Галилей

Штекли Альфред Энгельбертович

Ординарная почта тосканского посольства отправлялась во Флоренцию раз в неделю — по субботам Галилей регулярно писал Пиккене. Но в субботу, 27 февраля, он против обыкновения не написал ни строчки.

В Риме победила угрожающая тенденция — решать научные проблемы ссылками на букву писания. Велика опасность, что запретят заниматься и вопросами не имеющими прямого отношения к Копернику. Ведь полагал же Коломбе, что и горы на Луне противоречат Библии!

Галилей знает, что больше всего страшит церковь в Коперниковом учении мысль о Земле как планете, как одной из планет. Если Луна подобна Земле… Если мир не один… Тень сожженного Бруно многих лишала покоя.

О жителях Луны рассуждали не только острословы вроде Лукиана, но и глубокие мыслители. Николай Кузанский и Джордано Бруно писали, что Луна, возможно,

заселена. Открытия, сделанные с помощью телескопа, произвели смятение в умах: если Луна так похожа на Землю, то почему не быть там и жителям? Кампанелла, узнав об открытиях Галилея, размышлял в своей темнице: не исключено, что на планетах есть обитатели — они, вероятно, тоже воображают, будто находятся в центре вселенной. А как они там живут? Блаженны ли они? Каково их государственное устройство? И каких успехов достигли они в астрологии и астрономии?

После «Звездного вестника» Кеплер писал, что похоже на истину предположение, будто «не только на Луне, но и на Юпитере имеются жители».

Подобные домыслы обернулись против самой науки и грозили теперь еще худшими бедами. Надо больше наблюдать и осмысливать увиденное, а не спешить с фантастическими выводами! Его оружие — факты, новые факты, добытые опытным путем. О них он будет говорить при каждой возможности, на диспутах, при застольной беседе, в частной переписке. Ибо факты — это те мины, которые в конечном итоге поднимут на воздух цитадель предубеждений! Но он не хочет, чтобы пустые фантазии связывали с его именем. Ведь он никогда не утверждал, что Луна обитаема!

В пятницу кардинал Беллармино объявил ему о безоговорочном запрете держаться и проповедовать зловредное «пифагорейское учение», а в воскресенье Галилей уже взялся за перо. Не родственникам писал он и не близким друзьям — он писал малознакомому человеку, Джакомо Мути. Несколько дней назад, когда Галилей был с визитом у его брата, кардинала, там разгорелся диспут. Синьор Джакомо, к сожалению, не запомнил аргументации споривших и просил Галилея изложить суть разногласий. Теперь Галилей счел своевременным выполнить просьбу, тем более что письма его широко расходились в списках.

Речь в этот вечер шла о Луне. Алессандро Капоано, римский дворянин, отрицал лунные горы. Он не проводил ночей у телескопа и не утруждал себя исследованиями. Сохраняя верность старым доктринам, синьор Капоано брался опровергнуть Галилея доводами логики. Ведь известно, начал он, что горы на Земле созданы ради блага растений и животных, предназначенных служить человеку как наиболее совершенному творению господа. А раз лунная поверхность тоже неровна и покрыта горами, то отсюда следует, что и на Луне должны существовать растения и животные, предназначенные служить какой-то другой разумной твари, более совершенной. Но поскольку этот вывод, противореча Библии, является глубочайшим заблуждением, то, значит, ошибочно и допущение, будто Луна покрыта горами!

На это он, Галилей, ответил синьору Капоано, что неровность лунной поверхности — истина, добытая с помощью телескопа. Это результат многократных опытов, Что же касается «логических выводов» синьора Капоано, то они ошибочны. И он, Галилей, стал доказывать, что на Луне не может быть животных и растений, подобных существующим на Земле, не говоря уже о людях. Доказательства заключались в следующем. Он заявлял прежде и повторяет теперь, что не верит, будто тело Луны состоит из земли и воды, а если их там нет, то нет там и других стихий. Но даже если и предположить, а это маловероятно, будто Луна одного вещества с Землей, то и тогда там не может быть ничего из того, что рождается и живет на Земле. Ибо для возникновения и существования известных нам растений и животных необходимы не только земля и вода, необходимо солнце, необходимо определенное чередование тепла и холода, дня и ночи. Однако физические условия на Земле и на Луне совершенно различны. Пятнадцать земных суток длится на Луне день. Так же длинна там и ночь. Ясно, что, если бы растения и животные, привыкшие к земным условиям, пятнадцать суток каждого месяца подвергались бы подряд воздействию палящего солнца, а затем на столь же долгий срок погружались в омерзение и холод ночи, то они не могли бы выжить, тем паче приносить плоды и размножаться. А отсюда со всей очевидностью следует, что ничто из живущего на Земле не может возникнуть и

существовать на Луне…

…В воскресенье, 28 февраля 1616 года, Галилей пишет письмо Джакомо Мути — первое, письмо после поражения.

