Гамбит по Воскресенскому

Арунд Ольга

– Всё, что получится достать, – отвечает она очень неохотно. – Любую информацию, вплоть до расписания уборки в туалетах.

Хмыкнув, под её протестующий вопль я ломаю флешку пополам, но не выбрасываю в мусор. Собираю все части на стикер, сминаю и убираю в карман пиджака, собираясь сжечь. Или выкинуть в реку, что тоже вариант.

– Ты должен мне флешку, – бурчит Майя.

– А ты мне полтора миллиарда. Так и быть, я вычту из них стоимость этого антиквариата. А теперь, мышка Майя, главный вопрос.

Подойти, нависнуть над девчонкой, которая изо всех

сил пытается быть дерзкой, но всё равно съёживается. Податься ещё ближе.

– Кто заказчик?

И мышка смелеет – упрямо поджимает губы, пальцами добела стискивает подлокотники кресла. Такая принципиальная?

– Кто. Заказчик.

Одной рукой прижимаю её запястье к креслу сильнее, чем надо и она морщится. Костяшками второй веду по нежной коже щеки, чтобы положить ладонь на шею над ключицами и легко сжать.

– Не вынуждай меня, мышка, – тихо и не отводя взгляда. – Моё дело – это моя жизнь.

– Неудивительно, раз ничего другого нет, – смело вскидывает она голову. – Хотя у тебя же Аня.

Рука на шее сжимается чуть сильнее.

– Не о том думаешь, Майя Андреевна.

И вот здесь она пугается по-настоящему.

Что, мышка, думала, я обойдусь одним твоим именем? Плохо меня знаешь. Пока плохо, но и это мне скоро предстоит исправить.

– Ты… ты… – Ей не хватает воздуха, короткие и частые вздохи предваряют настоящую панику.

Криво усмехнувшись, я убираю руки, присаживаюсь на стол и просто смотрю. На то, как уже она хватается за собственное горло. Как испуганно расширяются зрачки, как бледнеет загорелая даже сейчас, в середине весны, кожа.

– Я, мышка, не работаю с тем, о ком ничего не знаю. – И вроде ничего особенного в ней нет, но внутри вдруг подаёт голос несвойственная мне жалость. – А твоё лицо слишком часто мелькало на первых полосах и в полицейских сводках. Года два назад?

– Полтора, – после недолгой паузы она, наконец, берёт себя в руки. Смотрит исподлобья. Похоже, до мышки доходит, что раз она всё ещё здесь, а не в лапах дюжих мОлодцев, сдавать её просто из вредности я не собираюсь. – И что дальше? Будешь шантажировать отца?

– Андрея Михайловича? – Хмыкнув, я опираюсь ладонями о столешницу. – Мне ни за каким чёртом не сдался местный олигарх. Мне даже неинтересно, почему ты сбежала от любимого папы… во сколько? В девятнадцать?

– В восемнадцать, – мрачно отзывается она, обхватывая себя руками.

– Пусть в восемнадцать, – с интересом склонив голову. – Гораздо больше него мне нужна ты.

И Майя правильно трактует мой меркантильный интерес, ещё больше насупившись.

– Видишь ли, это не просто бизнес, это моя страсть. И трогать, а, тем более, забирать своё я не позволю. Вот только одна мышка оказалась слишком исполнительной. Информацию передала, деньги наверняка получила и выбесила меня не столько фактом промышленного шпионажа, сколько наглостью.

Для лучшего эффекта посверлив её недовольным взглядом, я возвращаюсь за стол.

– Я не хочу к отцу и… – Майя встряхивает волосами и они закрывают половину лица. Резким движением откидывает густую гриву,

встречается со мной взглядом. – Чего ты хочешь? За молчание.

С ироничной ухмылкой откидываюсь на спинку кресла.

Вот за что, а за это мне ещё не платили ни деньгами, ни услугами. А мышка Майя готова. Причём на многое готова, не зря закусила губу, не зря смотрит так отчаянно и решительно одновременно. Даже интересно становится, что такого мог сделать золотой папочка, чтобы дочка выпорхнула из клетки, да ещё с таким шумом. Потому что те давние поиски имели всероссийский масштаб. И тем удивительнее, что её не поймали, это личико не меньше полугода мелькало просто везде, от досок с уличными объявлениями до рекламы по тв. Въелось на подкорку каждого жителя города, встречая в магазинах, метро и на баннерах.

И ведь не нашли её даже с таким размахом, так что мышка выбрала подходящую для себя профессию. За столько времени не попасться настойчивому родителю это надо уметь.

– Так что? – гораздо более нервно повторяет Майя.

Сидит, дёргается. Пальцы сцеплены в замок, губа прикушена.

Снова притворяется или на этот раз действительно психует?

Можно и выяснить, доводя мышку до истерики. Например, поинтересоваться, что она в принципе может предложить. А потом доказать, что все её услуги полная чушь. И загнать в угол, а вот дальше имелись варианты.

Либо она согласится на всё, что я попрошу, сразу, либо найдёт выход вроде сегодняшнего с пожарной лестницей. И тогда снова придётся побегать.

Вспомнив собственные упражнения, я с досадой морщусь.

На часах третий час ночи. И откровенно лень заморачиваться с доведением её до невроза. Потому что завтра в одиннадцать встреча с представителем китайцев, последняя, чтобы перетянуть проект на себя. Да и помимо этого дел по горло, так что мышке фантастически везёт на доброго и уставшего меня.

– Уговорила, – вздыхаю я и встаю. – Завтра поездишь со мной, а послезавтра начнёшь отрабатывать моё молчание.

– Это каким же образом? – хмурится она, с опаской глядя, как я иду к двери.

– Устрою тебя в «Прометей» и ты принесёшь мне компромат на Звягинцева. – Делаю вид, что не заметил, как её коротнуло от фамилии. Уже пересекались? – Должность курьера устроит или по старинке уборщицей?

– Всё равно. – Мышка Майя отвлекается от своих проблем и смотрит сначала на меня, открывшего дверь, потом, собственно, на дверь, а следом обводит взглядом кабинет в целом. – А это зачем?

– А это затем, что спать в офисе я не собираюсь, – иронично подняв бровь. – И оставлять тебя здесь одну на этих недоохранников тоже. Так что переночуешь со мной, а завтра разберёмся.

Но она продолжает стоять босиком рядом с моим столом. Только выше вздёргивает нос и поджимает губы.

– Я никуда не поеду. – И ведь реально не поедет, видно по всей упрямой позе. – Лучше снова запри в серверной.

– Не беси меня, мышка. – Хмурюсь, потому что время идёт, а мы всё на том же месте. – Серверная не темница для юных барышень. Давай шевели ногами и поехали.