Галактическая полиция (Кора Орват 1)
Шрифт:
– Разве мы сами по себе можем быть преимуществом в борьбе за власть?
– Видите ли, я не успел сказать о борьбе за власть, но вы уже догадались, что мы можем стать орудием в этом.
– Почему?
– Не мы сами, нет. Но существование Земли. Существование нашего мира. Допустите, что некто хочет сыграть на страхе перед Землей.
– На страхе?
– Скорее, это партия президента, а значит, и Гарбуя. Иные, то есть военные, намерены кусаться, зажмурившись.
Еще один вертолет сделал круг над лагерем пришельцев и пошел на посадку за загородкой.
Облака
Профессор смотрел мимо Коры. Туда, где из облака пыли возник севший вертолет с яркими опознавательными знаками на борту.
– Я думаю, - сказал профессор, - что мне лучше туда сходить и поговорить с Гарбуем. Меня все это тревожит...
– Тогда я пойду с вами, - сказала Кора.
– Еще чего не хватало! Неужели вы всерьез думаете, что я обременю себя девушкой, которую может сломать порыв ветра?!
Эдуард Оскарович не спеша оглядел окрестности. Пленники толпились в тени у стены лабиринта, никто не смотрел в сторону Коры и профессора. Охрана также не обращала на них внимания: пост на вышке над лабиринтом был снят, медсестры неизвестного пола сгинули в глубинах кухни и, как полагала Кора, утешали себя, допивая кофе.
– Может быть, - сказал Калнин, - даже удобнее гулять с вами по окрестностям. Разрешите? Он взял Кору под руку.
Профессор несколько уступал Коре ростом, но был плотен, тверд и уверен в движениях, так что никак не казался невысоким или слабым.
– Возмутительно, конечно, что нас заставляют носить эти больнично-арестантские хламиды, - сказал Калнин.
– Но это делается сознательно. Это любопытнейший психологический феномен. Получая стандартную одежду, желательно неудобную и уродливую, человек сразу съезжает вниз по социальной лестнице. Единообразие в одежде - символ рабства. Даже если эта одежда подобна синему кителю вождя.
Рассуждая так, Калнин уверенно прошел к зарослям акации в дальнем конце плаца. Забор за кустами покосился, в нем были дыры, словно никому не пришло в голову проверить ограду.
Они спокойно вышли на склон горы. Там была протоптана тропинка, значит, они здесь были не первыми. Тропинка кружила, виляла, порой пересекая поляны, где царила густая жара. Эдуард Оскарович все чаще останавливался перевести дух и вытереть пот со лба большим чистым платком, само существование которого здесь было неестественным.
– Я веду вас таким неудобным путем, - сказал он, нарушив долгое молчание, - чтобы выйти к вилле "Радуга" сверху и получить возможность не спеша приглядеться к тому, что там происходит.
Крупные мухи нагло жужжали над головой, норовя вцепиться в руки, байковый халат казался жестким и тяжелым - о том, что он смертельно жаркий, и говорить не приходилось. Но профессор Калнин упрямо карабкался все выше, подражая барашку.
Наконец они вышли на скрытую со всех сторон площадку, нависавшую над крутым склоном, поросшим колючими кустами, где гнездились сердитые осы, которые тут же начали делать предупреждающие круги над пришельцами. Но Эдуард Оскарович умел абстрагироваться от внешних раздражителей.
– Ну вот, - сказал он, - они все перед нами как на ладони.
Зрелище, открывшееся Коре, оказалось любопытным. Вилла "Радуга" была построена на плоской широкой площадке, от которой к морю спускалась широкая лестница. Стиль, в котором была сооружена вилла, Коре был незнаком, да, пожалуй, и не мог быть знаком, но более всего вилла походила на рыцарский замок, родившийся в воображении кондитерского ученика. В нем были и башенки, и переходы, и отрезки зубчатых стен, и круглые окна, и стрельчатые окна, и квадратные окна, а также террасы и лестницы многообразного облика. Все это было выкрашено в различные кремовые цвета - то есть старание, с которым ученик-кондитер хотел сделать здание похожим на сладкий торт, было столь велико, что даже сейчас, через несколько лет после ремонта, пролетавшие мимо птицы по наивности кидались на виллу, надеясь отщипнуть кусочек. Следы этих заблуждений были видны на углах здания, исклеванных до бетона.
Перед виллой торчала громоздкая раскрашенная статуя "Юный президент побеждает льва".
– Там никого не видно, - сообщила Кора профессору.
– Вот именно, - согласился тот.
– Они заседают в конференц-зале. И это к лучшему. Будем надеяться, что нам повезет.
С этими словами профессор достал из кармана синего халата небольшое зеркальце и принялся баловаться - пускать солнечные зайчики, стараясь попасть в одно из окон второго этажа. Это удалось ему не сразу, но все же он в конце концов попал в цель и торжествующе воскликнул: - Знай наших!
Пока он занимался столь интересной игрой, Кора рассматривала окрестности виллы. Перед ней расстилалось ровное зеленое поле - газон размером с футбольное поле и оформленный как футбольное поле - с беговой дорожкой, белой разметкой и даже воротами. Но Кора была уверена, что все это - обман. Людям, которые владели виллой, поле было нужно как посадочная площадка.
На футбольном поле стояло четыре армейских вертолета камуфляжной окраски и один вертолет гражданский, серебряный.
Возле вертолетов лениво передвигались механики и охранники, стараясь не вылезать на солнце.
– Смотри!
– радостно воскликнул профессор. И в то же мгновение Кора была вынуждена зажмуриться, потому что ей в глаза запустили солнечный зайчик.
Кто-то подавал ответный сигнал из виллы. У профессора там нашлись друзья.
– Все в порядке, - сказал Эдуард Оскарович, - пошли вниз. Только прошу соблюдать максимальную осторожность. Мне бы не хотелось, чтобы по вашей милости мы погибли в двух шагах от цели.
Коре хотелось спросить, в чем же заключается их цель, но она побоялась, что профессор сочтет ее нетактичной.
Тропинка стала еще уже, кусты сомкнулись так, что приходилось продираться сквозь них, оставляя на их колючках клочки одежды и собственной кожи. Жара в зарослях стояла недвижная и пахнущая гнилью.