Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
– О, Валери, это и есть твой воспитанник, верно? Гарри Поттер? Здравствуйте, юноша.
– Здравствуйте, - смущенно поздоровался Гарри. Валери притянула его поближе, чтобы Инь-старшая могла получше его разглядеть.
– Милый мальчик, - задумчиво сказала А-Цзы, рассматривая лицо Гарри и изредка поднимая взгляд на его шрам. Почему-то это не было Гарри неприятно, наверное, потому, что его собеседница тоже оказалась обладательницей шрама. Интересно, он у нее тоже от сильного проклятия?
– Думаю, рядом с тобой ему ничего не грозит, - обратилась старая кицунэ к Валери Эвергрин.
– Если моя дочь права, то этот юноша...
– Я видела Инь-младшую несколько дней назад, - осторожно перебила ее мисс Эвергрин.
– Сейчас она, наверное, уже на задании в Шварцвальде. Она просила передать, чтобы вы за нее не волновались, все будет хорошо.
– Я и не думаю волноваться, - улыбнулась женщина. Несколько рыжих хвостов зашевелились у нее в складках платья.
– Судя по всему она там не одна. Ох, не зря на ее картинах в последнее время фигурируют волки...
– Один волк, - уточнила Валери.
– Он заслуживает доверия?
– В полнолуние настолько, насколько и любой другой оборотень, но в остальное время профессор Римус Люпин - один из самых приятных и тактичных людей, которых я встречала.
– Опять оборотень. Это никогда не кончится, - вздохнула Инь А-Цзы. Один из рыжих хвостов нервно дернулся.
– Неужели и мы, и все наши потомки обречены на это страдание во всех последующих жизнях...
– Я думала, интересно жить по триста-четыреста лет, - с легкой завистью заметила
– Вам, простите, мэм, что, триста лет?
– обалдело переспросил он. Кицунэ добродушно улыбнулась.
– Юноша, разве ты не знаешь, что волшебники живут куда дольше обычных людей? А мы, оборотни, вообще можем существовать веками.
– Неужели и ваша дочь тоже? Сколько же ей лет?
– Всего тридцать, мой мальчик. Не сравнить с моим возрастом, но это уже немало, если учесть тот груз знаний, который она на себе несет. Тебя, вероятно, удивляет, что мне - почти пять веков, а ей всего тридцать?
– Ох, Гарри, это же не проблема для людей, которые могут сварить себе Молодильный Состав или просто оттянуть свое старение с помощью разных заклятий!
– засмеялась Валери. Гарри замялся. Он никогда не думал, что может жить так же долго, как Дамблдор. И не был уверен, что ему этого захочется. Или - что ему представится такой шанс, учитывая такие объективные обстоятельства, как Вольдеморт, например, для которого день лишения жизни Гарри Поттера стал бы кануном исполнения величайшей мечты, и который он объявил бы всенародным праздником, в случае (а о таком случае Гарри думать не очень хотел), если все, в конце концов, повернется не в лучшую для него, Гарри Поттера, сторону.
– Если бы маглы могли устроить себе такую же долгую жизнь, интересно, выбрали бы они ее или тихую старость и спокойную смерть?
– Люди, дорогая Валери, сильно изменились, но, увы, многие не в лучшую сторону. К нам они и по сей день остались все так же несправедливы и жестоки, - тихо сказала Инь-старшая, дотрагиваясь кончиками пальцев до шрама. У мисс Эвергрин тут же сделалось виноватое выражение лица, словно она дотронулась до открытой сердечной раны.
– Я связалась с вами, Инь-тян не только для того, чтобы сообщить новости от вашей дочери, - быстро сказала она.
– Дело в том, что у нас возникли проблемы с кое-какими компонентами для одного препарата. Вероятно, Инь-младшая говорила вам, что для него не хватает разных мелочей. Очень нужных мелочей. И нет шансов, что нам как-нибудь скоро удастся их раздобыть. Но мне известны ваши глубокие познании в магии Востока, уважаемая. Дело в том, что мне не так давно попалось на глаза одно мощное заклятие для уничтожения Зла, сила которого превосходит многие другие. Но в нем мне кое-что не ясно, перевод довольно сложен... это, скорее, по вашей части.
– Я вас слушаю, дорогая. Если я смогу вам помочь, то буду просто счастлива. Мой долг перед вами мне предстоит платить еще во многих новых рождениях, - серьезно сказала А-Цзы.
– Не нужно об этом, уважаемая Инь-тян!
– замахала руками Валери.
– Так о чем вы хотели спросить у меня, милая Валери?
– Что получится, если соединить, - быстро процитировала мисс Эвергрин.
