Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
– Оппикондум!
– воскликнул Иррегус-Штраус, и проход тут же стал стягиваться. Когда он с чмоканьем закрылся целиком, стена исчезла, словно ее никогда и не было видно. А потом профессор повернулся и побежал. Ребята припустили за ним, стараясь не отставать, поэтому на все вопросы Бенджамина им пришлось отвечать на бегу:
– Давно это случилось?
– Часа три назад, - отплевываясь, выпалил Рон: хвост Криволапсуса, развеваясь на ветру, все время норовил попасть ему в рот. Он закашлялся.
– Сколько дементоров было в поезде?
– Мы не считали, сэр, - скороговоркой заговорила Гермиона.
– Мы были в купе, а когда они стали ломиться в дверь, профессор Эвергрин велела нам закрыться и никуда не выходить. Мы больше ее не видели! И сэра Глендэйла тоже!
– она всхлипнула, утирая лицо на бегу.
– Я спрашиваю: сколько дементоров было? Постарайтесь вспомнить!
– отдуваясь, повторил свой вопрос Иррегус-Штраус.
– К нам в купе ломились, по меньшей мере, штук десять. От их присутствия даже дверь замерзла, сэр, - Гарри пыхтел на бегу, стараясь поспеть за толстым, но удивительно легким на ногу новым профессором по Уходу за Магическими Существами.
– Мисс Эвергрин... Как вы думаете, сэр, она жива?
– с замиранием сердца выложил Гарри то, что сильнее всего его ужасало.
Бен Иррегус-Штраус промолчал, заворачивая за край хижины Хагрида, но не снижая темпа. Гарри успел заметить, что домик не находится в забросе. Где-то рядом гулко лаял Клык, возле крыльца привычно паслись кикиморы, а в огороде сидели на грядках крошечные тыквочки.
– Сэр, - пролепетала Гермиона, вспомнив еще об одной важной вещи.
– Там, в поезде... было очень много маглов. Они убегали от дементоров, но я не думаю, что...
– они ужа почти достигли главной лестницы у входа в школу.
– Быстро - в холл!
– приказал Иррегус-Штраус, сам направляясь в обход, к маленькой задней дверце, ведущей в школьные подземелья.
– Я - к директору, а вы - к врачу, скорее!
– К какому врачу?
– проворчал Рон, преодолевая первый лестничный пролет.
– Он что, забыл, что у нас в школе больше нет врача?
– А может, уже есть?
– предположила Гермиона, перебазировав толстого Криволапсуса в другую руку.
– Кто знает, что здесь изменилось за лето. Рон, тебе больше всех надо в медпункт, ты, наверное, страшно простыл в полете на этом дырявом сквозняке.
– Господи, как же хорошо-то!
– воскликнул Рон.
– Снова в Хогвартсе!
Гарри тоже был согласен с ним. Отчасти. Хогвартс всегда был его домом больше, чем особняк Дурслей на Бирючиновой Аллее, но этим летом Гарри уже привык считать родным и викторианский дом на болотах Хитмарша. Поэтому мысль о том, что он может потерять и своих новых опекунов, которые о нем заботились с таким терпением и любовью, причиняла ему все ту же знакомую колкую боль, которая безжалостно мучила его при каждом воспоминании об улыбке Хагрида или взорванной Фредом навозной бомбе. Он только успел сжать зубы, чтобы не дать боли выбраться наружу, как, влетев в холл, наткнулся на потрясающую картину.
Посреди зала друг на друге возвышались два сундука. Под ними стояли две клетки, в которых мирно спали Хедвига и Свинринстель. А на сундуках сидела Джинни Уизли, просматривала очередную стопку счетов и с невозмутимым видом уничтожала сникерс. Заметив их, она ничуть не удивилась.
– Рон, - сурово начала она, откладывая бумажки в сторону.
