Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
— Гарри, что ты у меня хотел спросить?
— Я скучал! — вырвалось у Гарри.
Серые глаза Сью вдруг оказались так близко, что и предательство Рона, и отчаяние Гермионы, и весть о том, что дом для них теперь — здесь куда-то делись. Гарри отчаянно захотелось сказать ей что-то хорошее, и он подсознательно понял, что теперь все выглядит так, словно он, как сопливый младенец, помчался к Сью за сочувствием. Или, он пришел к ней за чем-то другим? Но тогда он должен был прийти к ней намного, намного раньше! И чего я боялся, подумал он. Гарри не помнил этого больше. Серые глаза оказались целой Вселенной, и он, уставший, разгоряченный, измученный окунулся в них, как в прохладные ласкающие воды горного озера, опустился в них, как на луг, полный полевых цветов.
— Я тоже так скучала по тебе, Гарри, — шумно выдохнула Сьюзен, когда они с трудом оторвались друг от друга.
Вид ее покрасневших губ, опухших от его требовательных поцелуев, так возбудил Гарри, что ему уже было наплевать на все — на то, что они стоят посреди холодного, продуваемого сквозняками коридора, в котором их в любую минуту могли увидеть, на то, что за дверью стоит его соперник. на то, что еще несколько минут назад он понял, что его бросили друзья. Сейчас все это стало вдруг неважно. Главным было то, что когда он, голодный, вновь жадно потянулся к Сьюзен, она уже не отпрянула, а сама прильнула к нему.
— Я так долго ждала. Я так хотела, чтобы ты пришел…
За дверью Джастин безуспешно подбирал рифмы.
* * *
В это же утро всех «приблудных», как презрительно называл пришельцев слизеринец Годвин Уоррик, погнали на первое занятие. у девочек это оказалась ровенина лекция по заклинаниям, а у мальчиков — первая тренировка с сэром Кэдогеном, практический курс средневековой драки, как тут же окрестил ее хохмач Симус Финниган.
Сэр Герейнт Кэдоген стоял посреди двора, опираясь на внушительный меч, однако, сам рыцарь выглядел далеко не внушительно, ибо, как оказалось, ростом он не вышел. Чересчур длинная для него кольчуга с металлическими пластинами внизу болталась ниже колен, как платье с оборками, поножи гремели на ходу, как полковой оркестр, а скрипучие боевые перчатки обглодала ржавчина. Но, несмотря на общий непрезентабельный вид, сэр Кэдоген сиял улыбкой, показывая всему миру две дырки от выбитых зубов сквозь погнутые прутья забрала шлема. на горизонте, возле конюшни пасся большой грязноватый битюг — верховая лошадь благородного рыцаря. Когда конь нагибался, чтобы ухватить очередной сноп сена, Гарри ясно слышал, как животное покряхтывает от старости.
— Прекрасные сэры! — торжественно провозгласил рыцарь. — Вы собрались здесь, чтобы изучить благородную науку сражения! Настоящий мужчина должен не только уметь владеть мечом, пикою, кинжалом и палицей, но и до тонкостей знать искусство…
— Короче, — пробурчали из задних рядов.
— …И до тонкостей знать искусство поведения на ратном поле и ристалище, дабы не посрамить честь свою и не оскорбить память предков ваших!..
— Ужас какой, — совершенно серьезно заметил Эрни Макмиллан. — Неужели нам предстоит терпеть это каждый день?
Стоящие рядом с ним дружно вздохнули.
— …Что отличает благородного рыцаря или доблестного йомена от простого крестьянина или грязного раба!..
— Скоро он заткнется? — несколько нервно поинтересовался Люк Дэниэлс. — Больше дела, меньше трепа!
— Боюсь, завелся надолго, — приуныл Тоби.
— …И ваши отцы и деды будут гордиться вами, если узнают, что вы постигали сию премудрость под началом такого высокорожденного и опытного воина, как ваш покорный слуга! — скромно закончил сэр Кэдоген и восторженно оглядел позевывающих учеников, предвкушая широкое поле деятельности. — Итак, благородные сэры, сперва мы учимся кланяться так, как принято на ристалище! — он выпустил из рук меч, намертво застрявший в мерзлой земле (меч заскрипел и угрожающе закачался), и принялся выделывать руками придворные пируэты.
