Гардар
Шрифт:
– Это был мой долг.
– кажется я начал краснеть.
– Найти такой выход, чтобы пострадало как можно меньше гражданских.
– Зато вы пострадали сверх меры. Когда солдаты принесли вас ко мне в больницу, я с трудом верила, что вы выживете. Это ужасное повреждение легкого, обширные внутренние кровоизлияния, лопнувшие мышцы, даже печень. Такие обширные повреждения мне редко встречались. Я поглядела на стену в клубе, жуткое зрелище. Как после удара тарана, только с вмятиной в форме вашего тела. Затем еще и колотые раны по всему телу. Обычный человек умер бы до того как вас вынесли из клуба.
– Я все же маг, перед тем как потерять сознание я успел направить всю доступную мне энергию на помощь телу.
–
– Первое действие мага для своего спасения.
– И вам это удалось, - она мягко, ободряюще улыбнулась мне.
– Несмотря на ваш юный возраст как мага, вы были на удивление стабильны. И применение регенерирующих зелий вместе с Дланью Риолы произвело великолепный эффект.
– Простите, как вы возможно знаете, я Аор, а как вас зовут?
– неудобно общаться с человеком, не зная даже как его зовут.
– Велира - она тепло улыбнулась мне.
– Велира, раз вы помните все, что происходило, то может, вы проясните для меня один момент?
– Если это в моих силах.- согласно кивнула Велира.
– Почему Поводырь не взял под контроль маленьких детей? И родители повсюду водили их с собой.
– Поводырь? Подходит для этой твари. Я не скажу ничего о контроле над ними. Но двигая нас как кукол, он не посмел бы причинить им вред. Есть древняя притча - лицо Велиры посуровело, глаза выцвели.
– Она гласит, что во всех мирах есть то, перед чем отступает даже воля богов. Это родительская любовь. Наш мир свободен от богов, но я твердо знаю - если бы с детьми что-нибудь случилось, мы бы сорвались с поводков и сами бы убили тварь, завалив ее своими телами - за занавесями зазвучали тяжелые шаги.
– Это вероятно лейтенант Дорст. Я оставлю вас. Не напрягайтесь, почувствуете слабость, гоните посетителей. Иначе это сделаю я.
– Очнулся? Ну, ты и напугал нас. Прибегает ко мне боец и говорит, что тонму лейтенант мертвый лежит в луже крови. У меня все внутри как оборвалось. Как же так думаю, все ведь чисто сделано. Гражданские все целые, только ты в клуб влетел и все, сразу, попадали. Уже даже встали и бегают, ругаются, а он мертвый. Я сразу к тебе побежал. Смотрю, несут, белый весь, кровь капает, сам как подушечка для игл истыкан. Но ведь дышишь! Думаю, если дышит, то уж не умрет. Как так, тварь завалил и умрет? Не выйдет, думаю!
Я со слабой улыбкой слушал этот фонтан красноречия обычно молчаливого и сдержанного Арта. И размышлял о минувшей схватке. Действительно, было бы обидно умереть, завалив такую тварь. Силой владела на уровне мастера. Пусть и заклинаний знала мало, но их сила, но сами заклинания! У меня теперь есть победа над противником ступенью выше. Хотя уцелел действительно заботой Демиурга, не иначе. Тварь владела Эфиром и Жизнью, плетения были выполнены в какой-то извращенной манере. Амулеты, которые должны рассекать атакующие заклинания на вполне безвредные куски плетения или, в крайнем случае, при невозможности это сделать, тупо вставать непроницаемой стеной в противостоянии сила против силы, не справились! Нужно указать подробности в рапорте, что уйдет с останками твари в Райт. Пусть ищут слабые места в наших защитных плетениях. И самому не мешало бы этим заняться, не дожидаясь рекомендаций пятого управления. Кстати.
– Арт, вы останки твари льдом засыпьте и достаньте у местных пару амулетов Ледника. Нужно в как можно большей сохранности доставить ее в Райт.
– Да что там сохранять - Арт поморщился.
