Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.
Шрифт:
– Привет, о мой прекрасный господин!
– вырвался клуб дыма из бутылки.
– Что прикажешь, слушаю и повинуюсь... О, это тоже благородные друзья моего господина? Припадаю к вашим стопам, о неверны... высокородные господа! Я - ваш покорный раб - Джамаледдин Кудама ибн...
– он замолчал, видя, какое потрясающее впечатление произвел на высокого и нескладного рыжего парня и девушку с растрепанными каштановыми волосами, забившуюся в угол купе, и хвастливо пригладил лысину смуглой ладонью. Джим имел право гордиться собой: пиджак от Тома Форда сиял чистотой, на его кривом глазу кокетливо сидел золотой монокль - это приспособление Джим углядел в какой-то книжке из библиотеки Гарри, а тающие в воздухе ноги элегантно облегала серая блестящая ткань, костюмы из которой могли шить исключительно на Сэвил-роу.
– Заткнись, Джим, и скорее унеси нас отсюда!
– заорал Гарри, видя, как мерзкая конечность дементора скользит по двери, оставляя на ней липкие следы слизи. Дверь начала поддаваться, Всполох отчаянно хрустел.
Джим обернулся и его хитроватая морда засветилась счастьем:
– Неужели мой великий хозяин Малик-бей ибн-Асад изволит произносить свою первую просьбу? О, твой презренный раб не верит в такое счастье!.. Что же конкретно ты хочешь, о повелитель?!
– мучительно долго шурша пергаментом, джинн разворачивал свою летопись исполнения желаний, что-то бормоча и ковыряясь в ухе пером.
– Сейчас, сейчас, где же конец...
– Это что - джинн?
– слабым голосом спросила Гермиона, почти теряя сознание от ужаса: вся дверь обледенела и покрылась налетом слизи. Криволапсус жалобно заорал от ужаса.
– Джим, скорей же!
– взвыл Гарри, налегая всем весом на дверь, за которой сгрудились дементоры.
– Да, величайший? Итак?..
– На нас напали дементоры! Доставь нас с друзьями в Хогвартс! Скорее!
– Что-что, о дражайший повелитель?
– В ХОГВАРТС! В НАШУ ШКОЛУ! ДОСТАВЬ НАС ТУДА КАК-НИБУДЬ! ЭТО МОЕ ПЕРВОЕ ЖЕЛАНИЕ!
– Слушаю и повинуюсь, мой великий хозяин!
– торжественно провозгласил джинн, радостно потирая руки. Он пробормотал какое-то заклинание, и на голову Гарри свалился тяжелый сверток, почти оглушив его. Сверток был пыльный и грязный, и когда они с Роном дрожащими руками начали разворачивать его, то он оказался старым дырявым ковром, изъеденным молью и покрытым пестрой шерстью неизвестного животного. Судя по цвету шерсти животное, которое последний раз путешествовало на ковре, было тигром.
– Великолепное приспособление, о повелитель! ССС-СуперКовер! Самаркандский скоростной снегоградодождеотталкивающий...
– Нет, Гарри! Летать на коврах-самолетах запрещено законом от...
– Крик Гермионы потонул в хрусте ломающейся под ударами целой армии дементоров двери. Рон уже открывал окно. Поезд мчался, как бешеный.
– Гермиона, наплевать! Быстро, Джим, как им управлять?!
– Я сам поведу его, повелитель!
– оскорбился джинн. Ковер встряхнулся, расправил углы (пыль осела на открытый сундук Гарри, ласково окутав пушистым облаком все его вещи) и с готовностью выпорхнул наружу. Он стремительно летел в воздухе, держась у самого окна купе, и приглашающе махал одним уголком.
– Полезай, Гермиона!
– Нет! Я боюсь!
– Гермиона мотала лохматой шевелюрой, прижимаясь к стене.
– Да скорей же!
– Рон вскарабкался на столик и перелез через форточку прямо на приспособление под названием ССС-СуперКовер. Ковер мягко спланировал пониже, помогая Рону устроиться поудобнее, а затем парень свесился в окно, протягивая руку Гермионе.
– Это совсем не страшно! Скорее! Гарри, помоги ей!
Гарри помог Гермионе вскарабкаться на стол, подсадил ее, и девушка, дрожа, вцепилась в вышитый край ковра. Гарри сунул в карман куртки карту Мародера, затолкал под свитер плащ-невидимку и схватил в охапку Криволапсуса. Кот орал дурным голосом и упирался, впиваясь когтями в одежду и руки Гарри. Парень крепко прижал Криволапсуса к себе и прыгнул на стол. Джинн вежливо поддержал его под локоть.
– Изволь присесть, мой господин!
Гарри влез на ковер, дрожа от ужаса, думая, что случится, если на всех не хватит места, или он окажется слишком тяжел для такой хилой тряпки. Но на ковре оказалось неожиданно мягко и удобно, хотя линялая тряпица и прогибалась под их весом. Передав кота Гермионе (с трудом, потому что несчастное животное не желало отцеплять свои когти от его куртки) он повернулся, стараясь не смотреть вниз - поезд мчался с ужасающей быстротой!
– и крикнул Джиму:
– Отчаливай!
Джинн с готовностью протянул бутылку Гарри и просочился на ковер. Места хватило всем, даже еще осталось - коврик был явно семейным средством передвижения, как раз предназначенным для четырех седоков. Джим загнул передний левый край ковра, и дырявое волшебное средство передвижения, сделав элегантную дугу в воздухе (Рон позеленел и схватился за край ковра), оторвалось от окна поезда и заскользило вверх. Гарри увидел, как Всполох отчаянно хрустнул в последний раз, переламываясь надвое, как купе заполнили бесконечные серые капюшоны дементоров, но холод, который они несли с собой, уже не мог повредить ребятам. Ковер плавно удалялся, язвительно помахав вечно голодным дементорам на прощание залатанным уголком.
– Стой, Джим! Мы должны взять с собой мисс Эвергрин и Глориана!
– заорал Гарри, превозмогая свист в ушах. Ковер несся вперед стрелой, просто как бешеный, поезд уже был похож на тонкую полоску, мчащуюся где-то далеко внизу. Гарри повернулся к джинну, но тот язвительно развел руками.
– Прости, о величайший, но когда ты говорил, - он достал свой бесконечный пергамент и тщательно сверился с ним.
– Доставь нас с друзьями в Хогвартс, я посчитал, что ты имел в виду только тех, кто находится рядом с тобой в этой странной комнате на колесах!
– Плевать мне на то, что ты думал!
– взревел Гарри, ползя по ковру по направлению к джинну. Ковер опасно накренился, и Гермиона, обнимающая Криволапсуса, взвизгнула.
– Вернись туда, немедленно! Вернись за ними!
– Это твое второе желание, господин?
– сладко осведомился Джамаледдин Кудама ибн-шайтан.
– Мы уже слишком далеко и не сможем вернуться.
Гарри бессильно опустился на колени. Нет. Нет! НЕТ!!!
– С-скотина!
– просипел он, не обращаясь ни к кому конкретно, но все как-то сразу поняли, что он говорит с Джимом. Джинн тут же нацепил мину оскорбленной невинности.