Гамбусино
Шрифт:
Затем, обернувшись к солдатам, стоявшим вокруг него, он резко приказал:
— Следующих!
II. ЭНКАРНАСИОН ОРТИС
Алькальд дон Рамон Очоа и священник Линарес, счастливые, что так дешево отделались, поспешили затеряться в толпе.
Студент-богослов тихо следовал за ними, ведя на поводу своего мула.
Путь от Главной площади до дома священника они прошли в молчании. Спутники словно боялись обмениваться мыслями.
У священника был чудесный домик. Он стоял в глубине сада, скрытый густой массой цветов и листвы.
Студент поручил своего мула пеону и, не дожидаясь приглашения, последовал за алькальдом и священником в низкий зал. Здесь все напоминало о недавнем посещении испанских солдат: мебель была в полном беспорядке, соломенные циновки сорваны и разбросаны по комнате.
Когда студент, войдя в комнату, притворил за собой дверь, сеньор дон Рамон задвинул засов, положил ключ от двери в карман и, подойдя вплотную к студенту, резко спросил:
— Теперь, кабальеро, надеюсь, вы скажете нам, кто вы такой?
— Кто я? — смеясь, ответил молодой человек. — Боже мой! Ваш почтительнейший племянник, дорогой дядюшка!
— У меня нет племянника, сеньор, и вы это знаете, может быть, лучше, чем кто-либо другой. Прекратите свои шутки! Сейчас, по-моему, не время веселиться!
— Скажите прямо, кто вы такой? — сказал священник.
— Хорошо. Но прежде я должен быть уверен в своей безопасности.
— Что вы хотите этим сказать?
— А-а! Вот видите, сеньоры, спрашивать легче, чем отвечать! — шутливо сказал студент, непринужденно развалившись в кресле.
— Я вас не понимаю, — сказал священник.
— Я тоже, — добавил алькальд.
— Скажу яснее. За кого вы?
— Что такое? — переспросил священник.
— Что вы сказали?! — воскликнул алькальд.
— Одним словом, вы за короля или за народ?
— О, черт! — ответил алькальд. — Вопрос серьезный!
— Трудный вопрос, — сказал священник.
— Очень сожалею, но не могу сказать вам более подробно о себе, сеньоры, пока не получу от вас откровенный и точный ответ.
Наступило короткое молчание. По-видимому, алькальд и священник раздумывали. Студент наблюдал за ними искоса, делая вид, что очень занят раскуриванием своей сигареты.
— А если вы окажетесь предателем? — спросил дон Рамон прямо.
— Не говорите глупостей, сеньор алькальд, — ответил молодой человек.
— Ну, знаете… Вы предложили испанскому офицеру помочь ему захватить дона Хосе Морено и дона Энкарнасиона Ортиса. Признаюсь, это не вызывает во мне доверия, которого вы требуете.
Молодой человек разразился хохотом без всякого уважения к своим почтенным хозяевам.
— Ну что ж! — сказал он. — Я вижу, мне придется показать пример откровенности.
— Посмотрим! — ответил алькальд, делая незаметный знак священнику.
— Смотрите! — С этими словами молодой человек сбросил одновременно шляпу и парик, доходивший ему почти до глаз.
Лицо молодого человека мгновенно изменилось. Это было настоящее театральное превращение.
— Энкарнасион Ортис! — В крике алькальда и священника удивление смешивалось с ужасом.
— Я самый, сеньоры! — ответил молодой человек, продолжая смеяться. — Но, пожалуйста, говорите тише. Положение мое сейчас небезопасно.
— Несчастный! — вскричал священник, горестно всплеснув руками. — Бог мой, какая неосторожность! Что, если вас узнают?
— Меня повесят! — беспечно ответил Ортис. — Но дело не в этом. Что ж, вы и теперь откажетесь мне отвечать?
— Конечно, нет. Мы будем так же откровенны, как вы, — ответил алькальд. — Я за народ.
— А я за бога и мою страну, — сказал священник.
— Я это знал, сеньоры, — сказал молодой человек, снова надевая парик и шляпу. — Вот почему я и не побоялся прийти к вам. Но прежде всего, дорогой дон Рамон, дайте приказ, чтобы все спиртные напитки, какие только можно найти в деревне, были отправлены на Главную площадь! Раздайте тамариндос и мескаль, и рефиньо. Я объясню вам потом, для чего это нужно.
— Согласен. Я займусь этим немедленно, дорогой дон Энкарнасион. Мое доверие к вам так велико, что я даже не пытаюсь угадать ваши намерения.
— Вы можете быть спокойны: я борюсь за справедливое дело. Возвращайтесь поскорее — времени мало, а нам надо принять важные решения. Когда вы вернетесь, я открою вам мой план. Я надеюсь, сеньоры, что вы его одобрите.
— Мне нужно четверть часа — это не много?
— Нет, ступайте, я жду вас здесь. Во время вашего отсутствия мы побеседуем с падре.
Алькальд торопливо ушел — ему хотелось поскорей вернуться.
— Сейчас мы одни, — сказал молодой человек, пристально глядя на священника. — Вы ведь знаете, что, кроме интересов родины, которые привели меня сюда, есть еще одна причина, заставившая меня пробраться в эту крепость.
— Я понимаю, о чем вы говорите, дон Энкарнасион. Свое обещание я честно выполнил.
— Значит, донья Линда и ее отец…
— Находятся в безопасности. С момента появления испанцев я и дон Рамон укрыли их в верном месте. Оно было приготовлено заранее и о нем знаем только мы.
— Можете ли вы поклясться, что они не рискуют быть обнаруженными в этом месте?
— Клянусь вам моим вечным спасением, сеньор! — ответил священник твердым голосом.
— Я вам верю, так как знаю, что вы преданы им. Вам известно, что этот капитан Бальбоа и его шайка — вовсе не испанские солдаты, а просто бандиты последнего сорта?
— Я так и думал, видя, что они творят в нашей несчастной деревне! Но что делать?
— Терпение. Я знаю, что привело сюда этого Бальбоа.
— Страсть к грабежу?