Гарем-академия 3. Капитан
Шрифт:
— Никак нет! — четко ответила Даари. — Инфраструктура гаража не изменена, можете сами убедиться! Я использовала вспомогательные каналы, и не нарушала их целостность, просто создала дополнительные петли.
— Ну-ка, ну-ка… — неожиданно стремительным движением генерал шагнул вперед и легко опустился на корточки возле кристалла. Пузо ему совершенно не помешало и брюки по шву не разошлись. Более того, этот рывок вызвал у Даари ассоциацию с ленивой ящерицей, которая отдыхала-отдыхала на солнце, а потом как-ак напала на кузнечика, пригревшегося на том же камне!
“Сын Дракона!” — мелькнуло в голове.
Лаор протянул руку и очень осторожно кончиками пальцев… нет, даже не коснулся кристалла,
— Да, действительно, — сказал он. — Очень остроумно. Продолжайте, госпожа капитан.
Таким же легким стремительным движением он поднялся, развернулся к Рахату и сказал:
— Расширьте масштабы эксперимента, капитан Сат назначается ответственной. Возможность перезаряжать кристаллы, не тревожа полковых магов, нам может очень пригодиться. К концу месяца подготовьте докладную записку со всеми параметрами перезаряженных кристаллов, как то: сроки зарядки, емкость, требуемые мощности, эффективность повторной отдачи заряда.
— Так точно! — стукнул кулаком в грудь капитан Рахат.
“М-да, — подумала Даари, — как известно, наградой за хорошо сделанную работу становится еще больше работы! Как, интересно, я должна успеть подготовить полноценный технический доклад до конца месяца?! То есть за десять дней?!”
Впрочем, после Академии ей было не привыкать.
Тут принц-генерал Лаор поглядел на нее.
— А с вами, капитан Сат, мы еще поговорим, — произнес он. — Надеюсь видеть вас сегодня вечером в офицерском клубе.
А это как понимать?!
Глава 5. Интерлюдия с Драконом
Дворец в Фалезунских горах неподалеку от Ло-Саарона профессиональные придворные называют между собой Богадельней — конечно, в очень узких кругах. Традиционно там проживают те из старших жен Дракона, которые либо отошли от дел по возрасту, либо никогда не занимались политикой, превыше всего ценя личное спокойствие и возможность совершенствоваться в магии. Сейчас там обитало всего две дамы: госпожа Саалания Утренняя Лилия (из клана Утренний Сокол-и-Лилия) — едкая на язык старая перечница, пережившая собственную дочь; и госпожа Гешвири Териат, мать принца-генерала Лаора. Тоже дама пожилая — она родила сына поздно, хорошо за тридцать. Это не редкость среди жен Дракона: многие осваивают необходимую для зачатия магию в позднем возрасте. Справиться с этой непростой задачей до того, как истек отпущенный тебе природой срок женской плодовитости — вот для чего их тренировали в Академии!
Госпоже Гешвири Териат повезло. Выпустившись из Академии с отличием и завоевав благосклонность Дракона, она успела родить сына и теперь наслаждалась всеми преимуществами старшей жены, которая достаточно разбирается в борьбе фракций при Дворе, чтобы обеспечить себе прочный нейтральный статус, однако при том не имеет никаких желаний и амбиций добиваться дополнительной власти для себя или своего сына, посвящая обширный досуг исследовательским занятиям.
Сын, несмотря на занятость в Пограничье, посещал мать часто — у него имелось на это особое разрешение, которое госпожа Саалания соизволила подписать после долгих мытарств, выговорив с принца-генерала (тогда еще полковника) условие никогда не переступать невидимую черту, отделяющую ее владения от владений ее “младшей сестры”. (Тут уместно упомянуть, что, как и адептки в Академии, жены Дракона неофициально именовались сестрами. При этом, если любая старшая жена считалась старшей по отношению к обычным женам, между самими старшими женами иерархия выстраивалась не по календарному возрасту, а по старшинству их детей, хотя иногда календарный возраст тоже учитывался. Вопреки тому, что порой показывают в фильмах, матери сыновей даже в старые времена не имели приоритета перед матерями дочерей. Поскольку почившая — безвременно и при обстоятельствах, оставляющих немало сомнений в ее благонадежности — дочь госпожи Саалании была на двадцать лет старше принца-генерала, сама госпожа Саалания имела двойное преимущество перед госпожой Гешвири).
