Гараж
Шрифт:
Раздается нестройный смех пайщиков.
…А утром на свежую голову…
Кушакова. Да она просто издевается над нами!
Тромбонист( подбегает к Малаевой). Сейчас я вас тромбоном ударю.
Хвостов оттесняет Тромбониста в сторону.
Карпухин( к Малаевой). А я тебя… убью.
Фетисов( становится между Карпухиным и Малаевой). Если ты ее хоть пальцем тронешь, я тебе все ребра переломаю!
Рядом с Карпухиным грозно вырастают Тромбонист, Аникеева. Кушакова. Рядом с Фетисовым и Малаевой не менее грозно вырастают Якубов, немой Хвостов, жена Гуськова. Стенка на стенку. Смирновский, оценивая обстановку, берет Наташу под руку и становится в строй отверженных.
Аникеева( дружелюбно). Павел Константинович, вы ошиблись, вы встали не туда.
Смирновский( твердо). Я в жизни очень часто ошибался, но сейчас я встал именно туда, куда нужно.
Жених сначала встал рядом с Аникеевой, теперь перебегает к Смирновскому. Потом снова в строй Аникеевой.
Жених. Ага, я тоже встану туда, куда нужно. ( Перебегает на сторону Смирновского.)
Фетисов(хлопает жениха по плечу). Молодец, жених!
Секретарь. Он добегается! ( Становится возле Аникеевой.)
Сидорин( занимает миротворческую позицию, то есть стоит точно посередине). Люди добрые… Дайте нам разойтись, мы соберемся снова. ( По-прежнему стоит между двумя враждующими сторонами.)
Малаева. Если мы сейчас отопрем дверь, то второй раз по этому поводу вы собрание не созовете.
Стенки надвигаются друг на друга.
Фетисов. Ключики мы вам не отдадим. Мы вам не Буратины.
Сидорин( разжимает враждующих). Люди мои! Вы дороги мне, и те и другие. Кровопролития и междоусобицы я не потерплю. ( Принимает решение.) Все! Давайте спать!.. ( И показывает пример. Достает из кармана газету и расстилает на полу.) Ах, подстилка коротковата, жаль! Сейчас и подушечку принесем… ( Берет с тумбы чучело обезьяны.)
Аникеева. Не трогайте макака суматранского, председатель правления! Это же единственный экземпляр у нас в стране, вы что?
Сидорин( укладывается на полу, подложив макаку под голову). Спокойной ночи, малыши! Давайте укладывайтесь кто как может.
Аникеева( склонилась над Сидориным). Слушайте, вы, председатель, вы что, с ума сошли? Да вы что, действительно хотите повергнуть всех во всеобщий повальный сон?
Сидорин. А вы что, предпочитаете спать стоя, как боевая лошадь?
Тромбонист( в истерике). Будь проклят тот день, когда я купил машину…
Марина. До чего довели человека.
Тромбонист. ...Будь проклят тот день, когда я вступил в этот проклятый кооператив…
Наташа. Да успокойтесь, пожалуйста.
Тромбонист. …Будь проклят этот проклятый гараж.
Фетисов. Все, был музыкант, и нет музыканта!
Тромбонист. …Будь проклято это проклятое собрание!..
Жених( наклоняется над Сидориным). Товарищ председатель, я не хочу спать один и не буду. Я выброшусь в окно. Под вашу ответственность я покончу с собой…
Малаева( останавливает жениха). Куда, здесь высоко, вы разобьетесь.
Карпухин(кричит). Товарищи! Правление пошло на поводу у шизофренички… ( Показывает на Малаеву.)
Секретарь. Верно!
Карпухин. И потом, что это значит? Спать-то? Как это — спать?
Жена Гуськова. Ну, спать!
Марина. Спать. ( Начала сдирать с постамента муравьеда.)
Смирновский и Наташа занимают скамейку.
Смирновский. Будем устраиваться на сон здесь.
Аникеева( тщетно пытается остановить разгром). Не трогайте… Фетисов! Оставьте архара в покое. Как вам не стыдно, ведь вы же ученые. Товарищи! Марина, поставьте муравьеда на место!
Но пайщики, боясь, что не хватит «подушек», налетают на чучела, отдирают от постаментов и валят на пол. Никто не обращает внимания на призывы Аникеевой. Аникеевой неожиданно пытается помочь жених.
Жених( призывает к сознательности). Товарищи, мы должны защищать животных, а не наоборот.
К столу президиума подходит Карпухин. Пытается улечься рядом с женой Гуськова. Жена Гуськова решительно отпихивает Карпухина.
Жена Гуськова. …Хам, грубиян, отойдите! ( Зовет Малаеву.) Леночка! Идите сюда, я приготовила вам царское ложе. ( К Карпухину.) Нахал!
Малаева( тоже к Карпухину). Развратник! Подкрался!
Карпухин( даже растерялся). Да почему! У меня жена дома… ( Вдруг сам отскакивает от стола.) Господи боже мой, ведь запах же отвратительный…