Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
– Может, оставить тебе плащ?
– предложил Гарри.
– Нет!
– рявкнул Рон.
– Я в более выгодном положении. Если сюда кто-то заявится, я подниму шум и успею улететь, а вы спрячетесь под мантию и незамеченными выберетесь наружу.
Мантия никак не могла укрыть троих изрядно выросших подростков, поэтому с этим планом пришлось согласиться. Гермиона и Гарри спустились по скрипучей лесенке в подземелье. Похоже, оно находилось ниже уровня реки – стены сочились влагой, сквозь щели пробивался тускло-зелёный мох, мохнатым кружевом оторочив каждый кирпич каменной кладки.
– Вот здесь меня запер Роберт, - объясняла Гермиона. – Тут я не знаю, что, одной мне было страшно сюда заглядывать - эта дверь показалась мне ужасно опасной. А здесь, смотри, библиотека…
В массивной дубовой двери, на которую указала Гермиона, как на «жутко опасную», было непонятного предназначения окошечко ближе к полу.
– Может, здесь кого-то держат в плену, - предположил Гарри, - а сюда пропихивают пищу?
– он осторожно отодвинул железный засов и, став на четвереньки, заглянул внутрь. Тьма – хоть глаз выколи.
– Эй, - тихонько позвал он и услышал в ответ странный шелест, от которого по спине побежали мурашки, и желание узнать, кого же там прячут, сразу исчезло. Гермиона уже отворила дверь в библиотеку и не видела, чем занят юноша. Гарри поспешно захлопнул и запер маленькую дверцу и последовал за девушкой.
Комнатка оказалась совсем маленькой: в ней умещались лишь стол со скамьёй и четыре шкафа с книгами. Низкий сводчатый потолок, наводящий на мысль о сырости, но при этом неожиданно тепло, сухо и комфортно – как и полагается в книгохранилище. Разглядывая корешки манускриптов – большинство из них было на незнакомых языках, изредка попадались латинские – и торчащие свитки пергаментов. Гермиона хмыкнула:
– Кто-то, должно быть, немало времени потратил, чтобы собрать всё это. Здесь есть очень редкие вещи, например, вот эта книга про оборотней на арабском, в наше время она считается утраченной, и в библиотеке теперешнего Хогвартса её нет, я спрашивала Эверетта.
Гарри заинтересовал листок, лежащий на столе. Он осветил его. Какая-то алхимическая формула: цифры, загадочные названия типа «лунная соль» и «душа агата», многие знаки перечёркнуты, вместо них написаны другие, разводы фиолетовой жидкости на полях. Похоже, некто (Тёмный Мельник?) хорошо потрудился, подбирая правильные ингредиенты и их соотношения. Может, тот самый рецепт кружаной муки? Гермиона меж тем уткнулась в какую-то рукопись.
– Иди сюда, Гарри! – раздался её оживлённый шёпот, - смотри, здесь написано о колдовстве пяти начал, это, наверное, связано как-то с заклятьем Пяти Стихий, тем, восточным, помнишь, ты нам рассказывал? Только это служит для обретения могущества, почти бессмертия, как философский камень Фламеля. Пять элементов из Мира Теней нужно соединить вместе при прочтении соответствующего заклинания. А, вот ещё заметки на полях пером, сейчас, никак не разберу, про какую-то Дорогу через Мир Теней … - Гермиона охнула. – Гарри, тут написано что-то о свитке Ллудда. Вроде «ищи в свитке Ллудда после рисунка с драконом»… Как ты думаешь, мы можем унести с собой эти записи? Вдруг там найдётся то, что поможет нам вернуться… - Гермиона вцепилась в рукопись, как хватаются утопающие за последнюю соломинку. Взволнованный Гарри подался ей навстречу, и вдруг прямо над ними раздался громкий топот, и послышались голоса.
– Тихо! Слышишь? Кто-то вошёл в амбар!
– Эверетт вернулся! – охнула девушка.
– С кем он? Неужели с Роном?! – представить Эверетта мирно беседующим с Роном Гарри не мог.
– Или Рон таким образом отвлекает внимание от нас? Скорее наверх!
– оба на цыпочках взбежали по ступеням, стараясь не скрипеть.
– Гарри! Это не голос Роберта! Давай поглядим, подними люк чуть-чуть.
Гарри приподнял крышку, и оба приникли к щели, стараясь рассмотреть, что происходит в тёмном амбаре.
Ба! Знакомые все лица – напротив Рона стоял их давний приятель, Джеффри из Монмута. Рука его уже не висела вдоль тела подобно плети, но в остальном он выглядел ненамного лучше – мокрый, грязный, в оборванной рясе, щёку украшал десяток длинных царапин.
– Я думал попроситься переночевать, - почесал он всклокоченный затылок, - можно было бы в трактир, но у меня денег нет. А ты тоже тут от грозы прячешься? Ты кто? Вроде на рыцаря похож, и меч у тебя есть, но говоришь больно складно, и Мерлина помянул. Ты что про него знаешь?
– Я не рыцарь, я ... я оруженосец, вот, - сочтя свою выдумку удачной, Рон улыбнулся.
– А про Мерлина я много чего знаю.
– Да ну? А про короля Вортегирна знаешь? – видя, что Рон отрицательно качает головой, Джеффри встрепенулся, очевидно, оседлав любимого конька:
– Ну, про то, как Мирддин ему расшифровал сон про двух драконов, белого и красного? Слушай! «Вортегирн, король бриттов, сидел на берегу осушенного озера, из которого вышли внезапно два дракона, один белый, а второй - красный. Сойдясь вплотную друг с другом, они вступили в ожесточённую схватку, извергая из ноздрей языки пламени…» Не слышал? А что ты знаешь? Ну расскажи, мне всё про Мерлина жутко интересно, я всякие сказки и легенды собираю и записываю…
– Ага, про волшебный меч и всё такое, да? – довольно рассеянно поддакнул Рон, видимо, голова его была больше занята мыслями о застрявших внизу друзьях. (На этом месте Гермиона издала слабый звук, словно с трудом удержалась от стона, и сглотнула).
– Про какой это меч? – глаза Джеффри заблестели.
– Ну, тот меч, что из камня. Который Мерлин спрятал для Артура, а Артур потом достал, - Рон говорил всё это, не замечая, что глаза у Джеффри горят, как у голодной собаки при виде куска мяса – разве что слюни не капают.
– Ну, ну, рассказывай дальше, - нетерпеливо потребовал он, когда Рон замолчал, - ужасно интересно!
– Ну, на том мече ещё было написано, что только истинный король Британии сможет его взять. Поэтому, когда Артур меч вытащил, его сразу короновали, ну а дальше он правил в этом... в Камелоте, - Рона понесло, - там, где собирались рыцари Круглого Стола, и у них были всякие приключения, поиски Грааля и …
– Парциум Обливиате! – решительно закончила его речь Гермиона, с шумом откидывая крышку люка и направляя в сторону юного книгочея палочку. Тот с изумленным выражением на лице привалился к стене, послушно закрыв глаза.