Гарантирую жизнь
Шрифт:
– Тихо! Не делай резких движений! Езжай прямо, не быстро, и голову не поворачивай.
– Да ты что, мужик! – попробовал было посмотреть на пассажира водитель и получил удар по уху.
– Смотри вперед! Будешь отвечать на вопросы, отпущу живым. Вопрос первый: где ваша штаб-квартира?
– Что?! Да ты понимаешь, козел…
Удар по уху, вскрик. Машина вильнула.
– Повторять больше не буду. Где заседает ваш блаткомитет?
– Ты либо февраль, либо вовсе фебус… [4]
4
Февраль –
Еще один удар – по шее. Водитель сунулся носом в руль, с трудом удержал машину от столкновения с автобусом.
– Ну, фраер, тебе амбец…
Глеб понял, что этого отморозка обычным нажимом не взять, нервы у него были как канаты, а достучаться до сознания и напугать его было невозможно.
– Останови машину!
– Да иди ты!..
Глеб выстрелил над ухом водителя. Пуля пробила боковое стекло, вонзилась в тумбу с рекламными плакатами. Водитель дернул головой, резко затормозил, ошалело глянул на пассажира, и глаза его расширились.
– Ты?!
– Узнал? – усмехнулся Глеб. – Вот и хорошо, сговорчивее будешь. Я шутить не люблю. А теперь слушай внимательно, рожа. Сначала я прострелю тебе руки, потом ноги, а потом ты будешь уже никому не нужен. Годится перспектива?
– Да кто ты такой?! – облизнул губы верзила.
– Хрен в пальто. Анархист [5] я, понял? Ну, будешь базарить или сразу ответишь на вопросы?
– Тебе кранты…
– Это я уже слышал. – Глеб повел стволом пистолета, прижал его к плечу водителя. – Где блатхаза? Считаю до трех: раз, два…
5
Анархист – преступник, работающий в одиночку.
– Хаза на корте, – торопливо проговорил водитель.
– На каком корте?
– На Угличской построили новые теннисные корты, там батар [6] держит хазу…
– Кто батар?
– Витя Битый, у него ресторан на Толбухина.
– Молодец, правильно соображаешь. А теперь главное: где вы прячете товар?
– К-какой товар? – вильнул глазами водитель.
Глеб приставил пистолет к горлу верзилы, глаза его посветлели, стали тигриными, бешеными. Водила вспотел.
6
Пахан.
– Где вы прячете похищенных людей?
– Меня ж на душец возьмут или в доску спустят [7] !..
– Выбирай: или ты говоришь, или я у тебя кукурузу отстрелю.
Водитель побледнел. Было видно, как в его башке тяжело ворочаются мысли. Он никак не мог поверить, что кто-то способен поступить с ним так же, как он с другими людьми.
– Считаю до трех. – Глеб надавил стволом пистолета на кадык парня. – Раз, два…
– В припалиннике.
– Переведи. Я плохо знаю ваш воровской жаргон.
7
Взять на душец – задушить; спустить в доску – убить.
– На мусоросжигательном заводе.
– Это другое дело. Где именно?
– В подвале под двухэтажкой.
– Сколько у вас сейчас пленников?
– Пятеро… кажись… не помню, я их не видел.
– Дети есть?
– Кажись, трое… или четверо… не знаю…
– Девочки, мальчики?
– А тебе-то что? – скривил губы водитель.
– Среди них дочка одного важного человека, – глухо проговорил Тарасов. – Зовут Акулиной. Не слышал?
– Я к этим делам не имею отношения. Спроси у Битого.
– И спрошу. Но если с девочкой что-нибудь… – Тарасов резко выдохнул воздух, умолкая.
Водитель потек сильнее, хотя нельзя было сказать, что он боится капитана. Он действительно не верил в реальность угроз.
Запиликал мобильный телефон, лежащий в «бардачке» машины.
Водитель дернулся к нему, застыл.
Глеб подумал, достал телефон, сунул парню.
– Отвечай.
– На шнурке, – включил телефон водитель.
– Ты где, Кирпич? – спросили на том конце линии. – Кидняк забрал?
– Кончаю.
– Давай быстрей, хозяин ждет.
– Скажи, что едешь, – тихо бросил Тарасов.
– Еду.
Глеб выхватил у него трубку, выключил, кинул на сиденье.
– Заводи тачку.
Водитель смотрел непонимающе, и капитан добавил:
– Поедем к твоему хозяину. Поговорить с ним хочу.
– Охренел?! – вытаращился на него водитель. – Да пахана два десятка жлобов охраняет…
– Проведешь меня к нему, а дальше не твоя забота.
– Ну, смотри, тебе видней.
– Что, надеешься выйти сухим из воды? – понимающе усмехнулся Глеб. – Не надейся, братан, если я утону, ты пойдешь ко дну вместе со мной. Так что веди себя примерно.
Водитель включил двигатель, вывел машину из ряда стоящих у тротуара, раскаленных от солнца автомобилей. Вид у него все еще был такой, будто он сомневается в своей трезвости, и лишь вспухшее ухо напоминало ему о реальности происходящего.
Свернули на Угличскую, миновали многоэтажки, церковь Леонтия Чудотворца, остановились у высокой металлической ограды с узорчатыми воротами и калиткой, на которой красовалась табличка: «Ярославский теннисный клуб «Волга». Водитель посигналил. Ворота раздвинулись, управляемые дистанционно. «Лада» проехала по асфальтовой дорожке мимо клеток с теннисными кортами, остановилась возле двухэтажного особнячка из красного кирпича, с зеркальными золотистыми стеклами. Из дверей центрального входа в особняк вышли двое крепких парней в кожаных безрукавках, в одном из которых Глеб узнал верзилу в перчатках без пальцев.
– Ну, что, фраер, не прошла охота встречаться с хозяином? – осмелел водитель. – Заехать-то ты заехал, а вот выедешь ли – не знаю.
Тарасов приблизил лицо к лицу водителя и сказал раздельно, глядя, как у того расширяются зрачки:
– Я вас всех здесь положу, сволочь бандитская! Но ты будешь первым, если подашь повод! Не пытайся, если жизнь не надоела, проверено дураками. Понял?!
– Понял, – скис водитель.
– Выползай.
Тарасов сунул руки в карманы куртки и вылез вслед за водителем.