Гарри Поттер и Орден Феникса
Шрифт:
Все, кроме Хвоста, засмеялись.
— Я написал про форму морды, зрачки и кисточку на хвосте, — взволнованно сказал он, — а больше ничего не мог…
— Ты что, совсем тупой, Хвост? — нетерпеливо сказал Джеймс. — Раз в месяц гуляешь с оборотнем всю ночь напролёт…
— Говори тише, — взмолился Люпин.
Гарри снова беспокойно оглянулся. Снегг шёл за ними, всё ещё поглощённый чтением, — но это была его память, и если бы ему вздумалось выбрать на свежем воздухе другой маршрут, то Гарри, очевидно, больше не смог бы наблюдать за Джеймсом и его друзьями. Однако, к его огромному облегчению, когда Джеймс и трое его друзей
— А по мне, вопросы были — лучше не надо, — услышал он голос Сириуса. — Я удивлюсь, если не получу, как минимум, «превосходно».
— Я тоже, — сказал Джеймс. Он полез в карман и достал оттуда трепыхающийся золотой снитч.
— Где взял?
— Стащил, — небрежно сказал Джеймс. Он принялся играть снитчем, отпуская его не больше чем на длину руки и ловя снова — реакция у него была великолепная. Хвост смотрел на него с благоговением.
Они остановились в тени той самой берёзы на берегу озера, где Гарри, Рон и Гермиона однажды провели воскресенье за домашним заданием, и бросились на траву. Гарри ещё раз оглянулся через плечо и, к своей радости, увидел, что Снегг устроился неподалёку, в густой тени кустарника. Как и прежде, он изучал материалы экзамена, и Гарри спокойно уселся на траву между кустарником и берёзой, глядя на четвёрку товарищей под деревом. На поверхности озера сверкали яркие блики, а на берегу, тоже залитом солнечным светом, сидела компания девочек, только что вышедших из Большого зала, — сняв туфельки и носки, они болтали ногами в прохладной воде и смеялись.
Люпин вынул книгу и углубился в неё. Сириус с надменным и скучающим видом, что очень ему шло, поглядывал на прогуливающихся вокруг учеников. Джеймс по-прежнему играл снитчем, позволяя ему отлетать всё дальше и дальше — казалось, что он вот-вот вырвется на свободу, — но неизменно ловя его в самый последний момент. Хвост наблюдал за ним с открытым ртом. Всякий раз, когда Джеймс демонстрировал особенно сложный бросок, Хвост ахал от восхищения и принимался аплодировать. Минут через пять Гарри стал недоумевать — его удивляло, почему Джеймс не попросит Хвоста держать себя в руках, но Джеймсу, похоже, нравилось чужое внимание. Гарри заметил, что у его отца была привычка взлохмачивать себе волосы — он словно боялся, что его причёска покажется кому-то чересчур аккуратной. Кроме того, он всё время косился на девочек у воды.
— Перестань, — наконец сказал Сириус после того, как Джеймс снова эффектным броском поймал снитч, и Хвост издал очередной ликующий вопль, — а то Хвост описается от восторга.
Хвост слегка покраснел, но Джеймс ухмыльнулся.
— Как скажешь. — Он засунул снитч обратно в карман. Почему-то Гарри был почти уверен в том, что Сириус — единственный, ради кого Джеймс готов прекратить рисоваться.
— Скучно, — сказал Сириус. — Когда наконец будет полнолуние?
— А я бы и без него обошёлся, — мрачно сказал Люпин из-за своей книги. — Между прочим, нам ещё трансфигурацию сдавать. Если тебе так скучно, можешь меня проверить. — И он протянул ему книгу.
Но Сириус лишь презрительно хмыкнул.
— Оставь себе, я всю эту чепуху наизусть знаю.
— Сейчас развлечёмся, Бродяга, — спокойно сказал Джеймс. —
Сириус повернул голову — и замер, как пёс, почуявший кролика.
— Великолепно, — мягко сказал он. — Нюниус.
Гарри обернулся и посмотрел в ту же сторону. Снегг около кустов только что поднялся на ноги и теперь прятал свои листки в сумку. Когда он вышел из тени и зашагал по лужайке, Сириус и Джеймс встали.
Люпин и Хвост остались сидеть. Люпин по-прежнему смотрел в книгу, хотя его зрачки не двигались и между бровей пролегла едва заметная морщинка. Хвост переводил взгляд с Сириуса и Джеймса на Снегга и обратно, и лицо его светилось жадным нетерпением.
— Как дела, Нюниус? — громко сказал Джеймс.
Снегг отреагировал так быстро, как будто ждал нападения: уронив сумку, он сунул руку в карман и уже доставал оттуда волшебную палочку, но тут Джеймс воскликнул:
— Экспеллиармус!
Палочка Снегга подлетела вверх футов на двенадцать и шлёпнулась в траву позади него. Сириус рассмеялся отрывисто, словно залаял.
— Импедимента! — сказал он, направив палочку на Снегга, и Снегг, рванувшийся за своим оружием, упал ничком на полпути к нему.
Гуляющие стали оборачиваться в их сторону. Некоторые ученики поднимались на ноги и подходили ближе. Одни смотрели на происходящее с неодобрением, другие — с удовольствием.
Снегг, тяжело дыша, лежал на траве. Джеймс и Сириус приблизились к нему с поднятыми палочками; по дороге Джеймс поглядывал через плечо на девочек у озера. Хвост тоже поднялся на ноги и наблюдал за ними с жадным интересом — он даже отошёл от Люпина, чтобы лучше видеть.
— Как прошёл экзамен, Нюнчик? — спросил Джеймс.
— Я смотрел на него — он возил носом по пергаменту, — злорадно сказал Сириус. — Наверное, у него вся работа в жирных пятнах, так что ни слова не разберёшь!
Кое-кто из зрителей засмеялся: Снегга явно не любили. Хвост пронзительно захихикал. Снегг пытался встать, но заклятие ещё действовало, и он корчился, будто связанный невидимыми верёвками.
— Вы у меня дождётесь! — выпалил он, глядя на Джеймса с откровенной ненавистью. — Дождётесь!
— Дождёмся чего? — хладнокровно сказал Сириус. — Что ты хочешь сделать, Нюнчик, — вытереть о нас свой сопливый нос?
Из уст Снегга извергся поток ругани и проклятий, но его палочка лежала в трёх шагах от хозяина, и ничего не случилось.
— Ну и грязный же у тебя язык, — презрительно сказал Джеймс. — Экскуро!
Изо рта у Снегга тут же полезла розовая мыльная пена, она покрыла его губы, и он задыхался в ней…
— Оставьте его в покое!
Джеймс и Сириус оглянулись. Свободная рука Джеймса немедленно взлетела к волосам.
Кричала одна из девочек у озера, с густыми тёмно-рыжими волосами до плеч и поразительно зелёными глазами миндалевидной формы — такими же, как у Гарри.
Его мать.
— Что, Эванс? — сказал Джеймс. Самый тембр его голоса вдруг изменился — он стал более глубоким и мелодичным, более взрослым.
— Оставьте его в покое, — повторила Лили. Она смотрела на Джеймса с откровенной неприязнью. — Что он вам сделал?
— Ну, — сказал Джеймс с видом человека, серьёзно обдумывающего заданный ему вопрос, — пожалуй, всё дело в самом факте его существования, если ты понимаешь, о чём я…