Гарнизон рассеченной скалы
Шрифт:
Кузнец шагал медленно, ровной походкой, не делая резких движений. В левой руке он держал шлем, а в правой какую-то бумагу, заверенную алой сургучной печатью. Его потертые, плотно подогнанные доспехи тускло поблескивали на солнце. Видавшие виды латы украшал тесненный орнамент и изображения волчих голов. Шлем всадника тоже был выполнен в подобном стиле и в закрытом состоянии напоминал ощерившуюся волчью морду. Сам волк, помимо врожденного панциря имел усиленную броню, закрывавшую уязвимые места и некое подобие маски. Эта штука была призвана защитить глаза животного от стрел. А в зубах он нес крупного,
Хансон встретил гостей не дрогнув. Он вышел вперед и сложил руки на груди.
— Сюда ложи… — тихо скомандовал кузнец и волк бросил оленя к ногам командира гарнизона.
Выполнив приказ, могучий зверь отступил на несколько метров и сел позади своего хозяина, облизывая окровавленную морду.
— Это подарок, — пояснил Арон.
— Понял, не дурак… — Капитан оглядел кузнеца и его псину. — Что происходит, парень? Как это понимать?
Кузнец пристегнул шлем кремню и двумя руками протянул Хансону свиток.
— Королевская печать? — удивился тот искренне. — Откуда?
— Это рекомендательное письмо сэр. Прочтите.
Хансон вернулся к столу, и чтобы не повредить печать, аккуратно развязал ленту. Пробежав бумагу глазами, он удивился еще сильнее.
— Северные рубежи?
— Так точно, сэр. Я уже сражался под знаменами его величества. Три года подряд.
— Трижды продлевал договор, значит… Выжить на севере нелегко, особенно разведчику. Я слышал, что там сражаются волчьи всадницы, но ты же мужчина.
— Все верно, волки мужчин не любят. Я такой один, сэр… куда я — туда и она.
— Она? Волчица что ли?
— Так точно.
— С этой бумагой ты даже в столицу можешь зайти, парень. Интересно, кто тебе ее дал…?
— Вы сомневаетесь?
— Ни в коем случае, печать подлинная. Но я спрошу у его величества при случае…. Вот только делать то мне с вами что?
— Зола послушная волчица, и к тому же всеядная. Ест овес, овощи, хлеб. Если кормить вовремя беды не будет. У меня есть сарай подходящих размеров…
— Давно она здесь? — перебил Хансон.
— С первого дня. Кормилась в лесах. Со мной уже пару дней. — честно ответил Арон.
— Почему сразу не сказал?
— Кому нужен кузнец с волком? Навоевался я сэр… сил больше нет. Хотел пожить как нормальные люди….
— Не мудрено… — задумался командир. — Только где ты нормальных людей тут нашел, парень?
— Вы, помнится, говорили, что память у вес длинная… — напомнил кузнец.
— Да помню я! Не трави душу. Подумать нужно. С одной стороны, печать королевская, да заслуги твои. А с другой… вон сколько народу тут. А случись чего?!
— За три года ничего не случилось. Зола знает, что нельзя нападать на людей, к солдатам тоже привычна. Кроме того, она понимает речь и может ответить.
— Да ладно, не свисти. Эй псина, ты меня понимаешь?
Волчица, встав на ноги, кивнула головой.
— Подай оружие, — попросил Арон.
Зола послушно зацепила зубами клинок из седельной сумки.
— А теперь убери на место.
Волчица подчинилась беспрекословно, сунув клинок с ножнами обратно в сумку.
— Во дела… — не сдержался Ярсен. — А ближе подойти можно?
Зола ответила отрицательно, и задрала нос. Впрочем, сидела она так не долго, потому как рядом стояла кухня, соблазняя волчицу своими запахами. Кухарка, крепко вцепившись в черпак приготовилась защищать кастрюли.
— А черт с тобой… — махнул рукой командир. — Одной бабой больше. Эту хоть пристрелить можно… Против королевской печати я пойти не могу. Опять же человек ты полезный. Но отвечать будешь за все сам!
— Ясно, командир! — обрадовался Арон.
— Я слыхал, что у вас там в долине на них дети катаются…, надеюсь беды не будет. Собака она и есть собака. Что большая что маленькая. Да и оленину я страсть как люблю, не отказываться же от подарка?
— Спасибо командир… — выдохнул кузнец. — Она не доставит хлопот.
— Поживем — увидим. На довольствие ставить не стану! Но остатки с кухни забирать можешь. Свиней то у нас нету… выбрасываем. А в остальном, чтобы в лагере я ее без тебя не видел!
— Так и будет, сэр, — пообещал Арон. — Даю слово!
— Подумать только… волчий всадник, — усмехнулся Хансон. — Проедься хоть, а то не верится…
Арон вскочил в седло, и Зола тотчас навострила уши. Сделав несколько кругов по плацу, кузнец собрал немало восхищенных взглядов. Похоже Калеб был прав, он действительно стал популярен. Особенно после дуэли. Да и возгласы по большей части слышались одобрительные. За последние сутки событий было многовато, но, к счастью, сложилось все более или менее хорошо.
— Это наши друзья, Зола, — Арон склонился к уху волчицы. — Веди себя скромно.
Разумеется, возможность понимать речь у зверя сложилась не сама по себе. Хоть панцирные волки и были от природы весьма разумны, Эсхилу, досконально изучившему этот вид в чертовых скалах, пришлось немало поколдовать с нейронными модулями, чтобы загружать информацию прямо в мозг. Со взрослыми особями дело было плохо, потому, как сознание и личность сложились в естественных условиях, адаптируясь к необходимости выживать. Они поддавались только приручению. С молодью таких трудностей не возникло. Мозг волка, исключая некоторые физиологические особенности, почти ничем не уступал мозгу человека в плане восприятия и обработки материала. После такого обучения, к моменту совершеннолетия, волки могли свободно понимать человеческую речь и произносить некоторые слова более или менее сносно. Ведь волчью пасть можно назвать речевым аппаратом с большой натяжкой.
Казалось, что Зола совершенно не испытывает волнения. Напротив, вновь оказавшись среди солдат короля, она почувствовала себя в привычной среде. Люди в мундирах не вызывали у нее недоверия. Во время службы на северных рубежах она привыкла к запахам, звукам и распорядку воинского формирования. Обычно она спала возле палатки хозяина, на открытом воздухе, но большая будка возле его нового дома ей очень понравилась.
Осмотревшись по сторонам, Арон не нашел Нимы. Эльфийки присутствовали при его появлении, но их было не много. Остроухие не очень любили волков. Поговаривают, что у этих двух видов в далекие времена были свои особенные отношения. Какие именно, Рон не знал. Распрощавшись с Хансоном, кузнец направился в сторону дома. Капитана Лимнис, одиноко бредущую в сторону своего обиталища, он настиг у подножия скалы.