Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
Джеймс Поттер не появился. Гарри понял, что угодил в ловушку, потому что если бы он открыл дверь и вышел, все четверо Основателей сразу бы догадались, что к чему. Поэтому он осторожно забился в уголок и стал ждать. Возможно, его отец, не зная, что здесь кто-то есть, снова появится прямо перед всеми. А может быть, тот факт, что в прошлый раз ему пришлось столкнуться лицом к лицу с незнакомцами (с незнакомцами!), отпугнул его, нервно размышлял Гарри, глядя на то, как Ровена величаво опускается на бархатную подушку кресла. Хельга скромно присела в уголке на маленькую скамеечку, а Годрик уложил свой укутанный в клетчатую простыню
— Нам пришлось попросить леди Валери и сэра Северуса подождать, — словно бы извиняясь, пояснила Хельга.
— Хорошо, — заметил Годрик. — Я думаю, что вначале нам бы следует обсудить кое-какие вопросы, с ними не связанные напрямую. Я хотел бы рассказать, как прошла встреча в Совете Верховных магов. Думаю, что и Салазару есть о чем нам поведать, верно, дружище? Что слышно в Лондоне? О чем поют норманнские пташки в Белой башне? Может, стряслось что-то серьезное, поэтому ты так задержался?
— Ничего хорошего — пока, — сдержанно заметил Слизерин, опускаясь на дорогое кресло темного дерева. Он изящно подпер щеку тонкой ладонью, и отблеск свечи мигнул в большом изумруде в оправе из бриллиантов на пальце. Выражение лица у него было самое безразличное. — Наш добрый король Руфус стал нервным и раздражительным — боится всякого дурного знака, что человеку с его рождением вовсе не пристало…
— А что такого с его рождением? — высокомерно спросила Ровена. — Он — всего лишь внук ведьмы, а не маг с абсолютно чистой кровью. Его бабка Арлетта Фарлезская, приворожившая его деда, Роберта Норманнского, была дочерью простого дубильщика кож. Странно, что вы, мастер Слизерин, восхваляя чистокровных магов, с таким же пиететом упоминаете об этих норманнских выскочках!
— Леди Ровена, конечно, не хотела сказать ничего обидного для вас, сэр Салазар, — тут же умиротворяюще заметила Хельга, бросая умоляющие взгляды на Ровену Рэйвенкло, которая упрямо выставила подбородок и поджала губы.
— Я не сомневаюсь в этом, — тонко улыбнулся Салазар. Его лицо вдруг показалось Гарри похожим на маску, под которой жил совершенно другой человек. — Однако мы можем спорить часами, леди Ровена, но это вряд ли удалит норманнскую династию с престола.
— Увы, — отозвалась Ровена Рэйвенкло.
Разговор велся, естественно, на латыни. Впрочем, это было объяснимо: Ровена и Хельга были саксонками, Годрик - шотландцем с далекого севера, где еще говорили на сложных горных наречиях. Что до Слизерина, Гарри даже и представить не мог, откуда он родом. Поэтому единственным языком, который хорошо знали все они, был латинский, что Гарри устраивало как нельзя больше.
— Я продолжу, с вашего позволения, — осведомился Слизерин, и когда Ровена хмуро кивнула, сообщил. — Мне не нравится, что в последнее время при дворе ведутся разговоры о целесообразности нашей школы. Раньше такого не было. С тех пор, как существует Хогвартс, никто даже не посмел нас тронуть, а теперь даже маглы имеют наглость вмешиваться в наши дела!
— Маглы? — удивленно поднял бровь Годрик Гриффиндор.
—
— Что?! — вскричала Ровена. Она подскочила, ее глаза метали молнии. — Кто посмел?!
— Этого мне пока не удалось узнать, и, я скажу вам, господа, это — дурной знак. Если все держится в такой тайне, то я подозреваю одно — заговор. У нас хотят отнять Хогвартс, и король в курсе этих планов.
Основатели молча переваривали услышанное. Гарри испуганно взглянул на Годрика. Тот, казалось, пребывал в глубокой задумчивости, но, как показалось Гарри, новостью объявление Слизерина для него не стало.
— Я понял приблизительно то же самое, — задумчиво добавил он, автоматически почесывая жидкую щетину на голове. — Когда эта продажная скотина Этебальд Фиолетовый начал заискивающе хихикать на Совете мне прямо в лицо, а Гудрун Черный прямо заявил, что неизвестно, чему мы обучаем детей в нашей школе, было ясно, что они уже все решили за нашей спиной. Они навалились на меня всем скопом, пытались уговорить разрешить спор малой кровью, мол, это выгодно и нам, и им, и королю. Эта свора продажных дворняжек, готовых удавиться за кость, которую им кидает рыжий Ги, явно подкуплена. Они хотели, чтобы мы произвели обмен владений на что-то жутко далекое и болотистое, подумайте только, где? В Нормандии!
— В Нормандии! — ахнула Хельга.
— К вонючим норманнам отправиться? Никогда! — глаза Ровены вспыхнули от ярости.
— Ну да! А там, всем известно, заправляет сейчас Годо Кривоглаз, постельник малолетки Вилли Крето. Говорят, что пока герцог Роберт, жадный вепрь, не вернется из их чертова магловского крестового похода, он там — царь и бог! Уж Годо нам точно не даст развернуться, Нормандия — это его епархия уже почти сто лет. Его ставленники не дадут нам открыть там школу, так что все у них схвачено. Интересно, какому это мерзавцу понадобилась наша земля? Ведь здесь довольно опасно обороняться от местных кланов. Если бы у тебя, Салазар, не учился сынок Кэмпбелла-Обжоры, не знаю, как бы мы с ними поладили.
— Сразу видно, что на Хогвартс положил глаз какой-то жадный норманнский падальщик, — запальчиво воскликнула Ровена, впиваясь ногтями в деревянное кресло.
— Обороняться нам придется на двух фронтах, — закивал Годрик. — Совет магов нам не поможет — все они куплены на корню ставленниками короля, может, даже самим архиепископом, старые пердуны-предатели!
Дамы сморщили носы.
— И со стороны французских волков нам не будет покоя, раз они продвигают сюда своего человека… Надо решать, что будем делать.