Гарри Поттер и принц-полукровка (перевод Snitch)
Шрифт:
— Я не… я полагаю, ты не помнишь, как это было, Гарри? — спросил он.
— Нет. Мне было всего год, когда они погибли, — сказал Гарри, глядя на пламя свечи, помигивающее от тяжелого дыхания Хагрида. — Но с тех пор я немало узнал о том, что произошло. Мой отец погиб первым. Вы знали об этом?
— Я… не знал, — ответил притихший Снобгорн.
— Да… Вольдеморт убил его и перешагнул через его тело к моей маме, — проговорил Гарри.
Снобгорн передернул плечами, но, казалось, был не в силах оторвать полный ужаса взгляд от лица
— Он велел ей убираться с дороги, — безжалостно продолжал Гарри. — Он говорил мне, что ей не обязательно было умирать. Ему нужен был только я. Она могла убежать.
— О, ужас, — выдохнул Снобгорн. — Она могла… ей не нужно было… Это ужасно…
— Именно, — сказал Гарри, его голос был едва громче шепота. — Но она не двинулась с места. Отец уже умер, но она не хотела, чтобы и я тоже. Она умоляла Вольдеморта. Но он только смеялся…
— Довольно! — внезапно сказал Снобгорн, поднимая трясущуюся руку. — В самом деле, мальчик мой, не нужно больше… Я старый человек… не нужно мне слышать… Я не хочу слышать…
— Я забыл, — соврал Гарри, как подсказал ему Феликс Фелицис. — Она вам нравилась, так ведь?
— Нравилась? — спросил Снобгорн, и в его глазах вновь появились слезы. — Не представляю того, кто бы увидел ее и кому бы она не понравилась… очень смелая… очень веселая… То, что с ней случилось — так страшно…
— Но вы не хотите помочь ее сыну, — проговорил Гарри. — Она отдала мне свою жизнь, а вы не хотите отдать мне воспоминание.
Грохочущий храп Хагрида наполнял хижину. Гарри, не отрываясь, смотрел в полные слез глаза Снобгорна. Казалось, зельесоставитель был не в состоянии отвернуться.
— Не говори этого, — прошептал он. — Даже не проси… Разве что это может тебе помочь, разумеется… но я не вижу ни одной причины…
— Причины есть, — отчетливо произнес Гарри. — Дамблдору нужны сведения. Мне нужны сведения.
Он знал, что ничем не рискует: Феликс Фелицис подсказывал, что наутро Снобгорн ничего из этого не вспомнит.
Глядя прямо ему в глаза, Гарри слегка наклонился вперед.
— Я избранный. Я должен его убить. Мне нужно это воспоминание.
Снобгорн побледнел. Его гладкий лоб блестел от пота.
— Ты избранный?
— Конечно, — спокойно ответил Гарри.
— Но тогда… Мальчик мой… ты просишь об огромной услуге… по сути, ты просишь помочь тебе в твоей попытке уничтожить…
— Вы не хотите избавиться от волшебника, который убил Лили Эванс?
— Гарри, Гарри, разумеется, хочу. Только…
— Вы боитесь, он узнает, что вы мне помогли?
Снобгорн промолчал. Он выглядел напуганным.
— Профессор, будьте таким же смелым, как моя мать…
Снобгорн поднял пухлую руку и прижал дрожащие пальцы к губам. На короткий момент он стал похож на безобразно переросшего младенца
— Я не горжусь этим, — прошептал он сквозь пальцы. — Мне стыдно за то… за то, что содержит воспоминание…Думаю, что в тот день я очень сильно навредил…
— Все,
Хагрид резко вздрогнул во сне и продолжил храпеть. Снобгорн и Гарри смотрели друг на друга поверх мерцающей свечи. Молчание тянулось долго, но Феликс Фелицис велел Гарри не прерывать его, а ждать.
Затем, очень медленно Снобгорн сунул руку в карман и вытащил волшебную палочку, засунул другую руку под плащ и достал оттуда маленькую пустую бутылочку. Продолжая смотреть Гарри в глаза, он коснулся палочкой виска и стал отводить, вытягивая длинную серебряную нить воспоминания, приставшую к ее кончику. Воспоминание становилось все длиннее и длиннее, потом нить оборвалась и закачалась на конце палочки, светясь серебром. Снобгорн опустил ее в бутылочку, и нить свернулась, а затем попыталась раскрутиться, клубясь, словно дым. Он запечатал бутылек дрожащими руками и протянул через стол Гарри.
— Большое спасибо, профессор.
— Ты хороший мальчик, — произнес профессор Снобгорн. По его полным щекам и усам, похожим на моржовые, катились слезы. — И у тебя ее глаза… Только не думай обо мне слишком плохо, когда увидишь это…
И он тоже опустил голову на руки, глубоко вздохнул и уснул.
Глава двадцать третья. ХОРКРУКСЫ
Плетясь обратно в замок, Гарри чувствовал, как ослабевает действие Феликс Фелицис. Входная дверь осталась незапертой для него, однако на третьем этаже он повстречался с Пивзом и едва избежал обнаружения, шмыгнув в сторону, в один из своих обходных путей. Добравшись до портрета Полной дамы и стянув с себя плащ-невидимку, он не удивился, обнаружив, что та настроена совсем не приветливо.
— И как это называется — приходить в такое время?
— Простите, пожалуйста, мне надо было выйти по важному делу…
— Ну, а пароль в полночь поменялся, так что, похоже, придется тебе спать в коридоре.
— Вы шутите! — воскликнул Гарри. — Зачем было менять его в полночь?
— А вот затем, — ответила Полная дама. — Если сердишься, иди разбирайся с директором, это он усилил охрану.
— Замечательно, — едко заметил Гарри, оглядывая твердый пол коридора. — Просто чудесно. Пошел бы я разбираться с Дамблдором, если бы он был здесь, ведь это он хотел, чтобы я…
— Он здесь, — раздался голос позади Гарри. — Профессор Дамблдор час назад вернулся в школу.
Почти Безголовый Ник плыл по воздуху к Гарри, как обычно, болтая головой поверх брыжей.
— Я узнал от Кровавого барона, он видел, как прибыл Дамблдор, — сказал Ник. — По его словам, он в хорошем настроении, хотя, конечно, немного устал.
— Где он? — спросил Гарри, чувствуя, как екнуло сердце.
— А, стонет и лязгает цепями наверху, в башне астрономии, его любимое времяпрепровождение…