– Там под балахоном считай мумия. Причем мумия с камнями в черепе.
– Амулеты?
– понятно, откуда тварь. Зелон! Это они Жизнь извратили до крайности, и пробуют наши границы на прочность мертвыми тварями.
– Да, говорят амулеты.
Если это так, то возможно и такое объяснение небогатого арсенала. Заклинания, созданные мастером, вложили в амулеты, а она только и могла, что питать их силой. Это уже чуть легче. Пусть созданные твари имеют резерв мастера, но в таком случае они не смогут применять ничего кроме заклинаний, вложенных в артефакты, а их хранилища не бесконечные. Никто не будет пускать на такую расходную тварь природные артефакты. За пределами империи они стоят сумасшедших денег. Вот только пугает легкость, с какой она подчинила поселок. Если в Зелоне научились создавать таких тварей, то впору снабжать все население поголовно амулетами от ментального воздействия. Одно дело, когда тварь могут убить стражники или даже простые жители. И другое, когда стоит ей дойти до людей и она становится командиром небольшой армии.
Глава 17
– Что читаешь?
– Отчеты о своих питомцах - сидящий за огромным деревянным столом крепкий, седовласый мужчина в строгом черном мундире поднял глаза на вошедшего без стука гостя.
– Ну, похвались успехами. Латис?
– предложил ему круглолицый, чуть полноватый посетитель, уже роясь в, скрытом в стене, баре.
Говорившие, на первый взгляд, не выделялись бы чем-то особенным в толпе. Но только на первый. Любой вошедший в комнату почувствовал бы, что перед ним не простые люди. Впрочем, в этом здании не было никого, не знавшего их в лицо и способного принять их за простых людей. И все же. Если бы кто-то посторонний вошел в этот кабинет, то он бы почувствовал то, что невозможно увидеть. Ауру этих людей. Он бы почувствовал на своих плечах годы этих людей, дыхание сотен битв и сражений. Отчаяние схваток один против сотни. Горечь поражений и потерь. Радость побед. Слава, во всем своем величии, стояла за их спинами.
– Наливай. Шустрые ребята выросли. Почти все уже в боях побывали, один умудрился три пиратских корабля разнести в щепки, другой вот ухитрился зайти по тропам в герцогство и наводил там страху, пока не понял куда попал, потом вообще чудить начал, еще один в строители записался. Красней за всех в совете.
– Ну, за нас тоже краснели.
– второй поставил бокал перед собеседником.
– Вспомни.
– И не говори. Да я и не забывал. Сейчас так приятно посидеть с бокалом и окунуться в воспоминания, - седовласый отхлебнул из хрустального бокала, столь тонкого, что латис казался налитым в пустоту.
– Вот как сейчас. И вспомнить уордские болота. Ведь страшное дело было. И сырость, и холод, и смерть на каждом шагу.
– А сейчас на душе тепло. Ведь это уже прошло, - закончил круглолицый.
– Верно. Ты еще помнишь? Все что нас не убивает - делает сильнее. А мы лишь не прячем наших учеников в теплицу.
– И гордимся их успехами.
– напомнил посетитель.
– Горжусь, горжусь. Вот сейчас дам тебе почитать про юного Чалом и ты начнешь.
– с ехидством ответил хозяин кабинета.
– Да?
– удивился собеседник.
– Обгордишься.
– улыбнулся седой, но улыбка вскоре погасла.
– Но ведь не только о них пишут. Пишут и они. Нам с тобой. А в их письмах догадываешься что?
– Догадываюсь, - помрачнел круглолицый и аура славы уступила место холодному дыханию страха.
– И продолжаю повторять, что твой план слишком долгий. Нужно действовать жестче! Мне не нравятся шевеления на границе.
– Убивать своих старых товарищей и учеников? Думаешь, он поймет нас?
– впился взглядом в собеседника седовласый.
– А ты думаешь, он поймет, что из-за своей сентиментальности и личных увлечений мы так запустили страну?
– ответил тот не менее тяжелым взглядом.