– "Огонь, Воду, Землю, Металл и Дерево, заключив внутри них Зло неразделимыми цепями Инь и Ян?" Инь А-Цзы застыла.
– Кто дал вам этот текст?
– еле слышно прошептала она.
– Такамити-сан по моей просьбе прошерстил хранилища храма Исэ и любезно предоставил эту рукопись в мое распоряжение, - удивленно воззрилась мисс Эвергрин на Инь-старшую.
– Почему вас так удивляет это заклинание, Инь-тян?
– Это заклятие Пяти Стихий, - тяжело дыша, пробормотала кицунэ.
– Я слышала о нем больше трехсот лет назад! Мир так тонок, его существование столько непрочно. Но лишь немногие заклинания могут прервать его существование. Очень страшные заклинания - Замыкающие. Заклятие Пяти Стихий - одно из них. Созданное больше двух с половиной тысяч лет назад великим мастером Лао, оно еще ни разу не было применено: связывая Зло, заключенное внутри символической фигуры, оно способно убить и все живое вокруг, перевернуть целый мир... Если связи Инь и Ян, сковывающие Зло внутри этой фигуры, окажутся непрочными, то мир будет обречен. Еще не встречалось Зло такой мощности, чтобы во имя его уничтожения можно было пойти по такому опасному пути...
– Возможно, пришло время, - пробормотала Валери, грызя кончик дужки своих очков.
– Кто знает...
– Это заклинание не даст Злу вырваться за пределы фигуры, образованной Пятью Стихиями, но уничтожить его не сможет, - покачала головой А-Цзы.
– Замыкающие заклятия чрезвычайно сильны и опасны, но убить Зло они не в силах. Так что вы ошибаетесь, моя дорогая, увы, убить Вольдеморта этим заклятием невозможно. Да, я знаю, что это вас расстроило, - протянула кицунэ пальцы к зеркалу.
– Но стоит ли такой жертвы с вашей стороны всего лишь один злодей? Валери молчала. Гарри тоже. Он не знал ответа на этот вопрос. Вольдеморт - "всего лишь один злодей"? Он сомневался, что это "лишь" подходит к Вольдеморту и его злодеяниям. С одной стороны: его собственные родители, дедушка и бабушка Сьюзен, Седрик, Хагрид, Фред, Чу и многие-многие другие. А с другой - кошмарнейший риск для всего остального человечества. Я не могу отвечать за это решение: жить или умереть такому количеству людей во имя победы над Вольдемортом. Я не могу взять на себя такую ответственность, думал Гарри, искоса поглядывая на мисс Эвергрин. Она тоже не могла, он видел это. Но все-таки сомневалась.
– Что ж, спасибо за консультацию, почтенная Инь-тян, - вздохнула, наконец, Валери.
– Мне жаль, что пришлось вас побеспокоить. Китаянка встала, мягко шурша красным платьем, и подошла к зеркалу поближе. Рыжие хвосты выглядывали из-под переливчатой ткани, и это казалось совершенно естественным и привычным для такой, как она.
– Удачи, дорогая. Передайте моей дочери, что я люблю ее и жду поскорее домой. И не тревожьтесь так, милая Вэл. Злодеи приходят и уходят, а мир остается. Они еще ни разу не смогли разрушить его или присвоить себе. Они могущественны, но в чем их сила? В подлости и обмане. ... Движенье солнца Он остановил копьем воздетым. Много их, идущих против Неба, Власть его присвоивших бесчинно...
– Но это еще не конец стихотворения, - негромко заметила Валери Эвергрин, странно глядя в глаза Инь А-Цзы.
– Я хочу смешать с землею небо, Слить всю необъятную природу С первозданным хаосом навеки И избавить мир от их разбоя...
– процитировала она. Кицунэ наклонила голову, прощаясь, и Валери кивнула ей в ответ. По краям зеркала вновь появилась туманная дымка, а потом переливающаяся жидкость начала собираться в центр стекла, постепенно скрывая от Гарри и солнечную комнату с яркими шелковыми ширмами, и девятихвостую кицунэ Инь А-Цзы.
Глава 9. Мыслив профессора Эвергрин.
