Галактический скиталец
Шрифт:
Поскольку до сих пор планета Крэгон, насколько можно судить, не предпринимала никаких враждебных действий против Солнечной системы, необходимости объявлять военное положение нет, но мы обязаны ввести чрезвычайное положение. В связи с тем, что нельзя исключать вероятности нахождения среди нас шпионов Крэгонской расы, необходимо ввести строгую цензуру на…
Совет Солнечной системы немедленно ввел чрезвычайное положение, удвоил налоги на малые доходы (и слегка увеличил их на большие) для финансирования каких-то оборонительных программ. Смысл и характер программ, естественно, не раскрывался из-за боязни крэгонских шпионов.
В
Вторая попытка проникнуть на Крэгон с помощью управляемого корабля была не совсем мирным спуском на антигравитационных двигателях. Натолкнувшись на силовое поле, этот корабль нанес мощнейший ракетный удар по поверхности планеты. Ракеты с ядерными боеголовками взорвались, натолкнувшись на силовое поле, а последующее изучение места взрыва показало, что силовое поле полностью изолировало атмосферу планеты от последствий ядерных взрывов, в том числе и радиации.
Крэгон был неуязвим.
Вот тогда Солнечную систему захватила истерия шпиономании. Военные не знали, является ли Крэгон обитаемой планетой, и если да, то как выглядели её обитатели. Военные были напуганы и, поскольку Крэгон был вне пределов их досягаемости, они занялись тем, что было им под силу — начали выискивать шпионов. Все, кто по каким-то причинам не мог или не хотел убедительно объяснить причину своего нахождения в том или ином месте, немедленно арестовывались и, если их показания нельзя было сразу проверить, то допросы продолжались дальше, в том числе и с применением психотропных средств.
Этот факт заставил Крэга задуматься. Хотя богачей, останавливавшихся в шикарных отелях, полиция никогда не беспокоила — многие из них были слишком влиятельными, чтобы с ними связываться — Крэг понимал, что с военными дело обстоит иначе. Они могут решить, что крэгонские шпионы могут выдавать себя за развлекающихся воротил именно из-за этой «неприкосновенности». Военные были меньше полиции подвержены запугиванию и коррупции, особенно, если решат, что имеют дело со шпионами чуждой расы.
Крэг принял меры предосторожности, в которых раньше не было необходимости. Он посетил лучшего специалиста Марса по подделке документов, который снабдил его целым пакетом бумаг, удостоверяющим, что он был совсем другой личностью. Разумеется, эти документы не могли выдержать специальной тщательной проверки, но они вполне годились для предъявления в случае обычной проверки.
После он задумался о том, не напрасно ли он потерял время и деньги на эти фальшивые бумаги, от которых не было толку в случае серьезного подозрения, а он сам уже дал основания серьезно подозревать себя, если Гардин проболтается. Он никак не ожидал истерии шпиономании в тот день, когда они с Гардином следили по телевизору за первой попыткой высадиться на Крэгоне. Он сам себя подставил, предложив Гардину пари на тысячу долларов, что разведчик не сможет сесть и обратно взлететь. Военные захотят узнать, откуда ему это было известно. Конечно, он мог бы рассказать им правду и признаться заодно в убийстве Олливера.
Гардин сам мог начать его подозревать и сообщить куда надо об этом пари, и Крэг бы его понял. Но что, в конце концов, это меняло, и какая Крэгу была разница? Он все равно не собирался жить вечно, а рисковать ему было не привыкать.
Это напомнило ему, что в последнее время он мало чем разнообразил свою жизнь и в тот же вечер, выпив больше обычного, затеял драку в одном из самых разбойных баров квартала. В этой части города это было проще простого.
Он позволил себе разойтись во мнении с четырьмя подвыпившими портовыми грузчиками. Он не знал, о чем именно они спорят, да и грузчики тоже этого не знали. Он просто не согласился с чем-то из того, что было сказано, и тут же едва успел увернуться от кулака, направленного в его челюсть. Ни секунды не раздумывая, он нанес сильный удар правой под-дых нападавшему, и тот согнулся пополам, хватая воздух открытым ртом.
Крэг отступил от стойки и повернулся к трем собутыльникам упавшего на пол грузчика. Они медленно наступали на него. Он успел нанести легкий удар левой в солнечное сплетение тому, кто находился ближе всех, и в этот момент сильнейший удар в голову слева отбросил Крэга почти к двери. Он встал и, низко пригнувшись, пошел на двух оставшихся противников: обе его руки заработали как поршни. Через несколько секунд остался только один грузчик, ещё не потерявший способность сопротивляться. Он был самым крупным из всей четверки, но и он протянул недолго, хотя Крэг на этот раз пользовался только правой рукой.
Все случилось так быстро, что Крэг даже не успел запыхаться, хотя его голова гудела от пропущенного удара. Он вернулся к стойке, чтобы забрать свой недопитый стакан. Бармен, сжимая в руке солидных размеров скалку, попятился назад.
Крэг успокаивающе кивнул ему.
— Все в порядке, — сказал он. — Все живы и ничего не сломано. Тебе нет необходимости присоединяться к остальным, если, конечно, ты сам этого не хочешь.
Бармен согласно кивнул, а Крэг допил виски и положил на стойку деньги.
— Когда они придут в себя, угости их за мой счет, — сказал он и вышел из бара.
Это его немного развлекло, однако…
Интересно, где сейчас Гардин? Какое дело он замышлял или уже проворачивал? Пригласил бы он Крэга в долю, если бы знал, что у него тоже кончаются деньги? И согласился бы Крэг, получи он такое предложение? Он решил, что, наверное, да, хотя…
Но ему ещё было очень далеко до мели, чтобы браться за новое дело. У него до сих пор оставалось больше девяти десятых проклятого полумиллиона. Полмиллиона были большие деньги. Слишком большие, черт бы их побрал.
Вернее, черт бы побрал человека, который не может получить удовольствие, тратя их, — подумал он.
Вернувшись в свой номер необычно рано, он включил большой экран. Не потому, что ожидал узнать что-то новое о планете, но ему было интересно, какую лапшу правительство будет вешать своим гражданам: комментаторы и дикторы должны были что-то рассказывать, неважно — правду или нет.
На экране появился седоволосый мужественного вида диктор рекламы. Его улыбка была настолько подкупающе искренней, что Крэг решил послушать, что он будет предлагать. Крэг подошел поближе к экрану, потому что знал, чем все это может кончиться.