Гарнитур из электрических стульев
Шрифт:
— Шубы нету, — обреченно сказала Даша, — но знаешь, она все равно мне не очень нравилась...
Муж обернулся и посмотрел на нее. Она даже испугалась — таким страшным показалось ей его лицо. Губы тряслись, взгляд полыхал яростью. Увидев ужас в Дашиных глазах, он взял себя в руки, сжал зубы, так что по скулам заходили желваки.
— Еще телевизор, видик и все деньги, — сказала Даша упавшим голосом.
— Когда ты это обнаружила? — перебил муж, не слыша ее.
— В половине девятого, когда вернулась. Я решила вернуться пораньше, очень соскучилась, — добавила она робко.
Опять муж не обратил внимания на ее слова.
— Дорогой, я так торопилась, хотела тебя застать дома, но утром такие пробки... вот и опоздала. А ты когда из дому ушел?
— В восемь утра, ты же знаешь, — ответил он раздраженно.
— Значит, за полчаса они успели...
Муж пробурчал что-то злобное, Даша не расслышала, что именно.
— Я так испугалась, когда увидела, что дверь не заперта, — продолжала она, — а потом гляжу — и на второй двери замок выломан, и такой беспорядок... Как думаешь, милиция с собакой приедет? Может быть, собака след возьмет? Хотя какой тут след, максимум до лифта...
— Какая милиция? — Муж подошел к ней вплотную. — Какая еще милиция? Ты что — вызывала милицию? — Он уже крепко держал ее и тряс за плечи.
Даша так удивилась, что потеряла дар речи, только кивнула головой.
— Дура! — крикнул муж в полный голос. — Идиотка! Я же предупреждал тебя — никакой милиции! Говорил ведь — первым делом звонить мне на мобильный! Тебе что говори — все без толку! Дубина стоеросовая!
Даша хотела сказать, что милицию вызвала не она, а соседка, а она сама так растерялась, что не успела соседке помешать, но поняла, что муж еще больше разозлится. Он не любил в доме посторонних, и при нем Белла Леонидовна никогда не заходила.
Даша хотела все же призвать его к порядку — она не виновата, что их обокрали, и из квартиры последней уходила не она, а Игорь, так что обвинять ее в небрежности он не может, не она запирала двери. И почему он так против милиции? Порядок есть порядок, как говорит Белла Леонидовна, раз произошло преступление — стало быть, нужно вызывать компетентные органы.
Муж вдруг вскочил на ноги и забегал по прихожей, наступил на развязавшийся шнурок от ботинка, чертыхнулся и присел.
— Игорь, не нужно так расстраиваться, — мягко произнесла Даша, — вещи — дело наживное. Могло быть гораздо хуже, а так — главное, что мы живы и здоровы. И не ругайся на меня такими словами, пожалуйста. Я понимаю, что ты нервничаешь, но все же так нельзя, тебе потом будет стыдно.
Он поднял голову и посмотрел на нее с брезгливой жалостью, как на дебилку, пускающую слюни. Даше показалось, что она читает его мысли: «Что с тебя взять, с убогенькой...»
Ей стало нехорошо. Голова закружилась, и заломило в висках. Что такого она сказала, отчего он так разозлился? Даша видела, что муж в ярости. Так распалить себя из-за восьмисот долларов и далеко не нового видеомагнитофона? Но почему он срывает свою злость на ней?
Даша молча повернулась и ушла в спальню. Там она села на кровать и приложила руки к вискам. Перед ней стояло лицо мужа, и это выражение брезгливой жалости и презрения не давало ей покоя. Раньше Даше даже нравилось, когда он ее жалел, ей казалось, что так выражается его любовь. Муж вошел в спальню.
— Ладно, малыш, — произнес он нетерпеливо, — я, конечно, погорячился. Ты не обращай внимания.
Если бы такое случилось раньше, Даша немедленно подбежала бы к нему, ткнулась губами в ложбинку возле ключицы и затихла. Но сегодня все было по-другому, и она отчетливо услышала в словах Игоря другой подтекст. Он совершенно не раскаивался, что нагрубил ей, просто в его планы не входило ссориться с женой. Она будет плакать, потом дуться неделю, требовать внимания...
Даша сама удивилась своим мыслям. Никогда ей не приходило в голову так думать про мужа. Но сегодня она впервые за два года их брака посмотрела на него как бы с другой стороны.
От безрадостных мыслей ее отвлек звонок в дверь — приехала милиция. На пороге возникли трое — двое молодых парней, удивительно похожих друг на друга, и третий — невысокий рыжий мужичок с маленькими цепкими глазками. Этими самыми глазками он быстренько обежал прихожую и хозяев и представился участковым инспектором Кочетковым Иваном Васильевичем. Двое сотрудников милиции тоже показали удостоверения, но Даша не разобрала, кто они такие.
Один из молодых людей сразу же устремился на кухню и устроился там за кухонным столом с бумагами. Второй дружелюбно посмотрел на Дашу и предложил:
— Начнем?
— Что — начнем? — удивилась она.
— Процедуру опроса потерпевших, — охотно объяснил парень.
Появившимся у нее в последние несколько минут чутьем Даша уловила, как муж выматерился про себя. Даша рассказала, как приехала утром с вокзала, как заметила, что дверь не заперта, как вошли они с соседкой в квартиру.
— Нас кто вызывал?
— Она, Белла Леонидовна...
Парень подозвал участкового инспектора Кочеткова, который до этого бесцельно слонялся по квартире, прошептал ему что-то и услал к Белле Леонидовне, после чего принялся за Игоря.
— Когда вы ушли сегодня из дому?
— Как обычно, в восемь утра, — процедил Игорь, потом посмотрел на Дашу и произнес ласково: — Лапочка, сделай-ка нам всем кофе.
Дашу покоробило от его неискреннего тона, к тому же он никогда не называл ее лапочкой. Но милиционеры, похоже, ничего не заметили и на кофе согласились.
Даша молча нашла в шкафчике пакет кофе в зернах, включила кофемолку. Сварить решила в кофеварке — сразу большая порция, на всех хватит. На вкусный запах явились второй милиционер с Игорем. Поставила чашки, подала сахар и крекеры.
— Значит, вы утверждаете, что никому не давали ключей от вашей квартиры? — спросил опер, хрустя крекером.
— Никому и никогда, — твердо ответил Игорь.
— Ну а если потеряете ключи... знаете, некоторые оставляют верной соседке, а у нее вдруг объявляется из заключения внучатый племянник...
Игорь и Даша пожали плечами.
— Или теща познакомится в участковой поликлинике с очень приятной женщиной, пригласит ее в гости, а у нее на гвоздике в прихожей висят ваши ключи...