Некоторые политические аналитики Цивилизации давно обратили внимание, что, скорее всего, принц-генерал Лаор использует визиты к матери для неофициальных совещаний с Владыкой — он подозрительно часто посещал Фалезунский дворец именно тогда, когда туда залетал Дракон-Император. Не все были с ним согласны.
“В Фалезунских горах наш Владыка наслаждается охотой и полетами, а не занимается делами, это широко известно за многие века! — говорили оппоненты. — Да к тому же генерал Лаор — далеко не самый любимый из его детей; можно почти не сомневаться, что это принцесса-академик Тая, которая занимается космической программой! Не станет Владыка лишний раз слушать простого генерала, если он не военный министр! А министром его так и не назначили. Просто принц Лаор повышает свою значимость, подчеркивая, что якобы общается с отцом на короткой ноге. Как будто это может кого-то убедить!”
Пусть их, этих аналитиков! Им надо зарабатывать репутацию, чтобы приглашали на передачи и защиты диссертаций. А персонал дворцов секреты Владыки не выдает: туда и набирают людей-то как раз за их способность хранить секреты, все остальное отступает на второй план. Из-за чего Владыка иногда горестно бормочет, что он окружен одними идиотами… но это тоже государственная тайна.
Поэтому никто из аналитиков не имел возможности наблюдать, как принц-генерал Лаор приземлил личный летательный аппарат на посадочную площадку, устроенную с тыльной стороны дворца, под прикрытием древних крепостных стен.
Вперед генерала из кабины вывалился его адъютант, подполковник Пелео Элат, и обильно оросил имеющие историческую ценность плиты покрытия рвотой. В основном, водой и желчью: наученный многолетним горьким опытом, Элат не завтракал с утра и не ужинал накануне. Однако пустота в желудке не спасла: тело бедняги сотрясали непрерывные спазмы.
Сам генерал Лаор выбрался из легкого аппаратика самостоятельно, хотя и довольно неуклюже, сочувственно поглядел на адъютанта, но ничего не сказал — Элат был человеком гордым. К нему уже бежало от дворца двое в укороченных (для удобства) темно-фиолетовых платьях придворных евнухов среднего ранга.
— Доброе утро, Каирн, Теон, — поприветствовал их Лаор по именам в ответ на низкие поклоны и дежурные бормотания “Приветствуем ваше высочество!”
Один из евнухов тут же привычно бросился к господину Элату, уже держа наготове влажное полотенце и украдкой просовывая тому мятные конфеты для освежения дыхания.
— Владыка у себя? — тем временем спросил Лаор у второго.
— Их величество изволит парить в облаках, — отвечая на вопрос, евнух коротко поклонился. — Удивительно, что вы его не заметили. Должно быть, он улетел дальше, чем обычно.
— Ничего удивительного, я зашел с запада. Ветер был не очень, — буркнул Лаор. — Передайте ему, когда вернется, что я прошу аудиенции как только, так сразу.
— Само собой, ваше вы…
Над головами собравшихся пронесся сильнейший порыв ветра — у более высокого евнуха он скинул форменную шапку, которая, к счастью, имела завязочки под подбородком — который принес заодно и веселый хохот.
Двое евнухов и принц как по команде запрокинули головы. (Подполковника Элата такие мелочи все еще не беспокоили: он вытирал рот, в очередной, кажется, пятидесятый раз за последние десять лет мысленно обещая себе уволиться в запас еще до конца года.)