Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4

Я бежал за Кондо Кагари на первый этаж — в кабинет неотложной помощи. В висках гулко стучал пульс. Если у пациента корь — у нас большие проблемы. Корь очень-очень высококонтагиозна. Другими словами, заражается каждый человек, который не переболел корью и не был вакцинирован. Только эпидемии нам ещё не хватало… Особенно сейчас, когда модно отказываться от прививок, и людей почти не переубедишь!

Какого ж чёрта этот пациент сразу не пришёл в инфекционный бокс?! А Кондо Кагари, как всегда! Добрая душа, не смог перенаправить

его к инфекционистам и принял прямо на первом этаже поликлиники.

Там ведь есть вентиляция… И я понятия не имею, между какими кабинетами она проходит. Но если учесть, что регистратура за соседней стеной, то они точно сообщаются. А в фойе и регистратуре — самое большое количество больных, высочайшая плотность людей во всей поликлинике.

Пока Эитиро Кагами готовился предпринимать все необходимые меры, я надел маску и вбежал в кабинет неотложной помощи и сразу же включил «анализ», чтобы осмотреть пациента. Инфекционная бригада скоро будет, но сильно рыпаться уже поздно. Проконтактировавший с ним Кондо Кагари не поленился и добежал через всю поликлинику аж до четвёртого этажа, где располагался конференц-зал.

Плохо, Кагагри, плохо! Придётся повторить с тобой курс инфекционных болезней!

— Добрый день. Кацураги Тендо, — быстро представился я. — Расскажите, что вас беспокоит.

— Ицуба Шисэй, — назвал своё имя покрытый красной сыпью молодой человек. — Вчера появилась сыпь, поднялась температура. Высыпания страшно зудят, ещё и насморк с кашлем плюс ко всему!

Эх жаль, что мой анализ ещё не дошёл до микроскопического, а ещё лучше — до молекулярного уровня! Я бы смог определить вирус на глаз. Но ничего, корь и без того неплохо определяется.

Лицо Ицубы Шисэя было обсыпало красными пятнами. Стоило мне расстегнуть его рубашку, и я тут же обнаружил, что сыпь распространилась по всему телу.

Стоп… Не похоже на корь. Что-то тут не так… При кори сыпь макулопапулезная — то есть, она представляет собой «макулы» — плоские поражения кожи и «папулы» — бугорки. А в данном случае всё совсем не так. У Ицубы Шисэя мелкопятнистая сыпь.

Я взглянул с помощью «анализа» на лимфоузлы и убедился, что из шейных узлов воспалены только задние и затылочные. Остальные лимфоузлы были воспалены в значительно меньшей степени. Да и лёгкие не было сильно поражены. Небольшой бронхит, умеренно выраженный. Глаза красные, но в целом конъюнктивит слабо выражен.

Всё это — очень вяло напоминает корь.

— Кондо-сан, с чего вы решили, что у пациента корь? — спросил я.

— Как? Сыпь и лимфатические узлы, температура и… — начал загибать пальцы Кагари.

Ох ты ж, терапевт третьего ранга, тоже мне!

— Кондо-сан, сыпь и расположение воспалённых лимфоузлов — нетипичные, — объяснил я. — Это не корь!

— А как же энантема! Посмотрите слизистую его щёк! — заявил Кондо.

А вот энантема — это вопрос отдельный. Энантемой называют высыпания на слизистых, и в случае кори можно найти белые пятнышки во рту пациента. Не знаю, как их называют местные, но в России их именовали пятнами Бельского-Филатова-Коплика. И эти пятна бывают только при

кори, и более не при каких заболеваниях.

— Серьёзное замечание, Кондо-сан, сейчас проверю, — кивнул я и приоткрыл рот пациента.

Осветив фонариком слизистую, я обнаружил белые пятнышки на внутренней поверхности щёк пациента. Только выпирали они уж больно сильно и скорее напоминали маленькие ранки, нежели энантему.

— Кондо-сан… — прошептал я. — Это не энантема.

— Как… — замер Кондо. — А что же?

— Пациент просто прикусывает щёчную слизистую, — объяснил я. — Вот, взгляните на зубы. Прикус — неправильный.

И дело не только в прикусе. Одна из самых распространённых болезней в мегаполисах — это бруксизм. Люди из-за постоянного стресса начинают слишком сильно стискивать челюсть. Причём порой эта привычка заходит настолько далеко, что челюсть не расслабляется даже ночью.

Из-за бруксизма наблюдаются такие ранки на слизистой, а челюстные суставы со временем сильно изнашиваются и в будущем начинают щёлкать и «клинить». И это не говоря уже о вреде для зубов. Но я — не стоматолог и не челюстно-лицевой хирург, поэтому обращать на это внимание не должен. Сейчас главное — понять, откуда взялась сыпь. Но я уже практически на сто процентов уверен, чем заразился Ицуба Шисэй.

— Ицуба-сан, корью когда-нибудь болели? — спросил я.

— Нет, — замотал головой пациент.

— А краснухой?

— Э… Тоже нет, — ответил пациент. — Я в детстве почти не выходил из дома. В том числе и ветрянкой не болел.

— Контакт с инфекционными больными у вас был в последние несколько недель? — уточнил я.

— Да, с Куроха-сан! — сразу же вспомнил Ицуба Шисэй. — Это мой бывший коллега из айти-отделения. Неделю назад он уволился, и мы с ним отмечали это в караоке. Он нашёл другое место работы. Через пару дней у него появилась похожая сыпь.

— Вы что, не вакцинированы от основных инфекций? — удивился я.

— Я же говорю, Кацураги-сан — я дома всё время сидел! — сказал он. — А мать всегда была против прививок. Вот и не допускала меня до всех этих профилактических штучек.

— Понятно, — тяжело вздохнул я. — Кондо-сан, у нашего с вами пациента не корь, а краснуха. И это новость скорее хорошая. Пациентам вне этого кабинета ничего не грозит, если он ни с кем не контактировал. Вы ведь ни с кем плотно не общались в фойе, Ицуба-сан?

— Нет, что вы, — махнул рукой Ицуба. — Только с регистратором. Кажется, с Сакамото-сан, если я правильно запомнил. Вокруг меня даже не было очереди.

— Он пришёл под конец приёма, Кацураги-сан. Всё верно, очереди не должно было образоваться, — подтвердил Кондо Кагари.

— В любом случае, мы госпитализируем вас в инфекционное отделение, — сообщил я Ицубе Шисэю. — Взрослые тяжело переносят такие инфекции, придётся полежать недельку в стационаре. Никакого специфического лечения вам там не предложат — сразу скажу. Только поддерживающую терапию. От краснухи не нужно принимать никаких лекарств. Ваш организм справится самостоятельно, но пусть лучше это произойдёт под контролем инфекционистов.