Ворчащие
— Достаточно, любезные сэры! А теперь мы перейдем, собственно, к военной премудрости, кою вам надобно постичь с величайшим тщанием, дабы не пасть в грязь лицом и суметь в минуту опасности…
Гарри лениво почесал за ухом. с другого конца послышался недовольный и раздраженный голос Драко Малфоя:
— Будет трепаться! Может, начнем?
Сэр Кэдоген, будучи не в состоянии осознать, что имеет в виду юноша, удивленно лязгнул забралом, предъявив миру пару колючих по-тараканьи рыжих усов, и осведомился:
— Что значит «трепаться», благородный сэр?
Хохотали все, включая не только самого Малфоя, но и не удержавшегося Гарри. Так у них и начались уроки средневековой драки. Все парни ходили на них с большим удовольствием, не только из-за того, что им было необходимо научиться держать оружие в руках — никто, кроме, наверное, Рона да еще Драко Малфоя, всерьез не верил в то, что им придется с кем-то сражаться (Гарри знал о планах Слизерина, но пока помалкивал, потому что Валери строго-настрого приказала ему держать рот на замке). Ребят ужасно смешил их почтенный преподаватель, сэр Герейнт Кэдоген, один в один похожий на свой портрет — такой же крикливый, самолюбивый и громогласно изрекавший, как ему казалось, святые истины. Кроме этого, сэр Кэдоген был ужасным растяпой и частенько уходил с заднего двора, где они тренировались (сам рыцарь важно окрестил этот клочок земли ристалищем), теряя по дороге шпоры и перчатки. Но гонял он ребят будь здоров, и Гарри, как и всем остальным, пришлось попотеть. Кроме того, что он учился владеть мечом, — куда бОльшим и тяжелым, чем эльфийские легкие и короткие клинки, — сэр Кэдоген заставлял их таскать на себе немыслимую тяжесть в виде кошмарно древних доспехов, которые Годрик Гриффиндор выкопал из подвалов Хогвартса и собрал у всех знакомых в радиусе пятидесяти миль. Жутко неудобный шлем все время норовил съехать на глаза, кольчуга была невероятно тяжелой, хотя это был еще и облегченный вариант, сплетенный из железной проволоки, как рыболовная сеть. Сэр Кэдоген приказывал им бегать по двору во всей этой амуниции, а потом с воплями выскакивал на них из укромного места и витиевато вызывал на поединок, бросаясь в учеников ржавыми перчатками. Правилам вызова на поединки тоже оказались посвящены многие занятия. Упрямый рыцарь выматывал их до предела, и на обед ребята тащились совершенно без сил. Но упрямый учитель все равно частенько бывал ими недоволен.
— Не пристало рыцарю иметь такие объемы, — ворчал сэр Кэдоген, очередной раз выбивая тренировочный меч из рук отчаянно пыхтящего Невилла. — Жирным, подобно хряку, быть позорно благородному сэру!
Невилл, только что проглотивший несколько булок прямо из печки дядюшки Лоуфа, отчаянно покраснел, стараясь не обращать внимания на язвительные комментарии слизеринцев на реплику сэра учителя в ржавых доспехах. Вытерев кровь, текущую из ссадины на лбу, он постарался выровнять дыхание.
— Я не виноват! — начал оправдываться он, подбирая меч и неумело вертя им, пытаясь защититься от беспорядочных выпадов сэра Кэдогена. — Даже когда мало ем, я все равно толстею!
— Позор, позор! — продолжал вещать рыцарь, словно забывая о том, что и сам с трудом помещался на своем битюге, которому, видимо, было не впервой таскать тяжести. — Я не буду учить такого нерасторопного и жирного йомена! Отнимаете у меня время, сэр! Пока не похудеете, не думайте даже заглядывать на ристалище! Эй, доблестный сэр Гарри, отведите эту развалину к мистрисс Хельге, пусть залечит ему его ничтожные царапины! — с этими словами он в очередной раз обезоружил Невилла и отошел к группе хуффльпуффцев, оставив гриффиндорца потерянно стоять посреди двора.