Гамбит
Шрифт:
— То, что вы сказали. За несколько лет попытается совершить максимум добрых дел.
— Правильно. Он попытается максимально быстро все исправить, то есть попробует пойти по самому короткому и легкому пути. И если я сказал что мог совершить столько добрых дел, чтобы они перекрыли злые, то, что из этого следует?
— Что вы это сделали.
— Да. Но?
— Но очевидно у вас что-то не получилось. Раз вы до сих пор занимаетесь этим делом.
— Верно. Совершив тысячи добрых дел, я понял, что от этого мои грехи не стираются. Что моя суть остается прежней. Что я своими действиями просто накапливаю вероятности, а не исправляю ошибки. А суть греха неотделима от сути грешника. Индульгенции не может быть. Чтобы попасть после смерти в рай, мало натворить кучу добра, при этом оставаясь злодеем. И что тогда мне осталось сделать?
— Вы, наверное, еще долго пытались исправить все зло, которое совершили. Наверняка даже пытались помочь всем кому навредили. Но, не добившись главного, попробовали изменить свою суть.
— Вот видишь, когда все раскладываешь по полочкам, самые запутанные вещи становятся очевидны. А моя история не просто запутана, она еще попахивает самыми настоящими чудесами. Эта работа действительно оказалась единственным способом, чтобы изменить мою суть. Но представь себе меня в то время. Я несколько лет творю добро, уже совершил вдвое больше добрых поступков, чем злых и ничего не меняется. Я как заслуживал, Дума так заслуживаю. Я решил, что возможно добра надо совершить гораздо больше, чем зла, и не оставлял своей благотворительной деятельности. Хотя при этом я забывал слова Христа о том, что один добрый поступок может покрыть тысячу злых. Но поступок, сделанный от чистого сердца, а не из страха, что попадешь в ад. И однажды я встретил одного слабенького колдуна, и он попросил помочь ему. Решить его проблему. Этот колдун не был в моих глазах достоин помощи. Тогда я считал, что колдовство само по себе грех, и собирался бросить им заниматься, как только заслужу рая. И чтобы отвязаться от него я сказал, что помогу только за очень крупную сумму денег. На мое счастье, или как я тогда думал несчастье, он оказался миллионером. У него не было выбора и ему пришлось согласиться с моими требованиями. Но и у меня не было выбора, я дал слово и думал что, нарушив его, совершу очередной грех. И я решил его проблему. Почти все его состояние перешло ко мне, и я уже собирался раздать его сироткам, когда вдруг понял, что один из грехов спал с меня. Я осознал, что помог человеку, который действительно нуждался в помощи. И при этом моя суть слегка изменилась. Именно тогда я понял, что это единственный путь для меня. Только так я мог творить добро по-настоящему. Помогать тем, кому действительно нужна помощь, и кто без меня никогда не сможет решить свою проблему. И еще я понял, что мой путь к раю будет долгим. Ведь прошло несколько лет прежде чем мне попался первый, действительно нуждающийся в помощи человек. И тогда я решил, что можно ускорить этот процесс. Я потратил все деньги, которые заработал, на создание той системы с объявлениями, которая действует и поныне. Конечно, со временем она стала более совершенна, но принцип остался тот же. Ко мне поползли клиенты, я помогал им. Но потом я обнаружил, что на поддержание всей системы поиска новых клиентов нужны деньги. Сначала денег с них я не брал, но потом был вынужден это сделать. Сперва символически, потом вошел во вкус. Мне предстоял долгий путь, и конечно надо было иногда отдыхать. И лет через десять я стал вести тот образ жизни, который веду теперь. Я понял, что не могу помочь всем, а на изменение моей сути уходит очень много времени, а значит торопиться мне некуда. Я уже очень долго веду такой образ жизни. И с каждым годом очередное решенное дело все больше приближает меня к моей цели. И хотя я уже давно изменил свою суть, я еще не добился своего, потому что теперь вынужден заниматься тем с чего начинал. То есть я должен перекрыть все злые поступки добрым. Вот и все по первому вопросу.
— Да, весьма развернутый ответ. И теперь вы, очевидно, хотите получить ответ на второй вопрос?
— Хочу.
— Тогда ответ такой — вы занимаетесь этим лучше всех остальных, потому что вы единственный кто этим занимается. Вы идеально подходите к этой работе, это ваше призвание, если можно так сказать.
— Как быстро ты все схватываешь. — покачал головой шеф — Но ответ правилен только в целом. На второй вопрос надо ответить более конкретно. И первая подсказка уже прозвучала выше.
— А, понятно. Тогда вы этим занимаетесь потому что сошли с ума. — невозмутимо сказал я.
— Нет. Но близко.
— Тогда весь остальной мир сошел с ума.
— Еще ближе.
Я замолчал и призадумался.
— Ну это же так просто. Надо только сложить все что ты знаешь. — терпеливо сказал он. Но ничего конкретного мне на ум не приходило. — Хорошо, тогда тебе следующая подсказка. Ты работаешь вместе со мной, и сможешь работать до того момента, пока не станешь полноценным колдуном. А потом нам придется расстаться.
— Даже так? Тогда ответ таков — все колдуны сумасшедшие, а вы нет. И поэтому только вы можете этим заниматься. Правильно?
— В яблочко. Дело в том, что все могут делать то же, что делаю я. Но только у меня это получится так эффективно. Для того чтобы стать колдуном, надо отринуть многие моральные принципы. Надо согласиться с тем, что тебе придется красть удачу у других людей. Надо порой заниматься злыми, нехорошими вещами. И при этом твоя суть меняется настолько, что ты становишься непохожим на обычного человека. У простых людей есть свое название для таких — сумасшедшие. Мне удалось сохранить свой разум таким, каков он у остальных людей. Я в своей работе опираюсь не только на знание, но и на логику. И это делает меня таким хорошим специалистом по решению проблем простых людей.
