Гармония. Книга 1. Проблеск
Шрифт:
– Что-нибудь ещё выяснили?
– А то, как же!
– ответил Палпантин, опустившись в кресло.
– Поскольку от директора не удалось добиться ни одного связного предложения, кроме «Ведьмы виноваты во всех бедах моей дочери», нам пришлось задействовать напиток правды... и вот что мы выяснили. Сэнди в своё время была кандидаткой в ведьмы и, проучившись семь лет на тёмной стороне, после удачного проведения ритуала вернулась домой, где столкнулась с презрением и неприятием. Её отец из любви к единственной дочери помог ей скрыть тёмную ауру и устроил на должность секретаря в этой школе, не раскрывая своего родства с ней.
–
– Он даже не знал об этом, - горько хмыкнул Палпантин.
– Вероятно, Сэнди не смогла войти в новый уклад жизни и на каком-то этапе связалась с Серыми экстремистами. А те, узнав о её возможностях, стали давать ей определённые задания для срыва ритуала по сохранению гармонии.
– Замена уже существующих кандидаток менее подходящими и даже манипулирование ими?
– Да. Мойра из клана «Змей» та ещё, оказывается, подхалимка, которая, чтобы подлизаться к руководству школы, постоянно доносила и ябедничала секретарю на Кассандру с Изабеллой. Она же и сообщила секретарю, что в качестве свидетеля их последней ссоры видела маленькую девочку, а той эти две уже сообщили имя свидетеля. Сэнди тут же заставила Мойру написать очередную жалобу на ведьмочек, а сама пошла в общежитие, нашла Соню и похитила её. И всё бы, скорее всего, прошло по плану Сэнди, если бы эти ведьмочки не схитрили в отношении имени настоящей свидетельницы и не произнесли бы речь, заставившую нас ради успокоения совести проверить их слова.
– И что теперь?
– Честно говоря, не знаю, - признался Палпантин.
– Скажу только то, что завтра мы уже в присутствии представителей власти допросим абсолютно всех свидетелей, представим все имеющиеся у нас на руках факты, проведём обыски и будем ждать вышестоящего решения.
– Что ж, - сказал Алексей, посмотрев на мирно посапывающих фее-ведьмочек.
– Подождём...
Глава пятая
В поселении клана «Чёрных кошек» стоял густой утренний туман. Сквозь затянутое тучами небо слабо пробивалось солнце, но его свет, увы, не дарил тепла. Мрачные, в готическом стиле дома (По-видимому, излюбленный вид архитектуры на тёмной стороне) с высокими коваными оградами своим беспорядочным расположением образовывали своеобразный лабиринт, в котором можно было легко затеряться.
Сам город пересекало пять главных дорог, которые начинались на окраинах и сходились прямо в центре, деля его на пять равных частей. Ну и думаю - не сложно догадаться, что чем ближе к центру, тем богаче и величественнее становились дома. А в центре так и вовсе гордо расположились пять особняков наиболее влиятельных семей клана, к одному из которых по пока ещё не убранному снегу пробиралась одинокая маленькая фигурка.
Достигнув чугунных ворот, девочка приложила к ним руку, и через несколько секунд те отворились ровно настолько, чтобы она проскользнула внутрь, и затем вновь встали на место. Пройдя через небольшой парк, Кэт остановилась перед дверьми в трёхэтажный особняк и, чуть помедлив, трижды постучала в них тяжёлой колотушкой в виде скалящейся головы пантеры.
Раздавшийся следом глухой грохот наверняка поднял бы и мёртвого. Но поскольку данная семья располагала не одним десятком слуг, то судный день был милостиво отменён, ибо несколько минут спустя одну из дверей открыл
– А ну иди отсюда, оборванка! Милостыню не даём!
– Вы, как всегда, любезны, Пётр, - невозмутимо ответила Кэт, откидывая капюшон купленной в клане «Пираний» куртки. – Но, может быть, вы всё-таки приглядитесь ко мне и впустите?
– И с какого... госпожа Катерина!
– узнав хозяйскую дочь, ахнул Пётр.
– Но как? Вы же теперь на светлой стороне учитесь!
– Теперь не учусь, - бесстрастно посмотрела на него Кэт.
– И надеюсь, что ты впустишь меня в дом раньше, чем я окончательно замёрзну.
– Ох, простите!
– тут же посторонился он, пропуская её.
– Ваши родители ещё не вставали... мне передать, чтобы их разбудили?
– Не нужно, - бросила Кэт, положив руку на отполированные до блеска перила лестницы.
– Когда они встанут, просто доложите им о моём прибытии и, если понадоблюсь им, то я в своей комнате.
– Госпожа!
– окликнул вдруг её Пётр.
– Из-за того, что вашего возвращения не ожидали так скоро, из вашей спальни сделали комнату для гостей, а вещи убрали на чердак...
– Так пусть принесут их обратно, - ничего не выражающим голосом ответила Кэт.
– Потому что я прямо сейчас собираюсь принять ванну и совершенно не намерена надевать обратно это рваньё. И пусть мне принесут полотенце и халат.
– Будет сделано, госпожа, - кивнул Пётр и кинулся на кухню, где как раз собирались начать завтракать остальные слуги.
– Нет, ну вы мне сейчас ни за что не поверите!
– Ну что ещё случилось, старый хрыч?
– недовольно нахмурилась кухарка.
– Катерина!
– выдохнул Пётр.
– Госпожа Катерина вернулась!
Несколько секунд все молчали, удивлённо глядя на старого лакея, но постепенно все начали улыбаться и заливисто смеяться, словно услышали нелепую шутку.
– Нет, ну вы слышали?
– смеясь, выдохнула пухленькая служанка.
– Где и что ты пил сегодня, старый пень?
– А вот ни капельки!
– обиделся Пётр.
– Если не веришь, Нэнси, то иди и сама посмотри. Кстати, госпожа велела достать с чердака её вещи и принести полотенца, поскольку она изволит мыться.
– Кажется, он не бредит, - перестал смеяться другой лакей.
– Ну, смотри! Если соврал...
– Да не сойти мне с этого места!
– положа руку на сердце, воскликнул Пётр.
Спустя два часа...
Кэт спустилась в отделанную дубовыми панелями столовую к завтраку, немного отдохнувшая и посвежевшая после горячей ванны, в чистом платье. Сидящие за длинным столом люди ничего не сказали и лишь проводили взглядом, пока она не приблизилась к ним, встав напротив сидящего во главе стола дедушки.
– Ты опоздала, - отрывисто изрёк он вместо приветствия.
– Завтрак задержан уже на целых пять минут, и это недопустимо!
– Простите, дедушка, - не шевельнув и мускулом лица, ответила Кэт.
– Этого больше не повторится.
– Сядь!
– приказал он.
Тут же подскочивший лакей отодвинул стул и помог Кэт сесть рядом с кузенами, но даже после этого к еде никто не прикоснулся.
– И чему же мы обязаны возвращению в лоно семьи блудной дочери, - не сводя с Кэт пристального взгляда, продолжил дед.