Шрифт:
Розмари Тимперли
ГАРРИ
пер. Н.Куликовой
Совсем простые вещи заставляют меня испытывать чувство страха. Солнечный свет. Резкая тень на траве.
Белые розы. рыжеволосые дети. И имя Гарри. Такое обычное имя.
Едва Кристина назвала свое имя, как я сразу же почувствовала укол страха.
Ей было пять лет, она готовилась пойти в подготовительную школу - три месяца оставалось. Стоял чудесный жаркий день, и Кристина, как обычно, играла сама с собой в саду. Я видела, как она, лежа на животе, рвет ромашки и потом старательно,
Неожиданно она подняла свои большие голубые глаза на куст белых роз, под тенью которого сидела, и улыбнулась.
– Да, меня зовут Кристина, - сказала она. Затем встала и медленно пошла за куст, мило и совсем беззащитно переступая своими пухлыми ножками, едва прикрытыми слишком коротким хлопчатобумажным платьицем. Росла она очень быстро.
– С мамулей и папулей, - отчетливо произнесла она, а потом, после некоторой паузы, добавила: - Но они ведь мои мамуля и папуля.
Теперь ее скрывала тень от кета. Казалось, будто ребенок ступил из света в царство тьмы. Испытывая смутное беспокойство, я, сама не зная зачем, окликнула ее;
– Крис, что ты там делаешь?
– Ничего.
– Иди-ка домой.
– Мне надо идти, - сказала она.
– До свидания, - и пошла в сторону дома.
– Крис, с кем это ты разговаривала?
– С Гарри, - ответила девочка.
– А кто это - Гарри?
– Гарри.
Мне так ничего и не удалось добиться от нее, поэтому я лишь дала ей кусок торта, стакан молока л почитала книжку.
Слушая меня, девочка неотрывно смотрела в окно. Потом улыбнулась и помахала рукой. Я испытала заметное облегчение, когда наконец уловила ее в постель и убедилась, что она в полной безопасности.
Когда Джим, мой муж, пришел домой, я рассказала ему про таинственного Гарри, но он лишь рассмеялся:
– Значит, с жаворонком решила поговорить?
– То есть?
– Одинокие дети нередко выдумывают себе компанию. Некоторые разговаривают со своими куклами. Наша Крис никогда особенно не любила кукол. Братьев и сестер у нее нет, друзей тоже. Вот она и придумала себе кого-то.
– Но ведь она же дала ему вполне конкретное имя.
Он пожал плечами.
– Дети обычно так делают. Да что тебя так разволновало-то? Даже не понимаю.
– Я и сама не понимаю. Просто я чувствую перед ней особую ответственность. Даже большую, чем если бы я была ее родной матерью.
– Понимаю, но мне кажется, что она в полном порядке. Крис - чудесная девочка. Прелестная, здоровая, умная, и все это благодаря тебе.
– И тебе тоже.
– Ну что за прекрасные мы с тобой родители!
– А уж скромные-то какие!
Мы рассмеялись, поцеловались, и я наконец успокоилась.
Вплоть до следующего утра.
Солнечные лучи все так же игриво плескались на нашей маленькой лужайке, нежно лаская белые розы. Кристина сидела на траве,
– Привет, - сказала она.
– Я так и знала, что ты прищель... Потому что ты мне понравился. Сколько тебе лет?.. А мне пять с хвостиком... И никакая я не малышка! Мне скоро в школу, и тогда мне купят новое платье. Зеленое. А ты ходишь в школу?.. И что же ты делаешь?
– Несколько секунд она молча слушала, изредка кивая головой, явно увлеченная невидимым собеседником.
Стоя на кухне, я почему-то ощутила необъяснимый холод.
"Не глупи, - в отчаянии сказала я себе.
– Дети сплошь и рядом выдумывают себе приятелей, сделай вид, что ничего особенного не происходит. И не дури".
Правда, я чуть раньше, чем обычно, позвала Крис, чтобы предложить ей стакан утреннего молока.
– А можно я позову Гарри?
– Нет!
– Неожиданно резко и отрывисто прозвучал мой голос.
– До свидания, Гарри. Жалко, что тебе нельзя, а то попили бы молочка, - проговорила Крис и побeжала к дому.
– А почему Гарри нельзя было попить молока?
– с вызовом спросила она.
– Дорогая, да кто он такой, этот Гарри?
– Гарри мой брат.
– Но, Крис, у тебя же нет никакого брата. У твоих папочки и мамочки только один ребенок, это маленькая девочка, которую зовут Крис. Гарри просто не может быть твоим братом.
– Гарри мой брат. Он сам так сказал, - Крис склонилась над стаканом молока и облизала губы, после чего пододвинула к себе тарелку с бисквитами. По крайней мере аппетит ей этот Гарри не испортил!
Джиму я в этот вечер ничего говорить не стала. Только высмеял бы меня, вот и все. Но когда рассказы Кристины про Гарри стали повторяться изо дня в день, я почувствовала, что это начинает действовать мне на нервы.
Однажды в воскресенье, когда Джим услышал очередной их разговор, он заметил:
– Подобные беседы с воображаемым партнером обычно развивают речь ребенка. Ты обратила внимание, что Крис стала гораздо лучше говорить?
– Да, с акцентом, - буркнула я.
– С акцентом?
– Да, с небольшим акцентом кокни[ Название диалекта, -на котором говорят представители низших социальных слоев населения Лондона.].
– Но, моя милая, ты же знаешь, что большинство маленьких детей всегда набираются чуточку кокни. И он еще больше усилится, когда она пойдет в школу и встретится там с массой других детей.
– Мы на кокни не разговариваем. Откуда же она тогда нахваталась его? От кого же еще, кроме как от Гар...
– я не могла выговорить его имя.
– Пекарь, молочник, мусорщик, истопник, протирщик окон - ну как, продолжать дальше?
– Пожалуй, не надо, - грустно рассмеялась я.
– Знаешь, что я бы порекомендовал тебе, чтобы перестать понапрасну волноваться по этому поводу?
– Что?
– Сходите завтра с Крис к доктору Уэбстеру. Пусть он поговорит с ней.
– Ты думаешь, она больна? У нее что-то с головой?