Гамлет шестого акта
Шрифт:
Доран окликнул его, обнимая Бэрил, боясь и на минуту оставить её. Коркоран вздрогнул, поднял глаза и увидел колбу в руке мисс Морган. Он вскочил, отобрал у дурочки бутыль, разобрал какие-то цифры на этикетке. Глаза его вспыхнули, и он, сильно покачнувшись, почти рухнул в кресло, руки его тряслись, пальцы непроизвольно дергались. Несколько секунд он молчал, потом смирил дыхание, поднялся и схватил мисс Морган за горло, требуя, чтобы она призналась ему, что ещё она брала у него и кому подливала? Если можно было верить полузадушенному бормотанию мисс, то больше ничего и никому. Мистер Коркоран вытер пот с бледного лба. Он отдавал распоряжения свистящим шепотом, дыхание его прерывалось.
— Бэрил,
— Так им ничего не угрожает? Тогда зачем коронёр? Кристиан, Бога ради, за пять недель — третий скандал! Давайте обойдёмся. Постойте. А плотник-то зачем?
Коркоран несколько секунд озирал его пустыми глазами. Потом слова Дорана дошли до него.
— А? Какой плотник? Доран, мне жаль портить ваш брачный настрой, я понимаю, что вы мысленно уже наследников делаете, но нам придётся повозиться. Гилфорд должен засвидетельствовать произошедшее.
Мистер Доран снова не понял.
— Что Гилфорд… должен сделать?
— Если честно — получить пару гиней за визит, вот и все. Симптомы появляются через несколько часов — смотря от дозы, разумеется, а кто знает, сколько настойки идиотка плеснула в бутылку с вином? — Он поднял темную емкость на свет, — судя по всему, пинту. Это не обезвреживается ни танином, ни кофе, не адсорбируется активированным углем. Я хотел провести исследования, Гаэтано говорил, что водные и солевые вытяжки обладают сильным гемолитическим действием. Поторопитесь же, Доран, и, ради Бога, заприте куда-нибудь эту идиотку! Не то она может и что-то ужасное натворить… Чёрт, что у меня с ногами? Не держат.
Доран не понял и половины сбивчивой речи Коркорана, но поторопился послать за врачом и коронёром.
Надо заметить, что мистер Коркоран был верен себе и нисколько не изображал скорбь, но был в эти дни как-то странен. Тщательно проследив, едва ноги стали держать его, за уничтожением в комнате мисс Бэрил всех бутылок с вином, безжалостно вышвырнув все в Чертову топь, куда не поленился сходить, Коркоран несколько часов провёл в домовой церкви Хеммондсхолла. Мистер Доран, заглянув туда, ужаснулся. Коркоран распростёрся на полу перед алтарём то ли в обмороке, то ли в странной истерике, так как руки и плечи его нервно подрагивали. Поднявшись, Коркоран дополз до гостиной, свалился на диван — и разбудить его удалось только ближе к утру, когда в доме были уже и врач, и коронёр.
Тёмные круги под глазами его исчезли, Коркоран отоспался, снова похорошел, выглядел как по приезде, и улыбался, даже когда спал. Он всеми силами успокаивал графа, по-прежнему проявлял заботу о брате, возился с коронёрским следствием, отвечал на все вопросы, пытался даже беседовать с мисс Морган вместо мистера Ринтона, но мало что получалось. Дважды в день нежился в ванне, не ходил на болота, ел самые экзотические блюда. «Кто уповал на Господа — и был постыжен?» — эту фразу Коркоран мурлыкал поминутно.