— И поэтому когда я стану настоящим колдуном мне эта работа станет не по силам?
— Когда ты станешь полноправным колдуном, она станет тебе не нужна. Ты настолько пропитаешься вероятностями и Знанием что не захочешь заниматься ей. И, следовательно, не сможешь. То, что я делаю, требует не только колдовства, но и логики, и понимания что в жизни ничего не происходит просто так. А когда колдуну не надо размышлять над проблемой, а можно просто воспользоваться Знанием, он перестает чувствовать грань между нужным ему решением проблемы, и правильным решением. А в том, что я делаю это самое главное. Эта работа — моя стезя. Моя судьба. Мое предназначение. Я действую так эффективно, потому что идеально подхожу к этой работе. Я был создан для нее с самого начала своей не в меру бурной жизни. А потом изменил свою суть так, что больше не могу заниматься ничем другим. Это ответ на второй вопрос.
— И теперь вы расскажете мне об истории с Жаком и Эльзой?
— Да. Но после небольшого вступления. Я не просто так все это тебе рассказываю, а для того чтобы ты уяснил что в том чем я занимаюсь не все так просто. Не всегда клиент сам знает, что является правильным решением его проблемы. А иногда он даже не знает, какая у него проблема. Такое бывает нечасто, но сейчас был именно такой случай. С самого начала было ясно, что это не простое дело. И без ложной скромности скажу, что никто кроме меня не мог решить его правильно. Так, как его надо было решить. Это дело надо было провести в соответствие с судьбой всех участников, потому что, за исключением меня, оно изменило судьбу каждого.
— И мою?
— И твою.
— А почему не изменило вашу?
— Потому что я следовал своей судьбе изначально.
— А что такое судьба в таком случае?
— Судьба — это совокупность поступков, приводящая твою жизнь в правильное русло. Не всегда в хорошее, но всегда в правильное.
— А что значит в правильное?
— Это значит, что все твои поступки приносят гармонию в твой мир и мир тебя окружающий. Но не будем вдаваться в философию. Правда она и есть правда. Будешь поступать всю жизнь правильно — проживешь хорошую жизнь, и поможешь прожить такую же всем окружающим. Не будешь поступать правильно, результат будет противоположным. На этом о правде все. Пока, по крайней мере.
— Ладно, продолжайте.
— Вся эта история, напомню тебе, началась не две недели назад, а гораздо раньше. Она началась двадцать лет назад, когда я написал послание на телефонной будке. Вот тогда судьба в первый раз и вмешалась в жизнь Жака. Но ты не знаешь, откуда и куда я шел в то время. Хотя мог бы и догадаться, но я не буду к тебе слишком строг. И теперь, когда ты знаешь что это дело не простое, а так сказать судьбоносное для каждого участника, то можешь сказать, откуда я шел?
— Нет.
— Опять подсказываю. Перебери всех лиц мелькавших в этом деле с самого начала, и сможешь сообразить.
— Ладно. Я, потом Жак, потом вы, потом мадам… Мадам Ано! Ну конечно, она говорила, что двадцать лет назад вы спасли ей жизнь!
— Правильно. Причем она никогда не была моим клиентом. С нее все началось. Я не буду рассказывать тебе, что нас связывало тогда, но это и не важно. Важно то, что идя от нее домой, я увидел телефонную будку, и мне захотелось написать на ней то послание. Такие порывы случаются со мной нечасто, и не всегда приводят к какому-либо результату. Иногда, вроде и следуешь судьбе, и ничего не происходит. В таком случае ты или действовал правильно, или не смог последовать за судьбой, такое со мной тоже бывает. Но, так или иначе, в этот раз мой порыв написать свой телефон в той будке оказался судьбоносным. Через двадцать лет Жак позвонил, и я понял, что дело будет не совсем обычным. Потом события стали развиваться, ты подрался с ним. Сначала он тебе не понравился, а потом понравился. Вы даже подружились, и ты пытался стать для него чем-то вроде меня для тебя. Я не противился этому. Потом мы его приукрасили и повели к Жаклин. Хотя, по правде говоря, это было не так уж и надо. Его суть меня вполне устраивала, но я решил, что раз все началось с Жаклин, то она должна была принять обязательное участие. Я привел его к ней, но она впервые заартачилась и не захотела помогать мне просто так. Посчитала, что именно когда я привел к ней Жака, ее долг передо мной исчерпан. Я поначалу пытался сопротивляться, но потом понял, что у меня есть шанс изменить и ее судьбу. И я им воспользовался, изменив ее суть. Теперь Жаклин больше не будет простой мамкой в борделе, а займется чем-нибудь другим. Так я изменил ее судьбу. Потом вы поехали за деньгами, об этом я ничего не знаю, потому что не следил. Но могу точно сказать, что вы и там изменили судьбы многих. Утром я принял решение дать тебе выбор между тем, чтобы остаться со мной, или поехать туда одному и действовать по обстоятельствам. Ты выбрал второе, и что бы ты об этом не думал это, не мое ехидство, а твоя судьба. Я давал всем персонажам в этом деле максимум свободы. На следующий день я нанял того актера, который должен был играть меня. Это тоже было необходимо, потому что для себя я выбрал роль активного наблюдателя. А потом, проинструктировав актера, как он должен себя вести, я поменял внешность и, выдав себя за известного дегустатора, приехал в поместье де Геша. Оттуда я руководил покупкой виноградников и старой винодельни для Жака, в то время как актер в моей роле учил Жака своему мастерству.