Гарнизон рассеченной скалы
Шрифт:
— Встреча сегодня, командир. Меньше, чем через час. Обстановка неспокойная, здесь все кишит белыми братьями.
— Где? — сразу спросил Ольгерд.
— Восточные ворота, район бедняков. Патриарх уже двигается в том направлении.
— Далековато. Ничего не поделаешь, выходим! Здесь оставляем только лошадей, — приказал он.
Перекинувшись парой слов с хозяином постоялого двора, Ольгерд сунул ему несколько монет и показал свой медальон. Хозяин понимающе кивнул. Через десять минут они уже шагали в сумерках, быстро петляя по переулкам
— Там! — она указала на полуразрушенный дом с остатками соломенной крыши и белеными стенами.
Двое монахов, при виде рыцарей ХАБа, склонившись отступили вглубь комнаты. Патриарх сидел за столом. Сцепив пальцы, он нервозно вслушивался в тишину. Завидев гостей, он подскочил на ноги и тут же упал на колени перед Ольгердом.
— Простите меня господин!!! — взмолимся он сходу.
— Забудь, Гаррот! — сразу прервал его Ольгерд. — Так было задумано.
— Но я же убил пророка… вот этими руками!
— Тем самым ты обрел крепкое доверие церкви и дослужился до патриарха, не так ли? — вкрадчиво спросил он.
— Так вот оно что… — Гаррот схватился за голову. — Значит, замысел ваш состоял в этом?!
— Верно, друг мой, — улыбнулся Ольгерд. — Не будем терять времени.
Патриарх хотел начать доклад, но взгляд его уткнулся в грудь Ками. Скользнув по ее беспристрастному лицу, он вернулся к Ольгерду.
— Это Ками, — пояснил он. — Вы знакомы?
— Конечно знакомы… — фыркнул он недовольно. — Это я настоял, чтобы ее выставили на продажу. Совет жаждал крови. Так значит лорд Инстрема…
— Моих рук дело. Так было нужно.
— А почему она здесь, господин? Уж не шпионит ли?
Ольгерд закатал рукав и показал метку на предплечье. Патриарх облегченно выдохнул, увидав ее.
— Некие Батлер и Бартоломью пустили по нашему следу убийц… — упомянул Ольгерд. — Должно быть авторитет твой пошатнулся?
— Их скоро не станет, — пообещал Гаррот. — Но в белой церкви и правда творятся черные дела. Вы в опасности здесь. За мной наверняка следят, но не прийти я не имел права.
— Говори.
— За те годы, что вас не было многое случилось. Милосердие, мягко говоря, изменилось, — он кивнул в сторону Ками. — Это еще цветочки. У нас теперь целая армия убийц, солдат, и прочих фанатиков. Однажды алтарь в главном зале отказался принять жертву и вместо этого явил нам троих братьев. Одеты они были точь в точь как мы, и язык их был понятен. Вот только явились они с той стороны… — он осекся, внимательно посмотрев на своих монахов.
— Как я сказал, милосердие стало иным. Они быстро заручились поддержкой высшего сана церкви и началась какая-то дичь. Институт сестер милосердия существует ни одно столетие, и призван облегчать страдания и брать на себя чужой грех. В частности, убийство. Однако сестры еще и лекари, и повитухи, и исповедь выслушать могут. Правда мало кто об этом помнит…
— Ближе к сути, Гаррот. — попросил Ольгерд.
— Да, господин… Я узнал, что пришли они из за моря, и те твари, которые лезут в наш мир через скалу. Как то связаны с ними. По ту сторону большой воды есть такая же скала, и тоже существуют адепты церкви. Вот только они гораздо более радикальны и орден тот древнее. На сколько я понимаю они родоначальники нашего культа. Но самое главное в другом… Они знают как перемещаться между алтарями, и умеют проникать на ту сторону бытия…
— Это как? — нахмурился Ольгерд.
— Не могу знать. Это выше моего понимания, господин. Но там, на той стороне, есть некий тайный оплот и колыбель жизни. Так они это называют. Боюсь скоро нашему укладу придет конец, и не факт, что даже мы, адепты церкви уцелеем. Они готовят вторжение, я почти уверен в этом…
— Движение в радиусе 500 метров, командир! — доложила Кира. — Нас окружают.
— Ну вот… — всплеснул руками второй патриарх Гаррот.
— Что еще? — спокойно спросил Ольгерд.
— Еще… — тот задумался. — А еще мы в столице, господин… рядом с его величеством.
— Я понял тебя, Гаррот. Нужно уходить.
— Простите… но я никуда не пойду. От меня нет больше пользы. Здесь встречу свой конец, вместе с братьями. Ведь я заслужил право на новую жизнь, господин? — с надеждой спросил Гаррот.
— Да друг мой… — поняв, о чем тот говорит, подтвердил Ольгерд. — Вас встретят с распростертыми объятиями.
— В таком случае, я спокоен… — он выложил на стол три маленьких синих склянки. Поставив их одну за одной, он пригласил братьев и взглянул на Ольгерда.
— Я уважаю твой выбор. Но может с нами? Братство ХАБа позаботится о вас троих.
— Я очень устал, господин… — вздохнул Гаррот. — Смертельно устал. Кроме того, я не хочу носить в себе это…
Патриарх приподнял рясу и показал огромный шрам зигзагом перечеркнувший его бок. В полумраке можно было разглядеть зеленоватое сияние, пробивавшееся сквозь кожу.
— Я могу извлечь, — предложила Кира.
— Не стоит, милая дева. Эта штука тут же взорвется. Так что… — он улыбнулся и пожал плечами. — Время мое пришло. Я не стану чужой куклой. Уж лучше познать милость истинных богов, чем власть ложных.
Сказав это, Гаррот глотнул из склянки и устало откинулся на спинку стула. Яд, выпитый им, сработал гуманно. Глаза патриарха остекленели, и он мягко осел, свесив голову. Двое монахов, пришедших с ним, поклонились еще теплому трупу, потом Ольгерду и его спутникам. Присев к стеночке, они тоже выпили яд и уснули вечным сном. Формально они были еще живы, но яд, усыпивший сначала сознание, медленно отключал жизненные функции организма. Этот процесс был уже не обратим…
— Прощай Гаррот… — чуть слышно, чтобы не потревожить покой мертвецов проговорил Ольгерд.