Галактическая полиция (Кора Орват 1)

Булычев Кир

– Что ж, ищите на наше место, - произнес маршал и начал выкарабкиваться из кресла.

Президент не останавливал его. Он с интересом наблюдал за его попытками.

– Вы уходите?
– спросил он, когда маршал наконец-то выполз из кресла и завис над ним.
– Тогда не трудитесь обращаться за пенсией. Считайте, что вы отданы под суд за дезертирство в решающий момент для своей родины, идущей по пути трех добродетелей и шести достоинств.

Маршал рухнул обратно в кресло, которое, к счастью, не развалилось.

– Но вы же знаете, - заговорил генерал Лей, который, как Кора поняла,

и был главным зачинщиком генеральского неповиновения, - что мы разработали свой план.

– Почему я не знаю о каком-то особенном плане военных?
– спросил Гарбуй.

– Потому что существует военная тайна!
– рявкнул Лей.
– И ни одна нормальная армия не подпустит к своим тайнам грязного авантюриста.
– Вы кого имеете в виду?
– спросил Гарбуй.
– А вы о ком подумали?
– спросил генерал, и ухмылка растянула его узкие губы в щель, разрезавшую лицо пополам.

– Хватит, в конце концов!
– закричал президент.
– Прежде чем вы перегрызете друг другу глотки, я хотел бы выслать господина Гарбуя по самому серьезному зоиросу. Как мне доложили сегодня, оказывается, не решено, в какое время попадет человек, отправленный на Землю-2.

– Я работаю при постоянном дефиците грамотных физиков и математиков, - сказал Гарбуй.
– Некоторые проблемы пространственно-временных отношений остаются для нас загадкой.
– Зря деньги жрете, - пробурчал маршал.
– Но все же, судя по нашим расчетам, независимо от того, когда путник покинул Землю-2, вернется он туда сегодня... но полной гарантии нет.
– Когда она будет?
– спросил Лей.
– Не раньше, чем через месяц.
– Поздно, - сказал Грай.

Гарбуй насупился. Реплика Грая ему не понравилась, как не понравилась она и Коре.

– До тех пор, пока мы не отправим двух-трех человек на Землю, сказал Гарбуй, - мы не сможем сказать с уверенностью, в какое время они попадут.

– Нам надо, чтобы это было сегодня!
– оборвал его Лей.

– Для этого требуются эксперименты. Для этого требуется время. Для этого требуются люди. А не пушки с усами!
– взвыл в гневе Гарбуй. А так как усатым был только генерал Лей, то он и ударил кулаком по столу, заявил, что армия оставляет за собой право решать, и вышел из зала, грохоча сапогами.

Оба его коллеги вышли следом. Фельдмаршал - как только выковырнулся из кресла, а генерал Грай - чуть погодя, потому что нашел в себе силы пожать руки своим штатским собеседникам.

Когда шаги генералов смолкли и наступила тишина, которая наступает на большой, покрытой брусчаткой площади после прохода военных колонн, Гарбуй спросил: - Что они все-таки задумали?

– Пока я знаю об этом только в общих чертах, - сказал президент. Как только узнаю подробности, обещаю вам рассказать.
– А не будет поздно?
– Надеюсь, что не будет.

– Господин президент, - проникновенно произнес Гарбуй.
– Мы сейчас уподобляемся стае обезьян, которая разбирает ракету дальнего действия. Если ракета рванет, то не останется обезьянки, чтобы рассказать всем, какую гайку мы зря выворачивали.

– Я постараюсь запомнить ваши слова и при случае донести их до сознания военных, - ответил президент.
– Вы неискренни со мной.

– А почему я должен открывать перед вами душу?
– удивился президент.
– Не исключено, что нас сейчас подслушивают. Люди того же генерала Грая. Я держусь лишь до тех пор, пока устраиваю группировки, ненавидящие друг друга. Я не даю вам сговориться за моей спиной. Но соблазн ограбить богатую Землю может оказаться слишком сильным для страны, которая вместо колбасы питается в основном самой передовой в мире идеологией.

– Жители вашей страны, президент, - ответил на это Гарбуй, - не получат желанной колбасы. И погибать придется тоже им - я полагаю, что у генералов есть надежные бомбоубежища?

– Лучше, чем у меня, - сказал президент.
– И даже на дачах, и даже под сортирами.

– Тогда скажите мне, почему ваши генералы так уверены в себе?

– Не могу. Честное слово, не могу, - сказал президент.
– Мое преимущество перед вами и перед генералами заключается лишь в том, что я знаю больше, чем каждый из вас в отдельности. Так что я обязан в интересах нации и нашей самой передовой в мире идеологии трех благоденствий и шести достоинств хранить собственные и чужие секреты. Вы свободны, профессор Гарбуй.
– Что же мне делать?
– крикнул Гарбуй вслед президенту.
– У меня не хватает людей, моя жизнь в опасности! Я не уверен, что мне дадут проводить исследования и дальше.

– Постарайтесь, - ответил президент от двери.
– Я мало чем могу вам помочь. Но ваша сила в том, что они тоже не уверены, что смогут сделать что-нибудь без вашей помощи. Так что я не беспокоюсь за вашу жизнь... Пока.

Президент покинул зал, а толстый бородатый мальчик сел в кресло, оставленное фельдмаршалом, и положил голову на руки. То ли заплакал, то ли задремал.
– Мы пойдем?
– спросила Кора.
– Разумеется, - ответил Эдуард Оскарович.
– Нам здесь нечего делать.

Большую часть пути до лагеря Кора и Эдуард Оскарович прошли молча.

Стояла тяжкая жара, ни один листочек не шевельнулся, жужжали слепни, и оводы эскадрильями кружились над путниками. С площади футбольного поля возле виллы один за другим поднимались вертолеты. Только когда тропинка стала пошире и пошла вниз, Кора спросила:

– Эта встреча ни к чему не привела?
– Ты рассчитывала, что узнаешь все секреты мадридского двора?

– Янина что не рассчитывала и рада тому, что узнала. А что у них за передовая идеология?

– В истории человечества было немало передовых, лучших в мире, единственных, неповторимых идеологий. Чаще всего их излагали в маленьких книжечках для рядового идиота. Здесь тоже нечто подобное. Передовая идеология позволяет правительству прибегать к самым жестоким мерам против собственного народа, объявляя любое недовольство подрывом основных идеологических принципов, а это уже пахнет костром. Эдуард Оскарович был расстроен. И он сам объяснил причину своего расстройства: - Я так и не понял, что же будет завтра. Я боюсь, что президент сразу же кинет Гарбуя, как кость, своим псам, если запахнет жареным.
– Но разве они смогут все делать без него?
– Кое-что смогут. Он же работал эти полгода не один и был окружен помощниками. Наука здесь примерно на том же уровне, что и у нас, а лучшие умы идут в оборонку.