3 марта 1616 года на заседании кардиналов-инквизиторов присутствовал и папа. Беллармино доложил, что Галилею было сделано увещание согласно приказу Святой службы о необходимости отказаться от мнения, которого он до сих пор держался, будто Солнце находится в центре сфер и недвижимо, а Земля движется. С требуемым Галилей согласился.

После этого был рассмотрен декрет относительно книг, касающихся «пифагорейского учения». Предложенные меры Павел V,одобрил.

В декрете, опубликованном 5 марта, говорилось о запрещении ряда книг, содержащих различные заблуждения и ереси, «дабы от чтения оных не произошло тяжкого ущерба во всем христианском мире». Никто отныне, какого бы звания ни был, не смеет печатать их или содействовать печатанию, хранить или читать. Каждый, кто имеет эти книги или будет иметь, должен немедленно представить их инквизиторам.

Перечислялось несколько кальвинистских изданий. Вслед за тем речь пошла о сочинениях иного рода: «Так как до сведения вышеназванной святой конгрегации дошло, что ложное и целиком противное священному писанию пифагорейское учение о движении Земли и недвижимости Солнца, которому учит Николай Коперник в книге «О вращениях небесных сфер» и Дидак Астуника [18] в комментариях на книгу Иова, уже широко распространяется и многими принимается, как это видно из появившегося в печати… «Письма Паоло Антонио Фоскарини…», где этот патер пытается показать, что вышеназванное учение о неподвижности Солнца в центре мира и движении Земли согласуется с истиной и не противоречит священному писанию, — то, дабы такого рода мнение не распространилось мало-помалу далее на пагубу католической истине, конгрегация определила: названные книги Николая Коперника «О вращениях сфер» и Дидака Астуники «Комментарии на Иова» должны быть временно задержаны впредь до их исправления. Книга же отца Паоло Антонио Фоскарини, кармелита, вовсе запрещается и осуждается. Все книги, учащие равным образом тому же, запрещаются, и настоящий декрет соответственно запрещает их или временно задерживает».

18

Речь идет об испанском богослове XVI века Дьего из Суньиги.

Две недели Галилей ничего не писал Пиккене. Но теперь, после опубликования декрета, надо было по-своему рассказать о происшедшем, дабы упредить кривотолки: «Не писал вам с прошлой почтой, ибо не было ничего нового сообщить вам, поскольку в ту пору только решалось дело, о котором я говорил вам как о деле, имеющем для меня лишь общественный, а не личный интерес, хотя мои враги и хотели представить меня без всякого к тому основания лично заинтересованным в нем. Теперь принято постановление святой церкви о книге и мнении Коперника относительно движения Земли и недвижимости Солнца, против которого было выдвинуто возражение в прошлом году в Санта-Мария Новелла, а потом тем же самым монахом здесь, в Риме. Он назвал это мнение противным вере и еретичным. Это он и его сторонники письменно и устно пытались внушить церкви, однако его точка зрения, как показал исход дела, не нашла сочувствия у святой церкви, которая постановила лишь, что это мнение не согласуется со священным писанием, в силу чего запрещаются только те книги, где делалась попытка специально защищать мысль, будто это мнение не противоречит писанию. Из этих книг лишь «Письмо» некоего отца кармелита, напечатанное в прошлом году, одно только и запрещено». Книга же Дидака Астуники задержана впредь до исправления — оттуда изымут страницу.

«Из сочинения самого Коперника будет изъято десять строк обращения к Павлу III, где говорится, что он не думает, что эта доктрина противоречит писанию, и, насколько я знаю, в двух-трех местах, где Коперник называет Землю «светилом», слово это будто изъято. Исправление этих двух книг поручено кардиналу Гаетано. О других авторах нет упоминания».

Эти слова, брошенные словно мимоходом, имеют для тосканского двора особый смысл: беспокоиться, мол, нечего, — ни одна из книг самого Галилея никаким репрессиям не подвергнута.