Галантный «Водовоз»
Шрифт:
— Но тогда бы вы не выполнили до конца свою задачу, — сказал я.
— А разве они со мной лучше поступили? Ведь я собирался уходить из «Красного луча».
— Вызвали подозрение у кого-нибудь?
— Так показалось мне. Я заметил это во время встречи с вами у директора совхоза… Подвело аристократическое воспитание.
— Игра в рабочего, конечно,
— Моего шефа. Он возненавидел меня после того, как я отказался выдать свою дочь за его сына — кретина, развратника и наркомана! С тех пор меня преследовали одни неприятности. Тогда я твердо решил: доработаю до пенсии и уйду из разведки. Мне не хватало всего полгода. Сперва меня отвели от активной работы. Занимался бумагами. Потом перевели в одну из разведшкол. Преподавал русский язык. А тут вдруг вспомнили обо мне и послали сюда. Все это дело его рук.
— Где вы работали до приезда в Советский Союз?
— Специализировался по России. Работал в разных службах разведки, затем в школе. Там тоже готовят агентуру для заброски в Советский Союз.
Он долго по памяти перечислял фамилии преподавателей и слушателей, давал их словесные портреты.
— Кроме названных вами, кто еще из действующих агентов, известных вам, был заброшен в Советский Союз?
— Пожалуйста… Я устал… Позвольте мне уйти… Прошу вас… как джентльмена…
— Хорошо. Ответьте на этот вопрос и я вас отпущу.
— Четырех я знаю в лицо, готовил их. Думаю, что они еще в строю… Об остальных узнаете сами… Пожалуйста…
По тактическим соображениям мне надо было продолжать допрос, пока у задержанного не прошел запал, пока в нем еще не остыло чувство обиды и ненависти к своим шефам за его провал. Но нельзя было не считаться с его нервным перенапряжением. Можно было понять, каких трудов стоило ему принять решение говорить правду. Дежурный надзиратель увел задержанного. Я составил документы на получение санкции прокурора на арест, направил телеграмму в центр и уехал домой.
На следующий день поступило указание этапировать Ли Ку.
Узнав об этом, Тен настоял, чтобы его послали сопровождать арестованного.
— А как же палец? — спросил я.
— Ерунда. Я же буду не один, — ответил Тен.
В этот же день, занимая отдельное купе, Тен с двумя солдатами повез арестованного в центр. В дороге Тен неожиданно почувствовал себя плохо. Превозмогая боль в желудке, он терпел двое суток. На третьи сутки совсем выбился из сил.
На большой станции солдат сбегал в медпункт. Врач констатировал у Тена приступ острого аппендицита. Но Тен отказался сойти с поезда. Однако на всякий случай проинструктировал солдат, как вести себя с арестованным, если вдруг не дотянет до пункта назначения.
Как доехал до следующей станции, Тен уже не помнит. Его в бессознательном состоянии высадили из поезда и увезли в больницу. Солдаты остались с арестованным одни. Наступила ночь. Один из солдат расположился на полке внизу вместе с арестованным, другой полез отдыхать наверх. Дежуривший солдат ничего подозрительного в поведении арестованного не замечал. Тот спокойно лежал на своей полке. Только один раз солдат отметил, как арестованный застонал во сне, а затем, накрывшись одеялом с головой, затих. Заступивший на дежурство солдат, поглядывая на арестованного, не переставал удивляться его безмятежному сну. Так прошло еще некоторое время. Проснулся второй солдат. Сладко потягиваясь, он спустился с верхней полки.
— Все еще спит? Можно подумать, что его везут в санаторий.
— Пусть. Меньше хлопот.
Солдаты позавтракали. Потом наступил обед. Когда уже начало смеркаться, решили разбудить арестованного. Тот, что остался за старшего, подошел к полке, сдернул одеяло с его головы и в испуге отшатнулся назад.
Ли Ку неподвижно лежал на залитой кровью подушке.
Так закончилось дело о «водовозе» из совхоза «Красный луч».