Гаран вечный: Кристалл с грифоном. Год единорога. Гаран вечный
Шрифт:
Закат неожиданно покачнулся и сменил шаг.
— Это гипнотизирующий ритм, — шепнул он. — Не поддавайтесь ему.
Анатан тоже все время менял шаг — то широко шагал, то волочил ноги, замедляя шаг. Я начал неуклюже подражать им. Склон, казалось, бежал вглубь самого Кранда. В гладких полированных стенах не было ни одного прохода. Пылающие светильники, размещенные на потолке с правильными интервалами, постепенно меняли свой цвет от жаркого золотого до леденящего голубого, а затем до какого-то мистически серого. И по-прежнему чуждый визг трубы и глубокая пульсация отбивали такт для наших шагов, и мы то прыгали, то тащились, чтобы избавиться or наваждения. Только Лания равнодушно шла вперед, не оглядываясь на нас.
Наконец мы пришли в комнату вроде прихожей с тускло-серыми стенами и потолком. Лания издала громкий жалобный крик, и часть стены ушла внутрь. За ней была тьма.
— Мы должны принимать предосторожности, — сказала Лания, кивнув на тайную дверь. — Некоторые из наших чудес не для обычных глаз.
Через узкую дверь жуткая музыка слышалась громче, звуки ее, казалось, имели какую-то странную жизнь и существовали сами по себе. Ахолианка прошла внутрь, и мы последовали за ней. Закат сообразительно снял свой меч в ножнах и сунул его в дверную щель, чтобы она не могла захлопнуться.
Мы стояли в полной темноте, такой непроницаемой, что она казалась осязаемым покрывалом. Кто-то коснулся моей руки, и мои пальцы сжались на украшенном камнями браслете Анатана. И тут же я услышал справа от меня тяжелое дыхание Заката.
— Идите и смотрите, солдаты, — слабо донесся до меня насмешливый голосок Ланий.
Чуждый ломаный ритм становился все более громким, угрожающим.
— Двигайте пальцами, руками против этого ритма, — прошептал Анатан.
Я чувствовал, как его запястье свободно вертится в моем захвате. Я послушно старался выполнять его советы.
Затем из темноты вылетел странный луч света, зеленый, переходящий в серый. Этот свет казался гниющей эманацией чего-то гнусного, давным-давно умершего. В нем чувствовалось осторожно задуманное зло. Пока мы, как околдованные, следили за этим лучом, через него проплывали золотые крылатые призраки, спускались вниз, касаясь черного пола, плиты которого, видимо, были вырублены в каменоломнях Древней Расы, правившей Крандом до появления человека.
Большие золотые крылья опустились, сложились и вдруг исчезли, как бы за ненадобностью, а пятнадцать живых золотых призраков начали танцевать. Этот танец был буйным и прекрасным, все еще полным древнего символа абсолютного зла. Каждая поза обольщала, каждый скользящий шаг как бы стремился извлечь из глубин души наблюдателя ту темную часть, что унаследована им от зверя.
Каждая частица моей силы боролась с этим ощущением и стремилась обуздать те давно покинутые мысли и страсти, которые вызвали во мне танцовщицы сплетением своих чар. Я снова увидел залитые кровью улицы Улана и все, что произошло там, когда, опьяненные кровью и вожделением, мы устремились в столь долго сопротивлявшийся город. Что делалось там в эти дни…
Я ухватился в темноте за своих товарищей и закричал:
— Пошли отсюда!
Я чувствовал, как они очнулись под моими руками и как бы стряхнули с себя оцепенение сна. Мы повернулись и вышли, оставив позади золотых танцовщиц и ту паутину, которую они раскинули вокруг нас.
Сунув пальцы в щель потайной двери, мы распахнули ее. Закат поднял свой меч, и мы вышли на скат с напряженными, широко раскрытыми глазами, с колотящимся сердцем, как будто нас испытывали на силомере.
Мы уже прошли полпути вверх, когда нас догнала янтарная тень.
— Танцовщицы — крепкий орешек, солдаты, — произнес голос с легкой насмешкой, — похоже, чересчур крепкий для вас.
Я повернулся к Ланий наполовину всерьез, наполовину играя выбранную мною для себя роль:
— Хватит с нас дьявольских обрядов! Мы желаем человеческих радостей, а не тех, что вызывают ночные демоны!
— Слышать — значит повиноваться, Лорд. Что вы скажете о спокойном ужине в отдельной комнате с подходящими компаньонами?
— Идет, хозяйка, — проворчал Закат.
Как бы вполне поняв, наконец, что нам по вкусу, она повела нас по лабиринтам изгибающихся коридоров и нарядных комнат, пока мы не оказались в маленькой причудливой голубой комнате. Стены и потолок образовывали полушарие, на котором размещались четыре великолепных серых грифона в натуральную величину.
Закат схватил меня за руку, но я сам понял, где мы. Это и была та комната, в которой Трэн назначил нам встречу.
В дальнем конце комнаты был низкий диван; Лания усадила нас и пошла распорядиться насчет ужина. Уходя, она заглянула мне прямо в лицо.
— Нравится ли тебе эта комната, Лорд?
— Вполне, — коротко ответил я.
К моему величайшему изумлению, она засмеялась, откинув голову назад, и я впервые отчетливо разглядел ее лицо под густой массой рыжих локонов. Анатан вскочил и с тревогой воскликнул:
— Аналия!
— Она самая, брат! — она снова засмеялась и, подойдя к стене, отдернула висевшую там портьеру. За ней стоял Трэн. Все признаки опьянения слетели с него. Снова король, властный образ которого я видел сегодня утром в зале Девяти Принцев.
И он держал за руку Айлу, но теперь она была чуть-чуть иная, как будто под ее гримом скрывался кто-то другой.
— Ты не узнаешь меня, Лорд Гаран? — тихо спросила она.
Я тут же упал на колени, глядя в отвратительно раскрашенное лицо, потому что это была Леди Трэла, размалеванная и одетая, как женщины Аркта.
Она с улыбкой обернулась к Трэну.
— Мы оказались лучшими актерами, чем предполагали, Милорд. Нет, Гаран, я не Аила, не та Айла, которую ты видел, Айлы и Ланий сейчас здесь нет. Мы заменили их. Настоящая Айла совсем не такая…
— Что неудивительно, — сухо заметил Трэн, — поскольку она ставленница Кипты. А теперь к делу. Часы летят быстро, когда над миром кружит опасность.
Глава 5
Похищение Трэлы
— Достаточно ли разумно говорить здесь? — резко спросил Закат. — Стены дворцов удовольствий славятся своими ушами.
— Здесь их нет. Это особая комната: здесь встречаются Айла и Кипта, когда это требуется для их целей, — ответил Трэн. — Что случилось с Лордом из Ру, что он стал так подозрителен?