Галактическая полиция (Кора Орват 1)
Шрифт:
– А вот и свидетель обвинения!
– торжественно воскликнул Милодар и вытащил из тонкой щели между камнями небольшую любительскую цветную мобильную фотографию Вероники. Такие делают на ярмарках и на карнавалах. Фотография улыбалась, шептала одними губами: "Я люблю тебя!", делала серьезное лицо, томно закатывала глаза, затем все начиналось сначала. Для влюбленного такие фотографии не казались произведением дурного вкуса. Милодар уже проверял этот эффект на себе. Как-то у него начался роман с русалкой-амазонкой, руководительницей делегации этого народа, который населяет океан наЭврипиде. Русалки-амазонки носятся там по океану, оседлав дельфинов или даже акул. Руководство ИнтерГпола
– Где он может скрываться?
– спросил Милодар директоршу.
– Может быть, он в библиотеке?
– ответила вопросом директриса. Наивность ее могла сравниться лишь с ее скромностью.
– Хорошо, - вздохнул Милодар.
– Тогда вы поищите его в библиотеке, а я кое с кем поговорю.
– С кем?
– строго спросила директриса.
– Вот об этом я вам пока не скажу, потому что вы немедленно захотите присутствовать при беседе, а мне хотелось бы сохранить ее в тайне...
– Ни в коем случае! Никаких интимных встреч!
– воскликнула госпожа Аалтонен. Но тут терпение комиссара лопнуло.
– Госпожа Аалтонен, - сказал он сухо и спрятал в карман своего голографического костюма фотографию Вероники.
– Вы совершенно забыли, что директорствуете не в обыкновенной школе и даже не в обыкновенном детском доме, а в тюрьме повышенной опасности для малолетних преступников.
– О нет! Так не смеете говорить!
– закричала директриса и замахала толстыми руками, словно индейка крыльями.
– Это дети, несчастные крошки...
– Не надо дискуссий, -ответил кратко Милодар.
– Идите в библиотеку и проверьте, надежна ли охрана острова. А я объявлю положение особой опасности.
И Милодар быстрыми шагами покинул комнату физкультурника и поспешил прочь по коридору к комнатам девочек, оставив директрису в растерянности посреди коридора.
В комнате девочек была лишь одна Ко.
– А где Вероника?
– спросил Милодар от двери.
– Она гуляет, - ответила Ко.
– Ты мне покажешь, где она гуляет?
– спросил Милодар.
– Наверное, на причале, - ответила Ко.
– Она тоскует.
– Ты меня проводишь к ней?
– спросил Милодар.
– Вы отлично знаете туда дорогу, - сказала девушка. Милодар любовался девушкой со странным именем Ко. Он любил высоких женщин, а Ко в свои семнадцать лет уже вытянулась на шесть футов и обещала подрасти еще. У нее были тяжелые гладкие светло-русые волосы, синие, как у Вероники, глаза, пухлые светло-розовые, не знавшие помады губы и крепкий круглый подбородок.
– И тем не менее я прошу, чтобы вы меня проводили. Я объясню вам почему, - заявил Милодар.
– С одной стороны, мне не хочется оставлять вас одну, потому что вы уже много знаете, а с другой стороны - я продолжаю беспокоиться за судьбу Вероники, и мне хотелось бы, чтобы в эти тяжелые для нее минуты рядом с ней находилась ее лучшая подруга.
– Спасибо за доверие, - улыбнулась Ко, и Милодару показалось, что она услышала в его монологе больше, чем он хотел ей сообщить, и куда больше, чем он на то рассчитывал.
Кора накинула на себя серую куртку и легко вскочила с постели, лежа на которой она только что читала.
Милодар острым взглядом окинул
Комиссар с Корой спустились вниз и пошли по тропинке к озеру.
– Что ж, давайте, спрашивайте, - попросила Ко.
– Почему я должен вас спрашивать?
– Потому что иначе зачем вам тащить меня к озеру?
– сказала Ко.
– Вам хочется, чтобы я говорила с вами откровенно и никто нас не слушал.
"Черт побери, - подумал Милодар.
– Если бы у меня все агенты были такими сообразительными, организованная преступность в Галактике была бы изжита".
– Тогда напомните мне, почему у вас такое странное имя.
– Вы это знаете.
– Я забыл! Я не могу помнить всякие пустяки!
– рассердился Милодар.
– Не делайте из меня гения - я просто талантливый руководитель полиции.
– Простите. Я вам напомню, господин комиссар. Когда меня нашли у дверей геологической станции, на моем платочке и пеленках были вышиты две буквы - "К" и "О". Вот меня и стали звать Ко, ожидая того момента, когда мое настоящее имя будет обнаружено.
– На каком языке?
– спросил Милодар.
– Что?
– Буквы были на каком языке?
– Неизвестно, - ответила Кора, совсем не удивившись такому вопросу.
– Алфавит был либо латинским, либо кириллицей. Иначе кто-нибудь бы удивился.
– А почему вы не приняли условное имя?
– Это очень странно, комиссар, - ответила Ко голосом, который выдавал в ней открытую и доброжелательную натуру, - но мне несколько раз пытались дать условное имя и фамилию, обычно начинающиеся с этих букв. В детском приемнике я была Катей Осколковой, потом в обыкновенном детдоме меня называли Кэтт и Кэтрин Осборн, а здесь пытались переименовать в Кристину Оннеллинен.
– Перевод, попрошу!
– Кристина Счастливая.
– Молодцы. И не прижилось?
– Что-то во мне сопротивляется. Отчаянно сопротивляется. Будто в глубине моей памяти живет мое настоящее имя. И пока я его не вспомню, мне суждено обходиться двумя буквами.
– И сколько же тебе было, когда тебя нашли?
– Несколько месяцев. Хорошая у тебя должна быть память!
– Господин комиссар, - ответила на это девушка.
– Не надо во всех нас видеть только опасных для Земли чудовищ. Вы полицейский, вам по чину положено подозревать. Но если бы вы были подобрее, всем было бы лучше.
– Я не имею права быть добрее, - возразил Милодар.
– Вот ты, например, говоришь, что с рождения знаешь, как тебя зовут. Подсознательно.
– А по мне, хоть подсознательно или надсознательно - все равно! Где гарантия, что ты не носишь в себе бомбу замедленного действия или вирус?
– Меня уже столько раз обследовали и изучали, что еще удивительно, как во мне что-то осталось.
– Все же пока карантин не кончится, вы все - пленники и пленницы.
– Но он уже скоро кончается. По закону в восемнадцать лет живое существо в Галактике получает галактическое гражданство и полную свободу передвижений. Остался всего год.
– Этот год мы должны провести особенно осторожной исследовать вас втрое интенсивнее, - твердо заявил Милодар.
– Ну ладно, ладно, потерпим! Но не надо из-за ваших страхов и подозрений портить жизнь моей лучшей подруге, чудесной и тонкой Веронике.
Милодар остановился посреди тропинки и посмотрел на Ко снизу вверх.
– Значит, ты так рассуждаешь! Значит, тебя не удивляет, что твоя подруга затеяла роман с мужчиной фиолетового цвета, который погиб уже много лет назад, разбившись о вершину Эвереста?'