Назавтра полил сильный дождь. Настроение у Гарри резко испортилось - по сравнению с вчерашним триумфом он чувствовал себя просто ужасно, - да и у всех в доме оно в этот день оказалось на редкость препаршивым. Глориан из-за позавчерашних гостей и вчерашних таинственных дел в Министерстве Магии не ездил к древним камням и очень рассчитывал на сегодняшнее утро. Естественно, он был разочарован. Винки была расстроена потому, что был расстроен Глор. А Валери была расстроена вообще и пребывала в таком колючем состоянии, что никто к ней не осмеливался приблизиться. Гарри связывал это с тем, что вечером, после того, как волшебное зеркало погасло, и Инь А-Цзы исчезла, опять прилетал Корби. Он принес короткую записку, сожрал всю копченую колбасу на кухне, нахально проклевал дырки в любимой занавеске мисс Эвергрин и улетел в ночь, оставив ее в настолько мрачном настроении, что Гарри заподозрил хозяина Корби в заранее продуманной диверсии. Впрочем, он на нее вполне способен, угрюмо думал Гарри утром, видя, как мисс Эвергрин, хмурясь, задумчиво слоняется из угла в угол, периодически подходит к шкафу и мрачно передвигает на полке книги по криминальной психологии. В руках у нее был крохотный белый клочок бумаги, но не тот, что прислал профессор Снейп (тот был безнадежно засален). Валери сама написала на нем несколько слов, а потом полезла рыться в книгах, чтобы проверить какую-то версию, Гарри так и не смог понять из ее сбивчивых объяснений, какую. Даже явление в руках у Гарри волшебной палочки не избавило ее от этого странно заторможенного состояния. Она рассеяно пожелала Гарри удачи и посоветовала поставить производство волшебных палочек на широкую ногу, заключив со Сьюзен контракт и создав предприятие на равных паях. Эти шутки в ее устах говорили о том, что она еще не совсем потеряла чувство юмора, но была к этому близка.
Гарри позвонил Сьюзен, извинился за то, что не сможет прийти к камням сегодня и, когда Сью призналась, что ей очень жаль, почему-то подумал, что ему тоже жалко терять целый день, на который у него было столько планов. Сью восторженно призналась Гарри, что не прочь повторить опыт с изготовлением волшебной палочки и ужасно сожалела, что у нее во дворе не пасется единорог, дабы набить его шерстью их очередной шедевр. Ничего не поделаешь, уныло подумал Гарри, планы подождут до завтра, а пока, решил Гарри, нужно найти себе подходящее занятие. Он вытащил из под кучи литературы по Боевой Магии Пособие по Магическим осадным средствам и защите крепостей от оных и увлекся изучением способов метельной атаки, носивших странные названия: гиппогриф, дракон, свинья, орел и так далее. Пригодится, подумал Гарри, рассматривая движущийся рисунок, изображающий правильный клин колдунов на метлах, осаждающих старинный замок, наверняка, эти способы и в квиддиче можно с успехом применять. В примечаниях к этой книжке Гарри углядел интересное название - Предупреждение черномагических преступлений с помощью магловских теорий психоанализа - и вспомнил, что недавно видел, как мисс Эвергрин листала нечто подобное у себя в комнате.
Очнувшись ближе к вечеру, перелопатив массу книг и написав покаянное письмо Рону и Гермионе (ни о джинне, ни о мыслечтении там не было ни слова, зато Гарри в подробностях расписал встречу со Сьюзен Боунс и, не удержавшись, под большим секретом поведал о том, что у него уже есть волшебная палочка) Гарри отправился на кухню в поисках ужина и мисс Эвергрин. Ужин стоял на столе, но вот Валери исчезла, и никто не мог сказать, куда она подевалась, просто без лишних слов аппарировала в неизвестном направлении прямо из кухни по словам Винки. Гарри подкрутил настройку аппародетектора, чтобы он не сильно скрипел и взглянул на Глора. Глориан смотрел на непрекращающийся ливень за окном и был мрачен и неразговорчив. Винки робела, и из-за общего мрачного настроя у нее, в конце концов, не сбился крем для пирога, что привело ее в состояние, близкое к обмороку. Пока Глориан утешал Винки, Гарри вылез из-за стола, прихватил с собой стакан тыквенного сока и отправился в комнату мисс Эвергрин поискать книжку.
Ее спальня была завалена книгами по самый потолок, похоже, она что-то искала, потому что многие журналы и фолианты были раскрыты и валялись в самых разнообразных местах. Стопка Дейли Пророков за неделю украшала полог, из-под кровати выглядывал Вестник аврора за прошлый декабрь, Психология черных магов и их заложников Макса фон Захапкинда, кажется, использовалась вместо подушки, а сама подушка валялась в углу, точно Валери ею во что-то запустила. Поблизости обнаружились осколки одной из декоративных бутылок. Гарри почему-то представил, как Валери на что-то разозлилась так сильно, что бросалась бутылками и подушками в стену. На что-то или на кого-то? Неужели поссорилась с Глорианом? Поэтому он так мрачен?
