Галактика мозга
Шрифт:
«Борис Валентинович, получается, что Шувалов сделал всё возможное и невозможное для спасения вашей супруги?»
«Выходит так».
«И выгнали его из Института незаслуженно».
«Какое это теперь имеет значение? Вы сами, госпожа Петровская, этому поспособствовали. Разве я не прав?»
Запись закончилась. Ольга ошеломленно смотрела на плавные переливы цветных полосок на экране. Борис всегда утверждал, что Антон специально всё подстроил так, чтобы Людмила умерла. Он заверял, что ее муж действовал из ревности и хотел избавиться от женщины, которая предпочла другого. Сначала утопил в реке, а потом
— Здасьте, — в комнату просунулась остроносая высокая девчушка с живыми глазами. Она говорила с мягким украинским акцентом. — А хто тут Шувалова?
Ольга обернулась. В руках у вошедшей красовался пышный букет. Женщины потрясенно взирали на невиданное в их отделе явление, потом, не сговариваясь, перенесли удивление на Ольгу.
— Вы, да? — угадала девушка. — Это вам передали.
Ольга узнала нескладную девушку, работавшую в цветочном киоске в холле бизнес-центра. Она приняла букет и задохнулась от сладкого аромата.
— Тута ишо открыточка, — подсказала девушка и зарделась, словно сама являлась виновницей торжества. — Мужчины редко так любят, чтобы так тратиться.
«От кого?», стучало взволнованное сердце. И такой же вопрос застыл в глазах любопытных коллег. Кто-то засуетился, подыскивая вазу, а Ольга читала открытку, вложенную в букет.
«Спасибо тебе, за каждое мгновение, когда ты была рядом».
Антон не подписался. Но это и не требовалось. Она узнала его подчерк и заслонила лицо открыткой. На этот раз она плакала от счастья, которое осталось в прошлом.
Шувалов глубоко вздохнул, решительно окунулся в едкую пелену и быстро спустился по ступеням. Рассеянный свет в обесточенный подвал проникал только с лестницы и из-под крошечных вентиляционных решеток. Было слышно, как в глубине потрескивал горящий пластик. Густой дым раздирал глаза. Дальше вытянутой руки ничего не было видно. Куда теперь?
— Саша! — крикнул Антон, спустив на секунду мокрый шарф. Вздохнул он через ткань, но это не помогло. Гортань и легкие обожгли десятки горящих «спичек».
Сквозь однообразный треск огня Антон услышал звук, похожий на царапанье. Шувалов сделал несколько шагов и присел. Рука наткнулась на плечо лежащего ребенка. Он почувствовал, как под пальцами дернулось лопатка. Ребенок пытался ползти! Антон подхватил легкое тело и повернул к себе лицом.
Это был его сын! Сашины глаза были закрыты, и невозможно было понять, бьется ли еще его сердце.
Антон побежал вверх. Он помнил, как дернулся сынишка, и надеялся, что на уровне пола сохранились остатки кислорода. Он не обращал внимания на нестерпимую резь в глазах и боль в горле. Он почти ничего не видел и двигался по наитию, спеша на воздух, чтобы спасти своего ребенка. Но тело слушалось плохо. Мышцы деревенели. Каждая ступень вверх давалась отравленному организму вдесятеро раз труднее, чем до этого вниз.
Около вазы с букетом лежала открытка, на ней голубая флешка. Два запоздалых откровения, нашедшие своего адресата.
Что-то неправильное творилось во Вселенной!
Ольга схватилась за телефон
Холодный механический голос сообщил, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
— Оля.
Шувалова не сразу поняла, откуда звучит ее имя. Сначала ей показалось, что очнулся молчащий телефон, и она крикнула в трубку:
— Антон!
— Оля. — Ее тронули за плечо. Она подняла голову. Рядом стояла коллега по работе, нашедшая ей вазу. На этот раз вместо доброй улыбки в ее глазах дергалось беспокойство. — Оля, по радио сообщили, что в школе пожар. И назвали номер… Номер твоей школы.
— Какой?
Коллега назвала цифры. Она не ошиблась.
В груди разрастался обжигающий шар. Ольга медленно поднялась. Руки заученно собирали сумочку, будто это являлось сейчас самым важным. Она чувствовала, что на нее опять смотрят все присутствующие в комнате. По спине побежал озноб.
— Что еще сказали? — испуганно спросила она и обернулась, пытаясь поймать в миг ускользнувшие взгляды.
— Есть пострадавшие и один погибший.
— Кто?
— Первоклассник.
— Кто?!!
— Фамилию не назвали.
Ольга схватила пальто и выскочила в коридор.
— Ты не волнуйся, Оля. Может, всё обойдется, — слышался ей вслед неуверенный лепет.
64
Выбежав из задымленного здания, Антон рухнул на колени. Он бережно опустил Сашу перед собой, скинул куртку и переложил на нее бездыханное тело. Он знал, что нужно срочно делать первоочередные реанимационные мероприятия, но сам закашлялся и повалился лицом в снег. Отравленные легкие судорожными толчками пытались избавиться от ядовитого дыма. Приподняв голову, он заметил человека в медицинском халате. К школе успел подъехать реанимобиль. Сашу перенесли в машину. Антон заставил себя подняться и, пошатываясь, направился к «скорой». Испуганные дети расступались перед качающимся человеком в грязной одежде.
К великому счастью Саша уже дышал. С его лица уходила смертельная бледность. Мальчик открыл глаза и увидел папу. Губы дернулись в робкой улыбке.
— Папа, ты п-приехал?
— Да.
— Не уезжай б-больше в к-командировку.
Антон с трудом подавил ком в горле. Он не знал, что сказать сыну. Мальчик вдруг приподнялся на локте и с тревогой посмотрел на задымленную школу.
— Там Вовка.
— Где?
— В раздевалке. Он упал, я не смог его п-поднять и хотел п-позвать на помощь. А п-потом…
— Знаю, знаю. Ты лежи, — попытался успокоить сына Шувалов.
— Папа, спаси его. — Открытые детские глаза с надеждой смотрели на Антона.
Где-то рядом за домами улюлюкала сирена пожарников. Через минуту-другую они будут здесь, но Шувалов прекрасно понимал, что сейчас счет идет на секунды.
— Это тот Вовка, который тебя защитил от драчунов?
— Д-да.
Антон растер виски снегом, резко выдохнул, прочищая легкие, и спросил врача:
— У вас есть фонарик?
— В кабине у водителя.