Гаргантюа и Пантагрюэль (Гаргантюа)
Шрифт:
– - Обманул нас мальчонка: наверху конюшен не бывает.
– - Ты ошибаешься, -- возразил дворецкий, -- мне точно известно, что в Лионе, Бамете, Шиноне и в других местах есть такие дома, где конюшни на самом верху. Наверно, где-нибудь сзади устроен особый выход для посадки. Впрочем, я его еще раз спрошу для верности.
И он обратился к Гаргантюа:
– - Куда ты ведешь нас, малыш?
– - В стойло, где мои строевые кони, -- отвечал тот.– Это совсем близко отсюда: еще несколько ступенек, и все.
И тут он, пройдя еще одну большую
– - Вот она, конюшня. Это мой испанский жеребец, это мерин, это лаведанский жеребец, а это иноходец.– - С этими словами он протянул им здоровенную балку.– - Дарю вам этого фризского скакуна, -- объявил он.– - Мне его пригнали из Франкфурта, но теперь он ваш. Это добрая лошадка, очень выносливая. Заведите себе еще кречета, пяток испанских легавых да пару борзых, и вы будете грозой всех зайцев и куропаток.
– - Святые угодники!– - воскликнули те двое.– - Вот тебе раз! Что ж ты, милый, дурака валял?
– - Да разве я кого-нибудь из вас валял?– - спросил Гаргантюа.
Посудите сами, как в сем случае надлежало поступить дворецкому и конюшему: сквозь землю провалиться от стыда или посмеяться над этим приключением? Когда же они в великом смущении стали спускаться с лестницы, Гаргантюа сказал:
– - На приступочке песочек.
– - Что такое?– - спросили они.
– - Откусите дерьма кусочек, -- отвечал он.
– - Если нынче нас кто-нибудь захочет вздуть, то это будет напрасный труд, -- нас и без того порядком надули, заметил дворецкий.– - Ах, малыш, малыш, славно провел ты нас за нос! Быть тебе когда-нибудь святейшим владыкою папой!
– - Я сам так думаю, -- заметил Гаргантюа.– - Я буду святейшеством, а ты пустосвятом, а вот из этого свища тоже выйдет изрядный святоша.
– - Все может быть, -- заметил конюший.
– - А вот теперь скажите, -- продолжал Гаргантюа, -какого цвета хвост платья у моей матери?
– - Про хвост я ничего не могу сказать, -- отвечал конюший.
– - Сам признался, что ты прохвост, -- подхватил Гаргантюа.
– - Как так?– - спросил конюший.
– - Так ли, не так ли, сунь себе в нос пакли, -- отвечал Гаргантюа.– - Кто слишком много такает, тому птичка в ротик какает.
– - Господи помилуй, ну и собеседник нам попался!– воскликнул дворецкий.– - Много лет тебе здравствовать, балагур ты этакий, -- уж больно ты речист!
Спускаясь второпях с лестницы, дворецкий с конюшим уронили здоровенную балку, которой их нагрузил Гаргантюа.
– - Какие же вы после этого наездники, черт бы вас побрал!– - воскликнул Гаргантюа.– - Вам только на клячах и ездить. Если бы вам предстояло путешествие в Каюзак, что бы вы предпочли: ехать верхом на гусенке или же свинью вести на веревочке?
– - Я предпочитаю выпить, -- сказал конюший.
Тут они вошли в одну из нижних зал и, застав там остальную компанию, рассказали ей об этом происшествии и чуть не уморили всех со смеху.
ГЛАВА XIII.
К концу пятого года Грангузье, возвратившись после поражения канарийцев, навестил своего сына Гаргантюа. Обрадовался он ему, как только мог обрадоваться такой отец при виде такого сына: он целовал его, обнимал и расспрашивал о всяких его ребячьих делах. Тут же он не упустил случая выпить с ним и с его няньками, поговорил с ними о том о сем, а затем стал подробно расспрашивать, соблюдают ли они в уходе за ребенком чистоту и опрятность. На это ему ответил Гаргантюа, что он сам завел такой порядок, благодаря которому он теперь самый чистый мальчик во всей стране.
– - Как так?– - спросил Грангузье.
– - После долговременных и любопытных опытов я изобрел особый способ подтираться, -- отвечал Гаргантюа, -- самый, можно сказать, королевский, самый благородный, самый лучший и самый удобный из всех, какие я знаю.
– - Что же это за способ?– - осведомился Грангузье.
– - Сейчас я вам расскажу, -- отвечал Гаргантюа.– - Как-то раз я подтерся бархатной полумаской одной из ваших притворных, то бишь придворных, дам и нашел, что это недурно, -прикосновение мягкой материи к заднепроходному отверстию доставило мне наслаждение неизъяснимое. В другой раз -шапочкой одной из помянутых дам, -- ощущение было то же самое. Затем шейным платком. Затем атласными наушниками, но к ним, оказывается, была прицеплена уйма этих поганых золотых шариков, и они мне все седалище ободрали. Антонов огонь ему в зад, этому ювелиру, который их сделал, а заодно и придворной даме, которая их носила! Боль прошла только после того, как я подтерся шляпой пажа, украшенной перьями на швейцарский манер.
Затем как-то раз я присел под кустик и подтерся мартовской кошкой, попавшейся мне под руку, но она мне расцарапала своими когтями всю промежность.
Оправился я от этого только на другой день, после того как подтерся перчатками моей матери, надушенными этим несносным, то бишь росным, ладаном.
Подтирался я еще шалфеем, укропом, анисом, майораном, розами, тыквенной ботвой, свекольной ботвой, капустными и виноградными листьями, проскурняком, диванкой, от которой краснеет зад, латуком, листьями шпината, -- пользы мне от всего этого было, как от козла молока, -- затем пролеской, бурьяном, крапивой, живокостью, но от этого у меня началось кровотечение, тогда я подтерся гульфиком, и это мне помогло.
Затем я подтирался простынями, одеялами, занавесками, подушками, скатертями, дорожками, тряпочками для пыли, салфетками, носовыми платками, пеньюарами. Все это доставляло мне больше удовольствия, нежели получает чесоточный, когда его скребут.
– - Так, так, -- сказал Грангузье, -- какая, однако ж, подтирка, по-твоему, самая лучшая?
– - Вот к этому-то я и веду, -- отвечал Гаргантюа, -сейчас вы узнаете все досконально. Я подтирался сеном, соломой, паклей, волосом, шерстью, бумагой, но -