Gamemaster
Шрифт:
при использовании.
Получено денег: 1 медная гривна
Получено опыта: 1000
До следующего уровня очков опыта: 159.102
Зелье я тут же употребил, после чего, поблагодарив Знахаря, со спокойным сердцем отправился за нурманами.
После непродолжительной прогулки мы оказались на замаскированной стоянке викингов. В лагере хирда, расположенного в паре километров от острога, будто ураган прошелся. За прошедшую ночь и утро я уже навидался всякого, но это побоище вновь заставило мой желудок судорожно сжаться. Идентифицировать хозяев большинства разорванных, изрубленных, изгрызенных тел не представлялось
Мне тяжело было смотреть на этот погром и еще тяжелее на лица Олафа и Эрика, которые, не проронив ни слова, собирали по лагерю останки своих павших друзей и соратников и сносили их на драккар. Мы помогали им, как могли. Когда дело было закончено, мы срубили несколько сухих елей, стоявших рядом с лагерем, и, накрыв полотнищем запасного паруса тела и то, что от них осталось, соорудили из дров на драккаре большой погребальный костер. Поверх настила из бревен и веток положили тело ярла, в своих дорогих доспехах, сейчас окровавленных и сильно попорченных. Группа, прорывавшаяся к кораблю, образовалась как раз вокруг своего ярла. Тот погиб одним из последних. Эрик вложил в холодные пальцы лидера хирда рукоять его зазубренного и погнутого меча, накрыл грудь ритуальным щитом с руной малого футарка, символизирующей славное посмертие воина, после чего мы оттолкнули драккар от берега. Он, покачиваясь на волнах, был подхвачен стремительным течением весеннего половодья.
– Валькирии, примите души павших воинов и несите их на пир к великому Одину, дабы могли они славить его имя и свои великие подвиги до самого Рагнарёка! – голос Эрика был торжественно печален. Выдав эпитафию, викинг кивнул стрелку и тот выстрелил горящей стрелой в сторону драккара. Она описала крутую огненную дугу и уткнулась в мешанину древесины.
Солома, укрывшая погребальный костер, на славу пропитанная смолой и тюленьим жиром, хранившийся на корабле, видимо для внештатного ремонта в пути, ярко вспыхнула, а от нее занялись остальное горючее. Судно скандинавов за считанные минуты охватило пламя. Широкий белый парус, прежде чем сгореть в жарком огне, раздуло потоком горячего воздуха, продемонстрировав нам в последний раз морского змея – боевой герб ярла Тригвира Бьорнара, который в этот раз не смог защитить в страшном бою своего носителя.
Странное дело, еще вчера этот свей пытался меня убить, но сейчас, глядя на то, как хищный силуэт боевого драккара, охваченный жарким пламенем, покачиваясь на волнах, удалялся от берега, я не испытывал по отношению к нему ни ненависти, ни злости.
А перед возвращением в острог я получил еще один тяжелый удар. Первый человек, после Рикко, встреченный мной в этом мире, который за короткий срок смог стать мне другом и наставником, погиб. Меня словно что-то подтолкнуло под руку, и на обратном пути я решил заглянуть на пасеку. И увидел ее хозяина перед крыльцом своего жилища.
Пусть я и не был гением-следопытом, следы побоища были настолько явными, что картина произошедшего установилась легко. Все произошло очень быстро. Отряд рейдеров - шаксов заскочил на пасеку и зачем-то стал разрушать ульи. Демьян выскочил на шум в исподнем, вооруженный обычным топором, предназначенным для колки дров. Его окружили с трех сторон. Теперь он лежал в окружении четырех мертвых, изломанных сильными ударами топора тварей, сжав горло пятой, пронзившей своей конечностью его грудь. Шакс, забравший жизнь Демьяна, поплатился за это переломанной шеей, которую умирающий щитник из последних сил сжал руками, оборвав жизнь своего убийцы. Так они и лежали в обнимку – уродливый шакс и пасечник в окровавленной и разорванной бело-красной рубахе.