По счастью, на третий день больным стало легче, симптомы отравления утихли. Доран вздохнул с облегчением. Врачи пророчили выздоровление. Успокоился и граф Хеммонд, который с истинной радостью воспринял и последовавшую сразу за новым прибытием врачей новость — о помолвке мистера Дорана. Это сообщение позволило ему пережить новую драму весьма спокойно — Доран объяснил ему все шокирующие обстоятельства, и то, что оба джентльмена стали жертвой глупости сестрицы одного из них, позволило мистеру Хеммонду считать, что это дело его не касается. Зато
— Им полегчало, — Доран был подлинно рад, ибо ему до чертиков надоели нелепые эксцессы в Хеммондсхолле. Через две недели должна была состояться его свадьба, о которой он грезил теперь день и ночь, и ни о чём так не мечтал, как побыстрее выпроводить друзей мистера Стэнтона из имения. После рассказа Коркорана Доран испытывал к ним только отвращение. — Видимо, обошлось. Подумать только, Бэрил могла бы сама выпить… Или я, или вы…
Коркоран истерично взмахнул руками.
— Не говорите об этом, Бога ради. У меня руки трястись начинают. Это милость Провидения, исправляющая наши ошибки. Я идиот, Доран, мне стыдно смотреть Бэрил в глаза. Чёрт возьми, это урок мне на будущее: никогда не забывать об опасности глупости, которая может сотворить такое, что просто парализует любой ум. Эта дурочка досаждала до отвращения и я подумал, что если сказать ей, что я намерен жениться на другой, она успокоится и отстанет. Трижды идиот!! Играть с огнем менее опасно, чем с глупой бабёнкой! Кто это сказал, что есть женщины, поистине заставляющие удивляться, что не нашлось никого, кто бы их придушил?… О, мудрец! Я и помыслить не мог, чем это может обернуться. Нет, всё, разумеется, сложилось восхитительно, но ведь это милость Провидения! — Коркоран порозовел. — Но подумать только, эта фурия открыла дверь — шпилькой!! Шпилькой, Доран!! — он снова чуть не взвизгнул. — Вы только посмотрите на эту резьбу! — Коркоран вынул ключ и потерянно уставился на него, — я делал бы дубликат с воска — два дня. А эта… открыла шпилькой! — он оторопело развёл руками.
Но в остальное время мистер Коркоран отнюдь не предавался отчаянию, он разгрёб свои завалы и гербарные прессы, собрался в дорогу, несмотря на все просьбы мистера Дорана остаться на свадьбу. Уговаривал его остаться и Стэнтон, чувствовавший себя намного лучше. Известие о помолвке сестры и случайном отравлении приятелей он воспринял очень спокойно — постарался мистер Коркоран, подмешавший ему в вино успокоительной настойки, нагло мотивируя это тем, что больному нельзя волноваться по пустякам.
Но приглашение на свадьбу отверг.
— Теперь мы породнимся, Патрик, и конечно, будем видеться чаще. Я даже готов, если вы предложите мне эту честь, крестить вашего первенца. Но сразу после похорон я уеду — меня, клянусь, действительно ждут дела в Болонье. Я должен читать лекции с половины сентября, кроме того… Что вы так смотрите на меня, Доран? — осёкся он.
Мистер Доран действительно оторопел.
— После… после каких похорон?
Коркоран смутился.
— Я… хотел сказать… после… Просто оговорился.
Мистер Патрик Доран внимательно вгляделся в мистера Кристиана Коркорана. Тот покраснел, пошёл пятнами, поспешил уйти. Неожиданно Доран понял, что Коркоран солгал. И вовсе он не оговорился. Он сказал то, что думал. Это понимание было столь явственно, что Доран растерялся. Человек этот, оказывается, подлинно лгал нечасто, если слова лжи в его устах столь резко отличались от обычно роняемых им. Но почему он лгал? Зачем? После каких похорон он уедет? Стэнтон уже с их помощью вставал, сидел несколько часов на шезлонге балкона, опасения врачей о чахотке, по счастью, не подтвердились, ел с аппетитом и, как надеялся теперь Редклиф, через месяца два-три мистер Стэнтон сможет полностью поправиться. Правда, он вряд ли сможет иметь детей, парализовав ужасом Дорана, проронил Гилфорд.