Гарри Поттер и Кубок огня
Шрифт:
— Ну, поглядим, у кого сколько, — сказал Хагрид. — Сосчитайте-ка монеты. Воровать без толку, Гойл, золото лепреконское, — Хагрид сощурил свои чёрные глаза. — Всё равно исчезнет через пару часов.
Гойл с кислой миной вывернул карманы. Оказалось, что больше всех монет нашёл нюхлер Рона, и Хагрид подарил Рону большую плитку шоколада из «Сладкого королевства». В замке зазвонили в колокол к обеду. Все отправились в замок, а Гарри, Рон и Гермиона остались помочь Хагриду посадить нюхлеров в ящики. Гарри заметил, что из окна кареты Шармбатона
— Что у тебя с руками-то, Гермиона? — обеспокоенно спросил Хагрид.
Гермиона рассказала о полученных утром письмах, об упрёках и обвинениях и о последнем письме, полном сока бубонтюбера.
— Ну, ничего, ничего, — Хагрид легонько потрепал её по плечу. — Когда Рита Скитер написала о моей мамаше, мне тоже слали такие письма. «Вы чудовище и вас надо выгнать из школы». «Ваша мать убивала невинных людей, и будь у вас хоть капля совести, вы бы уже давно утопились».
— Не может быть! — поразилась Гермиона.
— Вот-вот. — Хагрид принялся ставить ящики с нюхлерами один на другой у стены хижины. — Не обращай на этих болванов внимания. И письма не открывай, в огонь их — и дело с концом.
— Жаль, тебя не было на уроке, — сказал Гарри по пути обратно в замок. — Нюхлеры такие забавные, правда, Рон?
Рон хмуро глядел на плитку шоколада, что ему подарил Хагрид.
— Ты чего? — спросил его Гарри. — Не вкусно?
— Вкусно. Почему ты не сказал мне о золоте?
— О каком золоте? — не понял Гарри.
— О том, что я тебе отдал на Кубке мира по квиддичу. Лепреконское золото, что я тебе отдал за омнинокль. На трибуне для особо важных гостей. Ты мне не сказал, что оно исчезло.
С минуту Гарри вспоминал, что за золото Рон имеет ввиду.
— А, то золото… — вспомнил он, наконец. — Ну, не знаю… Я даже и не заметил, что оно пропало. Я тогда вообще только о волшебной палочке и думал.
Они поднялись по парадной лестнице, вошли в вестибюль и пошли в Большой зал на обед.
В зале они уселись за стол своего колледжа и принялись кто за ростбиф, кто за мясо, запечённое в тесте.
— Должно быть, здорово иметь кучу денег и даже не заметить, что целый карман галлеонов исчез, — отрывисто сказал Рон.
— Да мне и думать об этом было некогда, — нетерпеливо ответил Гарри. — У меня голова была другим занята, да и у всех, не только у меня, забыл ты, что ли?
— Я не знал, что лепреконское золото исчезает, — пробурчал Рон. — Я думал, что отдаю тебе долг. Не надо было на Рождество дарить мне шляпу «Пушек Педдл».
— Да забудь ты об этом!
Рон ткнул вилкой в картофелину, поднял её вверх и стал на неё глядеть.
— Ненавижу бедность.
Гарри с Гермионой переглянулись. Ни он, ни она не знали, что на это ответить.
— Глупости, — продолжал Рон, глядя на картофелину. — Правильно Фред с Джорджем хотят достать денег. Вот бы и мне тоже. Вот бы мне нюхлера.
— Вот и хорошо, теперь не надо думать, что тебе
Всю следующую неделю Гермиона продолжала получать письма от рассерженных читателей «Ведьминого досуга». Она последовала совету Хагрида и писем не вскрывала, но некоторые из её недоброжелателей нарочно присылали кричащие письма, которые взрывались прямо над столом Гриффиндора и орали ругательства на весь Большой зал. Так что даже те, кто не читал «Ведьминого досуга», знали все подробности любовных отношений Гермионы с Гарри и Виктором Крамом. Гарри до смерти надоело всем объяснять, что они с Гермионой всего лишь друзья.
— Скоро они все успокоятся, — заверил Гарри Гермиону. — Только не обращай внимания… Помнишь, как она тогда написала обо мне и всем это в конце концов надоело.
— Ну уж нет! Я хочу знать, как она подслушивает чужие разговоры, когда её в школу не пускают, — недобро сверкая глазами, сказала Гермиона.
После следующего урока защиты от тёмных искусств Гермиона задержалась в классе, чтобы спросить о чём-то профессора Грюма. Все остальные просто бежали из класса, учитель устроил им такую контрольную по отклонению вредных заклинаний, что почти все покидали поле боя с потерями. У Гарри дёргались уши, и он придерживал их ладонями.
Гермиона догнала Гарри и Рона в коридоре пять минут спустя.
— Скитер не надевает мантию-невидимку — отдуваясь, сообщила она, отведя ладонь Гарри от подрагивающего уха, чтобы он её услышал. — Грюм мне сказал, что не видел её у судейского стола и вообще нигде у озера.
— Слушай, Гермиона, брось ты эту затею, — посоветовал Рон.
— Ни за что, — тряхнула та головой. — Я хочу знать, как она подслушала наш с Виктором разговор. И как она узнала о матери Хагрида.
— Может, она повесила на тебя жучок, — предположил Гарри.
— Какой жучок? — не понял Рон. — Это что, вроде как клопов на неё напустила?
Гарри стал рассказывать ему о крохотных микрофончиках и магнитофонах.
Рон от таких чудес техники пришёл в неописуемый восторг, но Гермиона перебила Гарри:
— Вы что, так никогда и не прочитаете «Историю школы „Хогвартс“»?
— А зачем? — пожал плечами Рон. — Ты её наизусть знаешь, если что — тебя и спросим.
— Все эти штуки, которыми маглы пользуются вместо волшебства: электричество, компьютеры, радары и всё такое прочее, — в Хогвартсе они не работают, здесь для этого слишком много волшебства. Поэтому, Рита Скитер подслушивает с помощью магии, по крайней мере, должна… только бы понять, как… и если это незаконно, уже её…