Гамбит отражений
Шрифт:
Находившиеся на мостике люди обрадованно закричали, радуясь спасению, но их крики практически мгновенно смолки, когда взорам людей предстала ужасающая картина того, что осталось от «Бальта».
Форсетти прекрасно понимал, что их спасло лишь то, что крейсер находился в самой дальней части комплекса, где были расположены уже законченные корабли, которые проходили последние стадии доводки. Основные удары пришлись на центральную часть верфи и доки тяжёлых кораблей. Многие же корабли вокруг них оказались в той же участи, в которой совсем недавно была и «Трансильвания». Опутанные обломками корпуса бесконтрольно вращались в пространстве и они ничем не могли им помочь.
Люди молча смотрели на самый настоящий ад, который творился на их глазах. Они были шокированы произошедшем точно так же, как и все, кому посчастливилось уцелеть среди этого ужаса. Но они были ещё далеко не в безопасности.
– Эдвин… - Форсетти зашёлся в приступе и прикрыл рот ладонью. Когда же он взглянул на пальцы, то с удивлением обнаружил на них капли крови.
– Парнел!
– вновь позвал он, вытерев ладонь о форменные брюки.
– Сэр.
– Что с кораблём?
– Мы… Мы точно не знаем. Внешняя связь не работает. У нас проблемы с электроникой после электромагнитного удара. Часть орудий правого борта не работает после того, как нас ударило об стапель. Но по крайней мере большая часть ДПО в рабочем состоянии, и мы мобильны… вроде.
Вильям сглотнул и кивнул.
– Ладно. Поднимайте нас на более…
Чей-то вскрик прервал Форсетти. Вильям повернулся на голос так резко, что у него потемнело в глазах от боли. Глаза капитана «Трансильвании» в ужасе уставились на колонны лазерного и гразерного огня.
Молодая девушка в форме технического специалиста отшатнулась от экрана. Манфред не помнил, как точно её звали. Лишь знал, что она занималась установкой электроники в некоторых секциях мостика, когда всё это началось.
– Что… Что происходит?! Почему они стреляют по нам…
– Нет, - Манфред сокрушенно покачал головой, когда понял, что именно происходит. – Не по нам.
– Они стреляют по обломкам, - закончил за него Эдвин, не способный оторвать глаз от того, как огромные орудия «Померании Азимут» и «Померании Зенит» пронзали пространство перед ними и во круг них.
Лучи ослепительной энергии полосовали космос, буквально испаряя мелкие обломки и разрывая на меньшие части более крупные. Уцелевшие секции верфи, лишившиеся стабильной орбиты и падающие к поверхности безжалостно вспарывались лазерным огнём.
– Но… там же… там же ещё могли остаться люди. Им могло повезти, как нам…
– Они все уже трупы, - резко ответил Парнел, опередив капитана, который хотел сказать тоже самое.
– Здесь полный хаос. Если эти обломки упадут на планету, то всё может стать только ещё хуже. А у нас нет никакой возможности буксировать их… Только не в этом ужасе.
– Эдвин, поднимайте нас на геосинхронную орбиту, - хрипло проговорил Форсетти.
– Да, капитан.
Уже через минуту, «Трансильвания» начала подниматься, используя свои ДПО для маневрирования. А её экипаж так и продолжал смотреть на то, как космические крепости занимались своей работой, безжалостно уничтожая обломки с холодной расчётливостью. Форсетти постарался не думать о всех тех несчастных, кто оставался заперт в повреждённых отсеках некогда огромной верфи. О тех, кому повезло меньше, чем им. Ведь именно такая судьба ждала экипаж «Трансильвании», окажись крейсер не способен освободится от ловушки в которой он оказался. Ожидать смерти от рук собственных товарищей или же в пожиравшем всё огне, когда превратившиеся в стальные гробы для своих экипажей корабли войдут в верхние слои атмосферы.
Они стояли и наблюдали за этим ужасом, и никто из них не мог произнести ни слова.
Глава 22
Семь дней спустя.
Столица Рейнского Протектората - Анхальт, Новая Саксония.
Говард Локен спокойным взглядом окинул собравшихся перед ним людей в огромном зале верденского конгресса. Сотни сенаторов, высокопоставленных военных и десятки других людей внимательно следили за своим президентом. Он уверено подошел к трибуне. Все собравшиеся ждали, затаив дыхание, что бы услышать то, о чём многие уже и так догадывались.
Словно невзначай, а на самом деле заранее отрепетированным движением, Говард чуть склонил голову и взглянул на свои личные заметки. Планшет с ними лежал у него перед глазами, на тот маловероятный случай, если он вдруг мог забыть что-то. Естественно, это было невозможно. Локен знал её наизусть.
Сидящий в кресле перед огромным голографическим экраном Карл Адлер едва заметно улыбнулся. Это было без всяких сомнений прекрасно поставленное выступление. Его запись была доставлена на Новую Саксонию всего несколько часов назад дипломатическим курьером с Галахда. Это выступление верденского президента произошло три недели назад и только сейчас, его запись попала в Протекторат стараниями посла Бертольда. И теперь, у Адлера появилась возможность ознакомится со словами своего оппонента, которые, без сомнения, войдут в историю.
– Мои сограждане верденцы! Сегодня, я собрал внеочередное собрание конгресса по очень важному и не терпящему отлагательств вопросу. Вы все знаете о преступной агрессии Рейнского Протектората. Их действия в системе Дария и многих других местах, стала закономерным итогом двух десятилетий, на протяжении которых постоянно попиралась мораль в международных отношениях. Всё это делалось лишь в угоду утоления их империалистических амбиций.
Локен прервался на мгновение, выдержав крохотную паузу.
– На протяжении всей истории своего существования, Рейн не гнушался любых средств, которые могли привести его к обогащению и расширению. Ни мне рассказывать вам о тех методах, что использовались Протекторатом для приведения миров к «согласию» с Рейном. Я не буду напоминать вам о таких мирах, как Кирия - 4, где действия рейнских миротворцев принесли лишь смерть и разруху. Десятилетиями, Протекторат распространял своё влияние на окружавшие его миры, подчиняя их своей воле. Экономически. Политически. А если этого было недостаточно, то тогда они действовали силой оружия.
Адлер едва заметно поморщился. Лично он бы постарался подобрать более резкие формулировки. Но это был не его «золотой час» и не ему было выбирать слова.
– Последние двадцать лет, - продолжил Говард.
– Наше государство старалось найти способ существования в мире с Рейном. Мой предшественник приложил огромные усилия для того, чтобы сохранить этот шаткий мир, между нами, не смотря на все провокационные действия со стороны Протектората.
Говард замолчал и глубоко вздохнул. На его лице появилось печальное, полное грусти выражение. Когда он вновь посмотрел в объектив камеры, в его глазах была боль. Словно сами эти слова, что он произносил терзали его изнутри.