У меня, при виде этой леденящей кровь картины, внутри будто что-то оборвалось. Я молча стоял, склонив голову и всеми силами давил внутри себя комок, поднимавшийся к горлу. Сердце сжалось, а окружающий мир преломился фантастической калейдоскопичной картинкой от выступившей на глазах влаги. Окружившие меня ватажники и викинги хранили молчание, сдернув шлемы со своих голов.
– Народ, возвращайтесь в острог без меня. Мне нужно тут закончить, – слова мои звучат глухо и тяжелы, словно камни, падающие в пустую железную бочку.
Народ за моей спиной мнется, явно не горя желанием оставлять меня одного на разгромленной пасеке. Но я чувствую, что должен сделать все сам. Должен, и все тут.
Первым не выдержал Данко:
– Олег, может тебе помощь нужна?! – чувствуется, что ему неловко говорить, но не сказать он просто не может.
– Сам все сделаю. Идите, я вас догоню.
Народ некоторое время топчется на месте, после чего уходит.
Справившись со своей слабостью, я обрубил топором конечность шакса, убившую Демьяна и с натугой выдернул ее из его груди. Наклонившись, я взял на руки своего наставника и покачнулся. Тот был очень тяжелым, но я стиснул зубы и вошел в демьянову сторожку, где аккуратно положил ее хозяина на топчан. Выдернул из-за пояса меч обезглавленного Ульрика, который так и торчал там со вчерашней ночи, я вложил его в холодную руку своего наставника. Прикрыл веками глаза, даже сейчас, мертвыми, взиравшие на мир все также спокойно и умиротворенно. После чего коротко попрощался с Демьяном. Накинул на покойника стеганое одеяло и вышел из жилища. Закрыл за собой дверь, на крыльце вынул из инвентаря один из факелов, зажег его от лезвия Крушителя и кинул в поленницу дров, уложенную у стены избушки. Мелко колотые сосновые дрова быстро занялись от жаркого, просмоленного факела. С поленницы огонь быстро перекинулся на крышу. Через пару минут дом охватило яростно гудящее пламя. Второй погребальный костер за сегодня. Не многовато ли?
– Ему обязательно было умирать? – я стоял настолько близко к пылающему домику, насколько позволял жар и словно сомнамбула смотрел в языки пламени.
– Я же тебе уже говорила, что не имею возможности изменить тут что-либо, – девочка в небесно-голубом опустилась на траву рядом со мной и обняла коленки, – они умирают каждый день, и каждый раз мне больно. Не смотри на меня так, если бы я могла, я бы запретила им уходить из этого мира. Но я не могу. Будь проклят тот день, когда я согласилась на эту добровольную тюрьму!
Вероника спрятала голову в коленях, и мы некоторое время молча смотрели на огонь, взметнувшийся над крышей на несколько метров.
– Не кори себя, не твоя вина, что именно ты активировал глобальный сценарий и именно в этой точке. Таких триггерных квестов несколько десятков, но так случилось, что запуск был произведен именно тобой и именно тут.
– Если бы я не убил того чертового медведя, он остался бы жив. И все они остались бы, – я неопределенно махнул рукой в сторону острога, скрипнув зубами и сжав кулаки.
– Кто знает, предугадать течение событий очень сложно. Неизвестно, как бы все обернулось, сложись все по-другому. Зато сейчас у тебя есть возможность предотвратить гибель еще большего числа экзистов и игроков. Подумай лучше об этом.
– И что же я должен, по-твоему, делать?
– То же, что и раньше. Большего я тебе сказать не могу, извини.
– Ладно, но почему ты общаешься со мной? Не думаю, что администрация одобрит это, если узнает.
– Ты в курсе многих вещей, которые неизвестны большинству бета-тестеров. И у тебя есть истинная причина быть тут. А у меня есть основания полагать, что в будущем мы можем быть полезны друг другу. Поэтому, береги себя, Олег!