Галактический штрафбат. Смертники Звездных войн
Шрифт:
Стоило ли получать повышение и четвертую капитанскую звездочку на погоны? Еще задумаешься, еще пожалеешь…
Эх–ма! Жизнь — жестянка, которая тянется за хвостом собаки, как сказал кто–то из древних классиков. Поэтому самое разумное, что с ней можно сделать, — это завалить в кабак и налить ее до краев чем покрепче…
Вот это — самое трезвое и здравое понимание действительности! — в который раз рассудил есаул.
* * *
Степь кончалась, гравимобиль приближался к Скалистым горам, уже выступившим над горизонтом чуть заметной туманной дымкой. Рельеф тоже неуловимо менялся, тут
Многие скалы казались перекошенными, словно тоже плавились и текли от чрезмерных температур. Так, похоже, и было.
Между скалами да на минимуме высоты — от водителя требуется максимум внимания.
Семен еще раз глянул на урядника, на его острый, напряженный профиль и отвернулся к боковому окну. За стеклом все так же бежала гарь.
Да, ни единой живности, ни травинки, только пепел… Была у него семья — от нее тоже пепел… Остается надеяться, что хотя бы не мучились…
«Но нет, отставить! Об этом нельзя, это — запретное!» — одернул себя есаул. Думать об этом сейчас — значит, быстро и верно сходить с ума, в этом он уже убедился. Со стаканом самопляса в руке — еще ничего, с ним — легче. А без него — точно сбрендишь на раз и два… Интересно, старшина брагу уже перегнал? Небось перегнал! Если командир батареи почти полдня пребывает в отсутствии наличия (как сказал бы Дегтярь), слушая и постановляя в зубовном скрежете, Дед просто не мог не воспользоваться такой разлюли–малиной…
— А вот что хочу спросить, ваше благородие, у вас в ушах ничего не гремит? — вдруг подал голос Зимин.
— В каком смысле? — задумавшийся офицер не сразу понял вопрос водителя.
— Ну, в этом самом… — пояснил водитель. — Ну, как будто гул в ушах…
— Не понял?
— Да я и сам что–то не разберу, ваш бродь. Не пойму… Вроде есть, а вроде бы нет… Знаете, как в горах бывает, когда лавина стронулась, но еще где–то далеко. Вроде бы не слышно пока ничего, но внутри как будто что–то уже вибрирует, вроде как давит на уши… Я, ваш бродь, в молодости одно время увлекался неадаптированным альпинизмом, не один месяц провел в горах, так вот очень похоже…
— В молодости? — хмыкнул есаул, почему–то зацепившись именно за это слово.
Если двадцатишестилетний Зимин высказывается о молодости в прошедшем времени, то что говорить ему, недавно распечатавшему четвертый десяток?
— А сейчас ты старый, что ли, стал? — добавил он через некоторое время, скептически скосив глаза на водителя.
— Ну, не старый, конечно. Но — поживший, — невозмутимо отозвался Зимин. — Уже три года как в армии, а кажется, что все тридцать, ей–богу. Война — она быстро старит, что и говорить…
— Быстро, говоришь?
— А то нет? Еще как быстро. Страх потому что везде, все под страхом живем, под ним же и помираем. Это от страха человек быстро стареет, я так считаю. Вон хотя бы меня взять — уже башка седая наполовину, в зеркало глядеть боязно…
— Не нравится воевать? — Загребец все еще косился на водителя.
Лицо молодое, гладкое, бровастое, фигура подтянутая, а волосы точно с проседью, какими–то неровными пятнами, словно у мухомора. С короткой стрижкой это особенно заметно… И где же тебя так угораздило поседеть, Петр Егорович?
— А кому нравится?! — резко ответил Зимин. И только потом, словно бы расслышав провокационную подоплеку вопроса, спохватился. — Нет, ну ничего вообще–то, снабжение, все такое, дисциплина опять же… Опять же, кому–то надо службу тащить! Давно нужно было дать по зубам Соединенным Штатам, — скучным голосом начал излагать он, — чья захватническая политика вселенской экспансии одного государства не дает жить и развиваться Свободным Мирам… Мы, казачьи войска девяти кругов, надежа и опора Свободных Миров, всегда как один готовы дать по зубам проклятому супостату…
— Аминь! — подтвердил есаул. — Даже интересно, какой идиот сочиняет все эти агитки?
— Вот и я говорю…
— Чего–чего?
— Всегда готовы, ваш бродь! — не растерялся урядник. — Как один, разумеется!
Прямо по зубам!
— Разумеется… Ладно, не заливай, не на политинформации, — хмыкнул есаул. — Снабжение и все такое!.. Если бы ты знал, Петя, как мне все это надоело… Обрыдло, как рыбе сырость, скажу тебе откровенно!
Сказал и подумал, что в первый раз обратился к уряднику по имени. Да нет, нормальный вроде бы парень, не похож на стукача контрразведки…
— Скорей бы уж закончилось, — подтвердил Зимин. — Так что там все–таки слышно в верхах, господин есаул? Переговоры о перемирии к чему идут?
— К чему–нибудь. Идут себе и идут. Я на самом деле не многим больше твоего знаю. В штабе тоже болтают каждый по–своему, и всякий — разное.
— Скорей бы уж… — повторил водитель.
— Да, пожалуй.
Урядника Зимина комбат еще плохо знал. Тот несколько раз возил его в штаб и по другим батарейным надобностям, вот и все общение. Точнее, не до него было, не до общения, туда едешь — кипятишься в предчувствии Дегтяря, обратно — тоже булькаешь, не остывая.
Казак Зимин прибыл в батарею недавно. Очередное пополнение рядов после летних массированных высадок штатовских войск. Семен, конечно, просмотрел файл его личного дела: два ранения, солдатский крест 4–й степени, две медали за храбрость. Подготовленный наводчик, опытный водитель со спортивным прошлым, незаконченное высшее образование. Не женат, отец–мать–братья–сестры. Не замечен, не состоял, не привлекался. В армию пошел добровольцем, отказался от офицерской школы. Присвоено воинское звание младшего урядника, рекомендуется на должность командира отделения. Участие в войсковых операциях на планетах та–та–та–та…
Информация вроде бы обо всем, разведотделы не упускают ни одной мелочи. Только человека за такой стандартной характеристикой все равно не увидишь, давно уже убедился Семен.
Понятно, фронтовик, опытный солдат, кресты и медали просто так не дают, ранения — тоже показатель. Но что за человек Петр Егорович Зимин? Чего хочет, на что надеется, чем живет? Почему на смуглом, невозмутимом лице с явной примесью татарско–азиатских кровей часто появляется выражение, весьма похожее на надменность? Неоконченное высшее не забывается или былые спортивные победы заставляют вздергивать нос?