Ганг впадает в Москва-реку, или Индия станет сверхдержавой
Шрифт:
Я звоню Анне разузнать о новостях; она – преданный журналист, который читает всю ту хрень, которую выкладывают в сеть все чудаки мира, претендующие на то, чтобы срочно приписать украинство знаковому для русской литературы Михаилу Булгакову, коего угораздило родиться в Киеве во времена российской империи. Разговор переходит на таблетки:
– Ты пробовал найти лекарства в интернете?
– Спасибо, попробую сделать это прямо сейчас.
Включаю компьютер, нахожу три аптеки, которые все еще предлагают вожделенный препарат «циклостазол» (научное название), который ежедневно поддерживает в чистоте мои старые неровные
Ночью я мчусь на такси по адресу единственной аптеки, открытой 24 часа, в которой есть таблетки. Нахожу маленькую коробочку (последнюю!), содержащую 60 непослушных маленьких круглых, которые на глазах исчезают из продажи. Шестьдесят гемопассаторов, которые позволят мне ходить еще месяц; что ж, через тридцать дней закончится этот зверский конфликт (или я обманываю себя?!).
Приехав домой, ложусь, даже падаю от усталости и напряжения. Эмоции этого дня не дают мне заснуть. Я встаю, осматриваю маленькую коробочку, с нетерпением читаю и инструкцию, и все надписи, даже те крошечные, которые можно расшифровать с помощью мощной лупы. Читаю: «Сделано в Индии, деревня Балда, Талука, район Парди».
Я тронут до слез! Я видел эти места!!! Я помню пыльную провинциальную дорогу; вижу в своей памяти женщин, утопающих в зелени полей, по которым плыли красные, желтые и пурпурные лифы сари сборщиц; я вижу редких путников, идущих под жгучими лучами солнца, направляющихся к храму, куда мы сами когда-то ездили на джипе, чтобы посетить его.
Я помню мираж, появившийся на краю горизонта: это были сверкающие серебряные трубы химического завода, который они строили – именно того, который сейчас производит таблетки, позволяющие мне ходить. Самое удивительное – это долгое путешествие этих самых таблеток и сотен других лекарств из яркой разношерстной Индии в российские аптеки. Я с особым любопытством читал в Интернете:
«Партнерство Индии и России в области фармацевтики началось во время холодной войны, когда Индия создала возможности для производства непатентованных лекарств и начала экспортировать эту продукцию по всему миру. Россия признала потенциал индийской фармацевтической промышленности и начала импортировать непатентованные препараты из Индии.
За эти годы фармацевтическая промышленность Индии быстро развивалась, став основным поставщиком недорогих лекарств по всему миру. Тем временем Россия продолжала импортировать непатентованные препараты из Индии, став одним из её основных торговых партнёров в области фармацевтики.
Однако в 1990-х годах индийско-российское партнерство в области фармацевтики пережило сложный этап. Падение советского строя и последующий экономический кризис затруднили для России импорт лекарств из Индии, и российское правительство начало искать альтернативных поставщиков.
Однако в последние годы партнерство между Индией и Россией в фармацевтическом секторе снова укрепилось. Индия продолжает развивать свою фармацевтическую промышленность, став одним из ведущих мировых производителей непатентованных лекарств. Россия, со своей стороны, признала ценность фармацевтической промышленности Индии и стремится укрепить сотрудничество с ней в этом секторе.
В 2018 году Индия и Россия подписали соглашение о сотрудничестве в фармацевтическом секторе. Согласно соглашению, две страны будут сотрудничать в области исследований и разработки лекарств, производства непатентованных препаратов и сотрудничества в области фармацевтической торговли».
Удовлетворенный этой информацией, возвращаюсь в постель, но догнать сон не удается. Снова встаю, беру с полки альбомы со старыми фотографиями, сделанными среди индусов, и пересматриваю свои «индийские дни»
Глава 2. Девиз ANSA: perinde ac cadaver – будь послушен как труп
Я занимался своими делами в русской деревне со знаменитым названием Бородино, когда «начальник начальников» позвонил мне на мобильный телефон из Рима. Чертовы мобильники, тут же подумал я. В течение года при поддержке профсоюзных активистов мне удавалось блокировать сотовые звонки из компаний, – я сделал это вопросом защиты свободы. Затем я был ошеломлен прогрессом: я был вынужден брать трубку от босса, и слушать его голос всегда, даже дома, даже когда я отдыхал.
В тот раз я ответил «готов» после долгой паузы, с острым чувством вины, потому что я находился в этой деревне, в 120 километрах от Москвы, далеко от моего рабочего места. И еще потому что шеф никогда не звонит тебе, чтобы сказать «о, молодец, хорошо», он всегда звонит тебе по какому-то другому загадочному и враждебному поводу. На сей раз он спросил без обиняков, хочу ли я поехать в Индию, и я с готовностью ответил: «Отлично!». Ответил так только для того, чтобы потянуть время и не разочаровать его, признавшись, что идея поехать работать в Индию или какую-то другую часть заброшенного третьего мира никогда не приходила мне в голову.
С «главным босом» я общался всего пару раз в жизни. Лицемерие необходимо, когда ты достиг определенного возраста, продавая слова, то есть, выполняя журналистскую работу. Однако четкое и незамедлительное «да» – это не просто вопрос плачевного конформизма, рабского следования корпоративным решениям. Дело в том, что послушание – один из краеугольных камней ANSA [1] , компании, в которой я раньше работал. В точности как монастырское правило: perinde ac cadaver – будь послушен как труп. ANSA – это итальянское информационное агентство, которое по своим правилам жизни представляет собой отдельный корпус журналистики. Позвольте мне объяснить.
1
Agenzia Nazionale Stampa Associata, ANSA, АНСА – итальянское национальное информационное агентство, действующее с 1945 года. Владельцами агентства являются издатели 36 крупнейших газет Италии, управление ведётся на кооперативной основе. – Примеч. ред.
Что пугало корреспондента агентства, работающего за границей – в моем случае в России, – так это не только непосредственные последствия слова «нет», то есть возвращения в Рим по окончании контракта. Мой уже и так истекал. Возвращение в Италию означало ужасающую меня кабинетную работу. Однако дело не только в этом.
Голословное «нет» – это первый шаг в болото подрывной деятельности, в которое суждено ступить бунтарю – в компании, имеющей в своем уставе журналистскую трезвость и вежливость в общении с властью.