Гарнизон не сдается в аренду
Шрифт:
— Дети видят то, что им показывают родители, — улыбнулся он. — Согрелась? Раскутайся немножко, а то тепловой удар заработаешь.
— Ах, какая забота, — сказала Регина, скидывая простыню и расстилая ее на нижнем полке.
«А ты давно не загорала», — чуть не сказал он, увидев ее белую спину, на которой не было никаких следов купальника.
Регина опустила голову на скрещенные руки и блаженно протянула:
— Как тепло, как приятно. Просто Крым, пляж, август. Ты был в Крыму?
— Никогда, — быстро ответил он
«Не надо врать ей, — подумал он. — Даже по мелочи. Нет, особенно по мелочи. Потому что из мелочей вырастает привычка. А я не хочу, чтобы мы привыкли врать друг другу. Рано или поздно я проговорюсь, что был в Крыму, что именно там познакомился с Макарычем, и она сразу вспомнит этот наш разговор. Все, больше не врать. Лучше бы промолчал».
— Я был в районе Джанкоя, это совсем не тот Крым, какой ты имеешь в виду, — сказал он и свесил руку, коснувшись ее спины. На белой гладкой коже с веснушками на плечах уже проступали капельки пота.
— Какая у тебя рука прохладная, — заметила Регина.
— Как ты относишься к венику?
— А это не больно?
— Я не могу тебе сделать больно, — сказал он. — Я очень добрый и мягкий. Особенно сейчас.
Веники были запарены с утра, и он выбрал самые мягкие и нежные. И первые движения его были ласковыми и уверенными, он почти не касался кожи, нагнетая пар к ее разомлевшему телу.
— Можно посильнее, — сказала она.
— Как прикажете-с, — сказал он и хлестнул по пяткам.
— Ой! Нет-нет, продолжай…
Он плеснул на камни. И, надев войлочную шапочку и рукавицу, принялся охаживать Регину по всем правилам банного искусства.
Наклонившись, Гранцов распахнул в бане маленькую дверцу.
— А сюда мы ныряем, — сказал он и потянул Регину за руку.
— Ой, нет, ни за что!
— Смотри, это же так здорово, — он присел, свесив ноги в люк, и с плеском скатился в озеро. — Ну, где же ты?
— Нет, ни за что, — решительно отказалась она, присаживаясь на край люка. Конечно, он тут же схватил ее за лодыжку и просто стянул в воду. — Ты меня утопишь!
Как здорово в ледяной воде прижаться горячими телами… Она невольно обвила его шею своими гибкими руками, и он не удержался, поцеловал ее. Ее прохладные солоноватые губы осторожно ответили, однако в следующую секунду Регина откинула голову, уперлась ладонями в его грудь и недоверчиво посмотрела ему в глаза.
— Сумасшедший, — прошептала она. — Ты просто сумасшедший.
Он потянулся губами к ее шее, но тут над озером раскатился автомобильный гудок.
— Тихо, — неожиданно скомандовал он, обняв ее и оглядываясь. — Тихо, милая. Ну-ка, давай наверх. Быстро, быстро.
Она, наверно, даже не успела обидеться, как снова оказалась в бане, а Гранцов уже натягивал брюки и майку прямо на мокрое тело.
— Посиди пока одна, хорошо? Кажется, кто-то приехал, тебе лучше не показываться, хорошо? Мне надо идти. Гошка один не справится.
Глава 13. Под огнем
Машина нетерпеливо сигналила, пока он бежал к жилому корпусу. Гранцов хотел переодеться и прибрать в комнатах, чтобы достойно встретить внезапного гостя.
Он расправил смятую постель, затолкал под койку сапоги и ватник, смахнул крошки с тумбочки и задумался, куда бы пристроить коробки с патронами. Тут-то он и увидел, как через ворота неловко перебираются ребята в сером камуфляже.
Их было двое, пустая машина с раскрытыми дверцами осталась перед запертыми воротами.
Он видел ее сквозь проволочное заграждение. Серая «Нива» стояла вплотную к воротам, так что они смогли сначала встать на ее капот, а уже оттуда перемахнуть через высокие створки.
Гранцов присел перед окном, выглядывая из уголка. Двое в камуфляже зашли за угол штаба, и тут же затрещали короткие очереди.
Он сорвал двустволку со стены. «Вот и началось, — подумал он, загоняя патроны. — С опережением. Как всегда внезапно».
«Внезапно только старость приходит, — учил его когда-то комбат. — Ко всему остальному разведчик всегда готов».
И сейчас, мокрый и босой, распаренный после бани, еще чувствуя вкус губ Регины и миндальный запах ее волос, он все равно был готов ко всему. Неважно, кто эти люди, неважно, зачем они здесь, неважно даже сколько их. Важно одно — это враги. Они вооружены. И они хотят его убить.
Он пересчитал патроны с пулями и рассовал их в задние карманы джинсов. Это были хорошие пули, «люберчанки». Жалко тратить на каких-то негодяев. Что ж, какому-то лосю или кабанчику сегодня сильно повезло.
Двое в камуфляже стояли перед крыльцом штаба. Один из них, рыжий, стрелял по двери, другой, бритоголовый, поднял автомат над головой и бил короткими очередями по окнам. Автомат дергался в его руках, и пули с визгом рикошетили от кирпичной стены.
— Ну, ты чё ващще! — заорал рыжий, когда у самых его ног ударила одна из отскочивших пуль. — Ты смотри куда бьешь, падла!
— Сам смотри, козел, — крикнул бритый. — Из-за тебя тут застряли! Иди пошукай, как он там. Вот хачик, заперся, козел.
— Была бы граната, — сказал рыжий. — Милое дело. Засылаешь пару гранат, и все дела.
Он пнул ногой дверь, но она не поддалась. Тогда он поднял автомат, и раздался одиночный выстрел.
— Дай очередь по замку! — крикнул бритый.
— Да пустой я, — сказал рыжий, отстегивая магазин.
«Пустой. Пока не перезарядил, этот рыжий безопасен», — решил Гранцов и перевел ствол на бритого. Тот стоял неудобно, боком. Можно было бы выстрелить в голову, но Вадим не хотел рисковать. Он свистнул, как делал это на охоте, чтобы остановить бредущего зверя. И когда бритоголовый удивленно повернулся к нему, Гранцов нажал на крючок.