаса – стандартный прощальный набор. Даже родители выпили вместе со всеми. Всплакнула, уткнувшись в грудь, мама, поцеловала мокрыми от слёз дрожащими губами.
У Алексея предательски защипало в носу, перехватило горло. Стараясь проглотить предательский ком, обнял маму за плечи, торопливо принял
Объявили отправление. Все засуетились, начали хлопать по плечу, жать руки. Алексей вскочил в тамбур, поезд плавно тронулся. Последние прощальные взмахи рук, и он прошёл на своё место.
Глава 5
Служба шла в нетерпеливом ожидании дембеля. Письма от Лены приходили всё реже, ссылалась она на свою занятость. На работе её ценили, была она уже не рядовой официанткой, а администратором кафе.
И вот снова Алексей в поезде, до дома осталось несколько часов. Ещё не верилось, что теперь он вольная птица и впереди у него вся жизнь, счастье и любовь. Представлял встречу с Леной, и не мог сдержать радостной улыбки.
Сразу с вокзала поехал в кафе. За окном трамвая проплывали знакомые с детства улицы, но все мысли заняты были предстоящей встречей.
– Алёшка! – рядом на сиденье плюхнулся Овчинников Сергей, – ты когда прибыл?
Алексей кивнул на стоящую у ног спортивную сумку:
– Как видишь, прямо с вокзала, к Лене.
– К Лене? – Сергей растерянно помолчал, потом осторожно спросил:
– Она что, не писала тебе?
– Почему не писала? – удивлённо ответил Алексей.
Действительно, последнее письмо было месяца за полтора до дембеля, но его это не обеспокоило.
– А что, она не работает больше в кафе? Что случилось?
Сергей вздохнул, всё его оживление прошло:
– В кафе Лена действительно больше не работает. Но не это главное, Алёша. Месяц назад она вышла замуж за своего шефа. Теперь она важная дама, с нами не общается.
Алексей обхватил голову руками, склонился к коленям. Нет, в это невозможно было поверить. Лена, его Лена, и вдруг чужая. Кто-то другой обнимает её податливое тело, целует её ласковые губы, шепчет в ночном бреду жаркие слова любви. Он глухо застонал, замотал головой. Сергей обхватил его за плечи, что-то успокаивающе бубнил над ухом, слова не доходили до его сознания. Потом куда-то шёл рядом с Сергеем, тот нёс его сумку.
И только когда открылась дверь, и со слабым возгласом приникла к груди мать, опомнился. Гладил подрагивающие от плача родные плечи, целовал склонённую голову. Потом обнимался с отцом, и всё это время рядом топтался с сумкой в руках Сергей.
Наконец прошли в комнату, мать убежала хлопотать на кухню, мужчины вышли на балкон покурить.
– Что ж, Алексей, – негромко сказал отец, – в жизни бывают разные потери, раскисать от них нельзя. Надо думать, как жить дальше. Отдохни после службы, и можно к нам в автопарк, с начальником я уже говорил.