Гаситель

Евстратов Василий

В квартире обнаружил обратившегося в зомби дядьку Лешку. Увидев меня, он неистово заурчал… но это и всё что ему оставалось делать, так как сидел он в кресле, плотно привязанный к нему бельевой веревкой. Рядом, в соседнем кресле, сидела мертвая… совсем мертвая, тетя Вика. Видимо сначала мужа привязала, а потом, видя что он зомби стал, наглоталась таблеток… — кинул я взгляд на стоящий между ними столик, на котором лежала горка разных пустых блистеров из–под таблеток.

Она во всяком случае не мучилась, тихо мирно отошла. Лицо совсем спокойное, такое ощущение будто прикорнула ненадолго.

Уходил оттуда вообще в подавленном состоянии, гадая сколько у меня еще времени есть, прежде чем и сам заурчу.

Руки у дядьки Лешки были в бинтах. Видимо тот мужичок его покусал, пока он его не «утихомирил». А потом, видя что на улице делается, дядька и велел, скорее всего, его привязать. На всякий случай. И когда этот случай наступил, теть Вика таблеток и наглоталась.

Немного не успел. Она хоть уже и не теплая была, но и не окоченела еще толком. Так я их и оставил, рядом сидящими.

Вытер злые слезы и направился на выход из города. Может сегодня еще успею вернуться, хоть время, такое ощущение, не идет, а летит.

* * *

Время не просто летит, оно стремительно летит! Казалось только недавно тетка разбудила, но вот уже часовая стрелка на часах к семи приближается, дело к вечеру идет.

Из города я всё же выбрался, но вот вернуться до темноты уже точно не успеваю. В ночное же время туда соваться — это стопроцентное самоубийство. Зомби, падлы, за любым углом могут тупо стоять в стену пялиться, пока не увидят добычу и «Хватай ее!» не проурчат. Тогда уже со всех сторон ковыляющая толпа появляется, некоторые даже не ковыляющие, а уже довольно быстро на короткие дистанции бегающие. И начинается загонная охота… еле из такой вырвался совсем недавно.

Но это ладно, к такому я был готов, другое беспокоит. С рукой проблемы. Хоть и берегу ее, держу на поддерживающей повязке, но зомбо-Димка заразу всё же мне занес. Пульсация в месте укуса всё нарастает и уже начинает потихоньку в голову отдавать. Да еще и жажда, пусть пока не очень сильная, но всё же воды пью много больше, чем мне обычно требуется. И всё это, насколько я знаю, верный симптом интоксикации и занесенной в организм инфекции. Так что даже та маленькая надежда, что еще недавно на горизонте летала, помахала мне белым тапочком и скрылась без следа. Белые тапочки, впрочем, с собой прихватив, так как не лежать мне в них в гробу, а бродить по городу с толпой подобных.

«Это мы еще посмотрим! — рыкнул сам на себя мысленно. — Совсем, тряпка, расклеился! Дел много, вот как завершу, тогда и можно будет жалеть себя начинать. Да и потом бродить не буду, как окончательно припрет, так лриеяжусь к чему–нибудь и, когда зомби стану, никому проблем не доставлю, буду только рычать на мимо проходящих».

М-да! Успокоить самого себя не получилось, но расклеиваться действительно не время… упал там, где только шел.

Прежде чем из города в пригород вырваться, от зомби драпал. И пусть и понервничал немного, но убежал всё же легко. Меня больше пригород волновал, с его домами частного сектора. Там в ближайший подъезд не забежишь и на крыше от зомбаков не скроешься. Но всё, на удивление, нормально прошло. Во дворах зомби копошились, видел их за высокими и не очень заборами. Но именно что во дворах, по улицам они почти и не шлялись. Так что я бегом по дороге, можно сказать что играючи, частный сектор миновал и уже за городом в поля свернул. Мне прямо на восток двигаться нужно было, с дорогой не по пути.

Так вот, за всё это время я нормальных людей больше не видел, одни упыри кругом. И вот сейчас, лежа в траве, наблюдал как вдали толпа человек в десять в сторону города бежит.

«Плохо бинокля нет, не видно кто это такие, — что есть сил всматривался, пытаясь хоть какие–нибудь детали рассмотреть, но всё зря. Только силуэты… если не ошибаюсь, голых людей(?!). Несколько человек с Витька–морячка габаритами, а то и покрупнее его, остальные хоть и меньше размерами, но тоже очень хорошо физически подготовленные, так как скорость с которой они все бежали — поражала. — Что за марафонцы? Что за голый забег во время зомбиапокалипсиса?»

Проводил их взглядом и только когда они за лесопосадкой скрылись, поднялся и пошел дальше по своему маршруту. Но хоть теперь мысли не о укусе в голове бродили, а о том…

«Что это я сейчас такое видел? Что за психи?»

Вскакивать и махая руками тормозить их мне даже в голову не пришло. Они с такой целеустремленностью двигались, что явно знали куда и зачем направляются. Да и вообще, как мне всю жизнь брат вдалбливал — «Есть свои и есть все остальные!»

Своих у нас не так и много было, а на всех остальных плевать.

«Каждый человек кузнец своего счастья! И кто мы такие чтоб мешать им это свое счастье строить таким, как они его видят?» — это опять братан мне втолковывал, когда я не понимал, как это пацаны в школе, да и не только в школе, вместо того чтоб собой заниматься, как я занимаюсь, дурака валяют, а потом всяким уродам сдачи дать не могут.

«Это их личное дело! И когда тебе говорят, что они слабые и ты, как более сильный, должен их защищать… плюнь этому человеку в морду. Защищать можно и нужно только старых и женщин! И то не всех и не всегда, в семейные разборки лучше не встревать. А так, пацан, нормальный пацан, должен всегда свои проблемы решать сам. Ну или с помощью своих друзей, если сам не справляется».

Сначала брата слушал, а потом и сам так думать начал, наблюдая как люди наплевательски относятся к своей жизни и к своему здоровью, но при этом не перестают кричать, что им все должны и обязаны. С тех пор я, как и брат, разделил людей — на своих, приятелей и всех остальных.

И, как и говорил, своих у нас не так и много было. Очень трудно мы людей к себе подпускали, чтоб они своими становились. Всё дело в том, что родителей с сестренкой именно «свой», кому они полностью доверяли, и убил.

Всё это мне брат и рассказал, когда с этим местом знакомил.

Расположенный в семи километрах от города, в стороне от поселков и оживленных дорог, неприметный, густо заросший овраг и был моей целью.

Вернее то, что в этом овраге находилось.

Здесь, еще в детстве, брат в стене оврага нашел старую заброшенную землянку. Видимо во время войны партизаны, или при приближении фашистов — для партизан, ее выкопали. И она на удивление хорошо сохранилась до наших дней. Обшитые дубом стены и потолок от времени потемнели, но не рассохлись и не сгнили.