Гардемарин в юбке
Шрифт:
Вероника проглотила аспирин с водой и откинулась на подушку.
– Иди, Ром, я тебе верю и надеюсь, что ты не подведешь.
Язык у девушки уже заплетался, а веки стали такими тяжелыми, что она не могла их открыть.
– Я немного посплю, и все будет в порядке, все будет в поряд…
Девушка провалилась в тяжелый сон, видно, начал действовать укол, который ей сделали в травмопункте. Роман постоял немного рядом, еще раз поправил одеяло и вышел из квартиры. Он поехал в свою контору и решил для себя, что обязательно постарается сделать все, что в его силах.
«Нужно
Вероника открыла глаза и не могла сообразить, где она находится. Потом, оглядевшись, поняла, что лежит на своей постели в городской квартире. Но где же Роман?
Она попробовала приподняться, однако тело было словно каменное и не хотело слушаться.
– Ну, елки-палки, это еще что такое?
Рука, закованная в гипс, нестерпимо ныла, а спина была вообще чужой. Николай Шевцов, у которого она сегодня была на приеме в травмопункте, дал ей свои телефоны, рабочий и домашний. Ника кое-как поднялась и, держась за стенку, прошлепала в прихожую. Там висела ее куртка, в карман которой она сунула листок с номерами. Девушка достала его и тем же макаром добралась до комнаты, по дороге чуть не грохнувшись в обморок. Взяв трубку телефона, она снова легла в постель. Когда же позвонила по рабочему номеру, ей ответили, что Шевцов закончил дежурство. Тогда Ника позвонила ему домой. Сразу же повезло: трубку поднял сам Николай.
– Коля, – простонала Вероника, – по-моему, по мне проехала вагонетка.
– Какая вагонетка? Я же сказал тебе идти домой и ложиться в постель. Когда ты только все успеваешь, опять куда-то попала?
– Нет, я и лежу у себя дома в постели, но мое тело не хочет меня слушаться. У меня высокая температура, болит рука, и я не чувствую спины. Что мне делать?
– Давай адрес, я сейчас приеду, – спокойно проговорил Николай.
– Коля, у тебя что, память отшибло? Я же тебе только сегодня говорила, что живу пока здесь, в Бирюлеве. Ты же видел мою карточку. Я смотрю, и ты по прежнему адресу, телефон так же начинается, как и мой, триста двадцать девять.
– Тогда жди, сейчас приду. Дверь-то открыть сможешь?
– Постараюсь доковылять, начну прямо сейчас, к твоему приходу как раз доползу, – засмеялась Вероника. – Только предупреждаю сразу, уколов боюсь. Видел, наверное, как я сегодня у тебя в кабинете посинела, когда шприц увидела? У меня стойкая реакция после того, как я в прошлом году приняла в мягкое место несметное количество инъекций.
– Разберемся, – проговорил Николай и повесил трубку.
Он появился буквально через двадцать минут, разделся в прихожей, потом прошел в ванную и помыл руки. Когда вошел в комнату, огляделся и присел на стул рядом с кроватью.
– Давай рассказывай, что чувствуешь?
– Боль в руке, как будто она не в гипсе, а зажата в испанский сапог в камере пыток. Тело ватное, голова чугунная, а спина деревянная, – тут же выпалила Вероника.
Николай улыбнулся и покачал головой:
– Все такая же! Язык, как помело.
– Помнится, тебе это когда-то очень нравилось, – прищурив свои зеленые глаза, смеясь, проговорила Вероника.
– Было дело, благодаря
– Еще бы не помнить, об этом вся школа гудела, как улей, месяца два. На меня все пальцем показывали. Ты, кстати, как живешь-то, женат, дети есть? В кабинете даже и поговорить не удалось, народу к тебе, как на прием к депутату.
– Да женат, двое пацанов растут, жена хорошая. Ты, между прочим, ее знаешь, она в параллельном классе училась, Вера Некрасова.
– Да ты что? Вот здорово, она же по тебе с восьмого класса сохла. Значит, все-таки добилась своего? Молодец Верочка.
– Ну а ты как, замужем, дети есть?
– Да, я замужем, но детей пока нет, – соврала Ника про замужество, не моргнув глазом.
Ей почему-то не хотелось говорить Николаю, что она спит с женатым мужчиной и пока перспективы на будущее не видит.
– Что так?
– Я второй раз замуж вышла, с первым мужем мы разошлись, теперь вот думаю, обязательно нарожаю кучу детей, второй муж у меня замечательный.
– Я рад за тебя. Ладно, Вероника, давай делом заниматься. Теперь колись, как руку сломала. Уверен, ты мне наврала, что на ровном месте упала. Те симптомы, о которых ты мне сейчас рассказала, свидетельствуют о том, что ты упала по меньшей мере с третьего этажа. Сразу это не проявилось – организм находился в состоянии шока, а вот теперь все и вылезло. Давай рассказывай!
– Ты прав, Николай, я попала в автомобильную аварию. Летели в овраг, метров десять, наверное, а может, и больше. Тело у меня болело, но я не придала этому значения, а теперь прямо не знаю, что со мной творится. Мне же ну никак нельзя сейчас болеть.
– Хорошо, давай, сейчас буду ставить диагноз. Язык покажи, теперь ладони давай! Да не так, мне ногти нужно видеть. Встать можешь? Мне нужно глаза твои посмотреть при хорошем свете, пульс давай, я прямо сейчас посчитаю.
– Странная диагностика, – проворчала Вероника.
– Не ворчи, это китайская методика, я ей в Харбине обучался.
– У китайцев, что ли?
– У них. Удивительные люди, китайцы. Медицина основана на древних методиках, лекарственных препаратов практически никаких, в основном фитотерапия, иглоукалывание, ароматерапия, массаж, ну и так далее. Вот сейчас я тебя и буду врачевать по китайскому методу. Давай-ка повернись на живот и открой спину, сделаю тебе точечный массаж, а потом иголочки поставлю.
Николай подошел к столу и раскрыл свой чемоданчик.
– Елки-палки, иголки забыл, ну ладно, пока обойдемся массажем, а там посмотрим. Давай свою спину!
Вероника, кряхтя и охая, повернулась на живот и подняла рубашку. Николай прикрыл одеялом ее ягодицы в прозрачных трусиках и начал пальцами надавливать на нужные точки. В это время открылась дверь, и в комнату вошел Роман. Вероника уткнулась в подушку, а Николай сосредоточил свое внимание на спине больной, поэтому ни тот, ни другой не слышали, как он вошел. Ребров застыл на пороге, как вкопанный, и ошарашенными глазами наблюдал за происходящим. Николай надавливал на точку и следом делал поглаживающие движения вдоль спины, а Ника постанывала.