Ганнибал. Враг Рима
Шрифт:
Давать команду к атаке было рано. Пусть как можно больше вражеских всадников войдут в рощу, где деревья не дадут им развернуться. Но с каждым мгновением рос риск того, что их обнаружат. У Фабриция до боли сжало живот, но он не шелохнулся. Когда две трети всадников въехали в рощу, он увидел, что его собственные воины уже готовы нарушить строй. Он и сам уже не мог больше выжидать.
— Вперед! — крикнул он, посылая коня вниз по склону. — За Рим!
Двести пятьдесят римских кавалеристов последовали за ним. Спустя мгновение Клеарх и его две сотни массилийцев пошли в атаку с противоположной стороны дороги, крича во все горло.
Фабриций с наслаждением смотрел на ошеломленные лица врагов. Это было их привычное дело — устраивать засады и нападать на ничего не подозревающего врага. Застигнутые врасплох превосходящими силами противника, атакующими с возвышенности, они тут же принялись разворачивать коней, чтобы сбежать. Спустя дюжину ударов сердца настало торжество хаоса. Хотя некоторые из тех, кто был в последних рядах, уже скакали прочь, остальные же оказались в ловушке меж деревьев. Лошади в страхе пятились, командиры выкрикивали противоречащие друг другу приказы. Лишь немногие готовились к бою, остальные же более всего хотели обратиться в бегство. Фабриций радостно оскалился. Они уже в тридцати шагах от врага, а у него еще ни одного убитого. Дальше будет лучше. Нумидийцы отличные наездники и дротики они прекрасно мечут, но в ближнем бою у них нет шансов.
— Копья к бою! — заорал Фабриций. — Убить их, как можно больше!
Кровожадный рык его воинов был ему ответом.
Опасливо поглядывая через плечо, уцелевшие нумидийцы спасались бегством. Оглядев усеивавшие землю тела, Фабриций прикинул, что в первую атаку убили и ранили не меньше сотни неприятелей. Потери его кавалеристов и массилийцев составили вдвое меньше. Учитывая обстоятельства, получилось более чем удовлетворительно. Увидев Клеарха, Фабриций махнул ему рукой, подзывая.
— Надо гнаться за ними, — сказал он. — Висеть у них на хвосте, иначе у нас не будет шанса увидеть основное войско Ганнибала.
Клеарх кивнул.
— А раненые, командир? — спросил он.
— Пусть сами о себе позаботятся. Подберем их на обратном пути.
— Очень хорошо, командир. — Клеарх повернулся, чтобы озвучить приказ своим воинам.
— Клеарх?
— Да, командир.
— Нам больше не надо столкновений с врагом. Если ввяжемся в серьезный бой, то пропадем, особенно если наткнемся на отряд побольше. Цель нашей операции намного важнее, чем убить еще несколько нумидийцев. Понял?
Зубы Клеарха блеснули на солнце.
— Безусловно, командир. Публий ждет нас.
Вскоре все кавалеристы, способные держаться в седле, построились в колонну. Даже не оглядываясь, Фабриций и Клеарх повели их следом за нумидийцами. На этот раз не было нужды в передовом отряде. Они скакали на полной скорости, по четверо в ряд, понимая, что шанс контратаки поверженных нумидийцев ничтожен. Вскоре они уже увидели бегущих врагов, которые что-то тревожно кричали. Фабриций тут же приказал сбавить темп и с радостью увидел, что его приказ выполнили без единого вопроса. Слабая дисциплина, как он знал, часто приводит к поражению.
Они преследовали нумидийцев по извилистой дороге миль пять. Ровная местность и хорошо утоптанная дорога облегчали дело. Фабриций понятия не имел, сколько еще до Родана. Когда они подъехали к невысокому холму с каменистой вершиной, возвышавшемуся над лесами вокруг, с ним поравнялся Клеарх.
— Река за холмом, командир.
Фабриций тут же вскинул руку.
— Стоять! — скомандовал он. Как только приказ исполнили, римлянин внимательно поглядел на массилийца. — Пошли наверх. Только ты и я.
— Уверен, командир? — спросил Клеарх немного испуганно. — Там может быть вражеский пост.
— Они сбежали следом за нумидийцами, — уверенно ответил Фабриций. — А когда мы сделаем дело и вернемся, я хочу, чтобы все были готовы скакать обратно, а не толкаться на узкой тропе.
Клеарх моргнул. Затем на его губах появилась озорная улыбка:
— Думаю, два человека против всего войска Ганнибала — ничем не хуже, чем несколько сотен.
— Вот это дело! — хлопнув по бедру, сказал Фабриций, хищно ухмыляясь. — Пусть все отдохнут, — приказал он, поворачиваясь к ближайшему из его декурионов. — Мы поглядим, что там, за холмом. И будьте готовы скакать отсюда по первому же слову.
— Есть, командир!
Фабриций поехал по дороге первым, с удивлением осознавая, что нервничает сильнее, чем мог предположить. Он и представить не мог, что станет первым римлянином, который своими глазами увидит войско Ганнибала. Но так уж сложилось.
Подобравшись к вершине холма, они нашли оставленный сторожевой пост. Обложенный камнями очаг с еще не остывшими углями, скатанные постели, на которых еще виднелись вмятины от тех, кто на них сидел. Спешившись, лазутчики привязали коней и поднялись на самый верх. Фабриций инстинктивно лег на живот. Первое, что они увидели, была толпа что-то кричащих нумидийцев, скачущих верхом вниз по склону. Позади них — дюжина пеших воинов. Скорее всего это были часовые, покинувшие свой пост. Фабриций удовлетворенно оскалился, но глянув дальше, разинул рот в изумлении.
Вдалеке сверкала широкая лента реки Родан. А где-то в сотне шагов от края воды начинались ряды вражеских палаток. Они тянулись, уходя вдаль, насколько хватало глаз. Фабриций хорошо знал, как выглядит лагерь на пять тысяч воинов — ну максимум, на десять. То, что он увидел перед собой, его поразило. Пусть в лагере и не царил такой же порядок, как в римской армии, но численность воинов Ганнибала превышала по крайней мере в два раза лагерь римлян, а он насчитывал двадцать тысяч легионеров.
— Ты не преувеличивал. Впечатляющее войско! — тихо сказал Фабриций Клеарху. — Публий оценит твою службу. Мы застали этих ублюдков тепленькими!
Массилиец радостно взглянул на него.
Римлянин пристально оглядел лагерь, подмечая каждую деталь. У Ганнибала превосходство в коннице, при почти равной со всем римским войском численности. Это его беспокоило. Количество конницы у военачальника — один из самых важных факторов в бою. Вот обычные для войска Карфагена ливийские копейщики и метатели дротиков. Балеарские пращники. Нумидийская и иберийская кавалерия. Пехота, скутарии и цетраты. И наконец, самое главное. Слоны, живые тараны, так ужасавшие римлян в прошлых битвах. На противоположном берегу было не меньше двух десятков огромных животных.