Гарнизон не сдается в аренду

Костюченко Евгений Николаевич ""

Он видел ее с заднего сиденья, через приспущенное стекло передней двери. Видел, как правая рука девушки вытягивается из кармана. В руке у нее был черный длинный предмет. Нет, не гаечный ключ. И не отвертка.

Пистолет.

Она еще раз оглянулась и стала поднимать выпрямленную руку, наводя пистолет на широкую спину мичмана.

В голову или в спину?

В спину вернее, решил Гранцов и надавил на спуск.

Красная ветровка вздрогнула и пошла вбок. Вниз. И Гранцов тоже

повел стволом вбок, вниз, нажав на спуск, и в салоне едко запахло порохом, и горячая гильза, отскочив от стекла, ударила его в ухо.

Он выскочил из машины, не отнимая приклада от плеча, и медленно шагнул к лежащей неподвижной фигурке, продолжая целиться в нее.

Мичман лежал у «хонды», уткнув лицо в скрещенные руки.

— Отбой, — сказал Гранцов, почти не слыша собственного голоса из-за звона в ушах. Но Поддубнов услышал и поднял измазанное лицо.

Как и ожидал Вадим, под красной ветровкой оказался тонкий бронежилет. Слишком тонкий для старого «калашникова». Все три пули прошили его сзади, но выйти не смогли.

— Уходим, — скомандовал Гранцов, и Поддубнов, пригибаясь, побежал к своему «ситроену».

А Вадим еще успел заглянуть в «хонду» и вытащить оттуда знакомую видеокамеру и два одинаковых кейса. Он забросил все это в подлетевший «ситроен», а потом вернулся к убитой.

Ему не хотелось оставлять ее здесь на виду. Он оттащил тело к кювету и ногой столкнул вниз. Веткой замел свои следы на песке. Оглянулся. Красная ветровка просвечивала сквозь густую осоку.

— Там мог лежать ты, Макарыч, — сказал он, когда машина рванула с места.

— Понял.

— Ты свидетель. А она профессионал. Она только что убрала Ежика.

— Понял, — кивнул мичман.

— Я же тебе говорил, чтоб ты ездил по трассе туда-сюда, а не стоял на месте. Говорил?

— Да понял я все! — с отчаянием в голосе повторил Поддубнов. — Хватит, майор, хватит!

— Хватит, так хватит, — легко согласился Гранцов и поддел ножом створки кейса.

— Что там? — не выдержал мичман. — Баксы?

— Никаких баксов. Каталог недвижимости, на французском. Еще каталог: пригороды Кейптауна. Бумаги. Ага, вот и главное. Банковские документы. С подписями мистера Ежова. Красными чернилами. А может, он кровью расписался? А, Борис Макарыч?

Глава 30. Море свидетелей

На Базе уже навели порядок. Армяне аккуратно сложили трупы бандитов в ряд вдоль колючей проволоки. Рядом так же в ряд выложили их оружие — без единого патрона.

— Зачем вам патроны? — спросил Гранцов.

— Ара, в хозяйстве даже ржавый гвоздик пригодится, — ответил Марсель.

Первую, Лисичку и Шкипера положили

у штаба и накрыли банными простынями. Гранцов подивился, каким богатырем оказался Шкипер, когда застыл на земле, сложив руки на выпуклой широкой груди. В жизни он выглядел невзрачно, словно специально пригибался и сутулился, чтобы не выделяться. Что пережил он, пока нес канистру с бензином для костра, в котором сам должен был заживо сгореть? Что заставило его кинуться на своих палачей? Он и драться-то не умел…

А вот Сто Седьмой уцелел. И как ни в чем не бывало, продолжал командовать своими охранниками, многим из которых пришлось сменить штаны.

Из медсанчасти доносился требовательный голос Регины. Она командовала сектантами, которые вставляли стекла и разносили чистое белье по палатам, где уже разместили раненых.

В штабе теперь хозяйничали опер Петренко с Железняком. Они раздобыли где-то пачку бумаги и сажали всех сектантов писать свидетельские показания.

— Димыч, где тебя черти носят? — возмутился Железняк. — У нас вагон работы, писанины — «Война и мир» отдыхает, а ты где-то катаешься!

— С деньгами разобрались? — спросил Гранцов.

— С какими деньгами? Тут у меня море крови! Еще только денег не хватало!

— Я про миллион. Про выкуп. Связались с Институтом?

— Нет пока. Нет связи. Эти уроды раздолбали все коробки, и кабель перебили в нескольких местах, — уже спокойнее пояснил Железняк. — И ни один мобильник не работает, как назло.

— Отправь армян на станцию, — предложил Поддубнов. — Пусть хотя бы милицию вызовут.

— А вы разве не вызвали до сих пор?!

— А зачем? — спросил мичман. — Чего зря людей беспокоить? Мы и сами все уладили, как видишь.

— Ну, партизаны! — Железняк от негодования даже забыл все матерные слова. — Ну, браконьеры!

— Меня все-таки беспокоят эти деньги, — сказал Гранцов. — Что-то здесь не сходится. Вот смотри, капитан. Ежик захватил заложников и требует миллион. Институт моментально соглашается.

— Постойте, Гранцов, не так быстро, — попросил Петренко, стоявший в проеме выбитого окна. — Откуда информация?

— Я сам слышал, как они договорились. Дальше происходит вот что. Как вы думаете, сколько времени нужно, чтобы собрать миллион наличными и доставить сюда? Тут только одна дорога до города — два часа езды, так? Но что делает Ежик? Сразу после звонка он уезжает на финское кладбище. Как будто деньги туда ему переведут по почте.

— Что ж ты молчал?! — заорал Железняк. — Где я теперь найду этого урода?!

— Я же сказал. На финском кладбище, — Гранцов пожал плечами. — Самое подходящее место для покойника.