– У тебя порван воротник и рукав. Почему твоя куртка на Гермионе? Гарри, что случилось? Где ваши вещи? Профессор МакГонаголл о вас уже спрашивала, мы-то с дядей Джоном приехали пару часов назад: встретили мистера и миссис Фоссет. Они тоже собирались отправлять Джиллиан в школу, зачаровали наш джип, превратили его в портшлюз, и мы подвезли и Джиллиан тоже. Дядя Джон уже уехал, очень за вас беспокоился... Но ты, наконец, объяснишь мне Рон, почему ты в таком виде?
– Джинни нахмурилась и хмуро уставилась на Рона, выбивающего дробь зубами.
– Почему ты так дрожишь?
– Дементоры, Джинни, - тихо сказала Гермиона, устало прислоняясь к сундуку. Гарри вдруг почувствовал, что у него тоже подкашиваются ноги. От усталости, холода и того страшного ощущения, которое у него всегда вызывали дементоры. Его вначале затмил полет на ковре, но сейчас ледяной страх вновь подступил к самому горлу, распространяя по всему организму крохотные иголочки боли и тошноты. Он сполз на пол и замер возле сундука.
– На наш поезд напали дементоры.
Джинни побелела. Счета попадали у нее с колен.
– А м-мисс Эвергрин?
– дрожащим голосом спросила она.
Гарри замотал головой.
– Мы не знаем, что с ними случилось, - он закрыл лицо руками.
– Мистер Иррегус-Штраус побежал к Дамблдору за помощью. Наверное, они уже там...
– Иррегус-Штраус?
– с сомнением наморщила лоб Джинни.
– А кто это?
– впрочем она не стала забивать себе голову лишними мыслями.
– Скорее, скорее! Вам нужно в медпункт. Вот, возьмите пока шоколадку!
– Она разломила свой сникерс на три части и насильно запихнула каждому из троих друзей в рот по кусочку. Рон успел взять свой, но тут силы внезапно подвели его, и он, замотав головой и отгоняя набегавший обморок, нетвердо переступил ногами, случайно придавив присевшего рядом Криволапсуса. Кот отчаянно взвыл и драпанул вверх по лестнице, чуть не сбив с ног спускающегося вниз Невилла Лонгботтома.
– Боже, Гарри! Гермиона! Рон! Что с вами!
– Невилл в три прыжка одолел пролет, только один раз угодив ногой в исчезающую ступеньку, что было для него рекордом.
У Гарри потемнело в глазах.
– Невилл, скорее помоги мне!
– голос Джинни почему-то гулко отдавался в ушах, как звенящий колокол. Послышался топот бегущих ног. А потом было холодно и темно, но через некоторое время стало тепло и мягко. Ласковое шуршание веток в камине и запах сосновых шишек заглушил аромат горячего шоколада и звук помешивающей его серебряной ложечки. И негромкие голоса.
– Благодарю, дорогая. Это ужасно, они все еще не вернулись, хорошо, хоть дети остались целы.
– Интерьесно, какьим образом оньи ухитрьились сбьежать?
– знакомый голос и знакомый силуэт: высокая прическа, золотая шпилька в виде феникса. И доброе, милое лицо и улыбка. Инь Гуй-Хань.
Но что она здесь делает? Орден Феникса решил снова собраться в Хогвартсе в полном составе?
Гарри огляделся. Он был в больничном крыле, а на соседних кроватях сидели Рон и Гермиона. Рон шумно хлюпал горячим шоколадом из большой кружки. Гермиона сжимала свою чашку дрожащими пальцами одной руки, а другую крепко сжимала профессор МакГонаголл, декан их факультета. Старая профессор была ужасно напугана, но ее брови были строго сведены в одну суровую линию. Она явно ждала того момента, когда ребята должным образом очухаются, чтобы начать их ругать. За спиной профессора МакГонаголл толкались Джинни и Невилл: Джинни была перепугана не на шутку и нервно накручивала длинную огненную прядь на палец, Невилл осторожно придерживал ее за руку, явно не в силах поверить в такую смелость со своей стороны, но Джинни, поглощенная переживаниями о брате, не обращала на Невилла ни малейшего внимания.