Книгу он нашел за ночником, зажатую между ворохом старых газет и трехтомником по Рефлексам и разуму магических существ: от клубкопуха до дементора. Нетерпеливо отодвинув увесистое собрание сочинений, Гарри взялся за нужную ему зеленую книжку, подергал за корешок, но стиснутое книгами с обеих сторон, Предупреждение черномагических преступлений не желало сдавать позиции. Гарри дернул посильнее и, к его ужасу, книги обрушились на пол, попутно свалив ночник. Первый том древних Рефлексов и разума моментально развалился на несколько маленьких томиков, а вожделенная книга резво ускакала под кровать. Ворча, Гарри нагнулся и стал шарить под кроватью, попутно размышляя, как бы повежливее попросить у Винки колдоленту, чтобы заклеить рассыпавшуюся книжку. Внезапно его пальцы наткнулись на что-то каменное и холодное, Гарри сердито дернул это что-то, недовольный возникшим препятствием. Тяжелый камень поддался, почти на четверть выползая из-под кровати и демонстрируя руническую вязь на краю, но когда парень дернул посильнее, то почувствовал, что камень качнулся, и на руку ему плеснуло что-то ледяное, просто обжигающе холодное. Гарри не успел сориентироваться, как его скрутило и бросило головой вперед в какой-то темный водоворот. Знакомое ощущение пустоты и черноты сменилось чернотой ночной. Ему в лицо пахнуло холодным зимним ветром, и Гарри понял, что находится в саду.
Определенно, это был тот самый садик их Дома на болотах, но выглядел он немного странно. Во-первых, почему-то была зима, и на Гарри периодически обрушивались с деревьев кучки мокрого снега. Вместо кустов выродившихся роз по краю сада в снегу угадывались обрезанные и укутанные пленкой пеньки смородины, их Гарри прекрасно знал, так как Дурслеи каждую осень поручали ему проделать то же и с их смородиновыми кустами. Старая липа, растущая на краю сада перед калиткой, почему-то была чуть ли не вчетверо меньше. А сам дом, когда Гарри обернулся к нему, оказался намного новее, с новым крыльцом, и занавески на окнах были не белые, а голубые. Ничего не понимая, Гарри, однако, приметил, что ему, несмотря на то, что он стоял по колено в снегу, совсем не холодно, хотя он все еще ощущал странную скованность в левой руке, на которую брызнуло неизвестное вещество. Подойдя к освещенному окну, Гарри поднес руку к лицу и увидел на ней остатки серебристо-белой субстанции...
Какой же я идиот!
Это же был... Мыслив!
Гарри сразу узнал странную серебряную субстанцию, брызнувшую ему на руку. Года полтора назад он уже видел точно такую же в Мысливе Дамблдора. Значит, эта каменная чаша была Мысливом профессора Эвергрин? И он теперь находится внутри? Получается, то, что он видит вокруг - ее мысли и воспоминания?
За окном послышался какой-то шорох, и Гарри, не боясь, что его увидят, заглянул в окно. В доме по лестнице спускались двое мужчин. Через минуту дверь открылась и на пороге в квадрате желтого света от бра, висящего возле вешалки, показались два темных силуэта. Один из них замер, нервно комкая в пальцах платок, другой прижимал к себе черный саквояж. Ветер раздувал полы серого пальто.
– Джерри, ты же понимаешь, что здесь ничего нельзя было поделать, - тихо сказал он. Гарри, зная, что его все равно не увидят, подошел вплотную к ним и с интересом рассматривал обоих мужчин.
– Это должно было случиться рано или поздно, и ты это знал. С Элейн это произошло позже, чем даже я представлял себе. Крепись, Джерри, у тебя же есть дочь, ей понадобится твоя помощь.
Гарри взглянул в бескровное лицо высокого мужчины, с которым разговаривал врач и тут же понял, что именно его он видел на фотографиях, стоящих в гостиной на рояле. Большой и сильный человек, он выглядел, как воздушный шар, из которого выпустили весь воздух. Плечи его судорожно дрожали, видно было, что этот день для него - самый страшный в жизни. Он посмотрел вслед доктору, бредущему через снежные наносы к машине за калиткой, и медленно закрыл дверь. Гарри, изловчившись, проскользнул в холл под его рукой.
Внутри дома немногое изменилось, подумал Гарри, разглядывая все ту же массивную мебель и большой темный диван. В углу дивана застыла маленькая фигурка. Девочка лет десяти с волосами, собранными в забавные светлые хвостики, дремала, устроившись щекой на потертого плюшевого медведя. Губы ее периодически шевелились, точно она молилась. Возле нее, положив ладонь ей на плечо, откинулась на спинку дивана пожилая женщина в тусклом платье и с побелевшими дрожащими губами. В этой женщине с неопрятным узлом волос на затылке и в дырявой вязаной шали Гарри с удивлением узнал миссис Фигг. Да, это несомненно, была она, только лет на двадцать моложе. Увидев, что в комнату входит хозяин, она стремительно поднялась.