Галерея женщин
Шрифт:
– Что ж, я ничего не могу изменить, ведь так? Я уже сделала все, что могла. Она моя сестра, и я не могу не любить ее, но ответственности за нее не несу. Она все равно меня не слушает и даже не пытается встать на мою точку зрения. Пусть живет своей жизнью, вот и все. Мне ее жаль, конечно, но ведь ни мама, ни Свен тоже ничего не смогли с ней поделать.
Но вернемся к нашему разговору. За все время, пока Рейна распускала хвост, Рода не проронила ни звука. Наконец Рейна не выдержала:
– Ну и в чем дело? Ты не считаешь, что все это просто прекрасно – мои наряды, путешествие, все такое?
– Может быть, если ты на самом деле хочешь поехать и он тебе действительно небезразличен, – довольно жестко заметила Рода. – Надеюсь, ты ему и правда нравишься и все это не выльется в очередную глупую авантюру, о которой ты будешь потом сожалеть. Знаешь, ведь ты когда-нибудь можешь повстречать человека, которого действительно полюбишь.
– Ох, да понимаю я. Но он мне действительно нравится. И он сказал, что не встречал никого, кто заинтересовал бы его так же сильно, как я. К тому же он собирается послать меня в школу, в какой-то санаторий. Разве это не здорово?
– Крематорий, Рода, крематорий, – вставил я.
– Ой, да ладно, помолчи. Без тебя знаю.
Не в силах больше сдерживать эмоций – потому что привязанность к сестре была у Рейны, при всей ее несуразности, искренней и неизменной, – она бросилась ей на шею и расцеловала на прощание. Даже слезы хлынули из глаз коротким, но бурным потоком.
– Я по гроб жизни тебе обязана, Рода. И не говори, что это не так. Ты всегда была добра ко мне. Если бы не ты, разве я б сюда приехала? И не было бы у меня всего этого.
Еще несколько слезинок. Рассказанная напоследок забавная история. Взрыв смеха. И поспешный выход, сопровождаемый изумленным взглядом Роды. И я сам, гадающий, где, в какой строке длинного каталога фантастических редкостей можно поместить эту девушку. В водевиле театра «Орфей»? В ярмарочном балагане?
Но Рода… Я повернулся к ней. Она плакала.
– Забудь, – вот и все, что я мог посоветовать. – Ты ничего не в силах изменить, не так ли? Она такая, какая есть. Если ты собираешься рыдать обо всех несовершенствах мира, ты никогда не остановишься. Кроме того, ты испортишь макияж.
Но он был уже непоправимо испорчен.
Вернемся к Рейне. Как-то раз, недель за шесть до своего отъезда, они с приятельницей зашли в квартиру Роды за какой-то принадлежащей ей вещью. Роясь в коробке, где хранились их со Свеном письма, она начала перебирать их одно за другим. Пытаясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями, Рейна стала рассказывать подруге о ссорах, которые сопровождали ее семейную жизнь, как она уходила от Свена три или четыре раза, а он всегда следовал за ней.
Потом, не смущаясь моим присутствием, Рейна попросила подругу прочитать письмо, которое она написала Свену во время одной из этих ссор. Подруга сказала, что письмо «крутое».
– Я и сама так считаю, – призналась Рейна. – Но я его тогда так и не отправила, потому что подумала, что, может быть, все это неправда. Хотя Свен всегда западал на такие штуки. Вот я и написала ему.
Против воли прислушиваясь к их болтовне, я увидел, как она бросила письмо обратно в коробку.
– Разве ты не возьмешь его с собой, Рейна?
– Конечно нет. Оно мне теперь без надобности.
– Вроде бы ты говорила, что скучала по Свену?
– Ну скучала – немного. Но письмо-то все равно не отправила. Прочти, если хочешь, а потом выброси в мусорную корзину. Ты, конечно, посмеешься надо мной, но я тогда писала, что думала.
Позже мне пришло в голову, что письмо может осветить какие-то потаенные уголки души автора, и я извлек его из корзины для мусора, куда оно было небрежно брошено. Предоставляю его на суд читателя.
Дорогой Свен,
сегодня такая прекрасная ночь, и я не могу уснуть, а просто наслаждаюсь ею и думаю о тебе. Кажется, за два года наша супружеская жизнь совсем развалилась, Свен. Жаль, конечно. И ты пытался что-то исправить, и я пыталась, но что ушло, так это наша настоящая любовь друг к другу, а ведь ни один живой человек не может быть счастлив без любви, правда? Я знаю, ты думал, что причина во мне, но ты должен понять, почему я бывала сердитой и раздражительной.
В последний раз, когда мы опять стали жить вместе, так это потому, что я думала, будто мне не наплевать на тебя. Желание быть с тобой я не могла объяснить, так странно это и жутко, что я непременно должна была заполучить тебя. А теперь я знаю, что скучала по тому счастливому человеку, каким ты был раньше, и нигде не могла найти его, и мне было ужасно грустно, и я не могла без тебя такого жить.
Я знаю, ты разочаровался во мне, но это к лучшему, не все люди созданы для брака, и ничего тут не поделаешь.
Когда-то не было женщины счастливее меня. Я была как сумасшедшая от твоей любви и думала, что так будет всегда. Уверена, ты чувствовал то же самое, но иногда жизнь идет как будто наоборот. Я всегда верила тебе, Свен, пока ты не начал таиться от меня и врать почем зря. Что бы там ни было, ты выбрал один путь, а я – другой. Может быть, дело в этом. А может, в том, что мы никогда не были по-настоящему вместе. Теперь ты поймал свой шанс, а я все еще ищу свой.
Почему один человек может заставить другого так страдать, если это не из-за ненависти или недомыслия? Когда я капризничала, в душе мне хотелось, чтобы ты меня обнял, и твои поцелуи я никогда не забуду. Но я скорее буду жить одна и вспоминать любовь, которая у меня была, чем вернусь к тебе, чтобы мы опять ненавидели друг друга.
Я знаю, тебе тоже тяжело. Не думай, Свен, что у меня нет сердца, хотя иногда это выглядит именно так. Я сочувствую тебе и помогла бы с радостью, если бы могла. Я знаю, что на самом деле ты лучше, чем думаешь о себе, и кто-то должен помочь тебе это осознать.
Я так рада, что твоя работа приносит тебе радость, а значит, нет причин, чтобы ты не достиг любой вершины, как и другие мужчины, которые смогли добиться того, чего хотели, и я надеюсь, так же будет с тобой.