Гастроль без антракта
Шрифт:
— Какие мы благородные: лучшее место даме, — сказала Танечка. — А может, я не хочу на вашем лежбище спать? Там твоя Хавронья все провоняла своими духами.
Я даже обиделся, потому что Хрюшкины запахи мне очень нравились, и я как-то не думал, что на кого-то они могут действовать отрицательно.
— Мне, — проворчал я, — по фигу, где ты уляжешься. Хоть на коврике для собак. Тут такой предусмотрен по сервису. И нечего выпендриваться. Ежели опасаешься, что я именно сегодня насилую случайных попутчиц, то зря. После того концерта, который был у Джека, царствие ему небесное, у меня к тебе никаких претензий по сексуальной части. Освобождаешь кровать — премного благодарен! Баю-бай, должны все люди ночью спать…
И с этими словами я прямо в халате плюхнулся на просторный итальянский сексодром. Едва башка дотронулась до подушки, как сон крепко слепил мне веки. Это было еще одной приятной неожиданностью за последние несколько часов.
ДУРАЦКИЙ СОН ДЛЯ ДИМЫ И ТАНИ ј 3
Начался третий дурацкий сон точно так же, как и второй, то есть с ответа на вопрос, заданный в предыдущем сне. Второй сон оборвался, едва я спросил: «Ну, а как ты превратилась еще и в Таню?»
— Это работа Сорокина, — ответила виртуальная собеседница. — И твоего отца тоже. Жила-была во Львове очень скромная и очень некрасивая девочка. Мама и папа заставляли ее играть на скрипке, но у нее ничего не получалось. Пиликала и пиликала, потому что была очень послушной и тихой. А потом влюбилась в одного мальчика, который был очень похож на принца из сказки и засматривался только на принцесс с престижными папами, машинами, квартирами и так далее, потому что сам принц вообще-то был совсем нищий. На Танечку эту несчастную с папой-учителем и мамой-инженером, да еще и с внешностью страшнее атомной войны этот принц, конечно, не смотрел. Даже то, что она за ним по пятам ходила от школы до дома, не замечал. А потом этот мальчик взял и записался в секцию пулевой стрельбы. Наверное, для самоутверждения. И эта дурочка Танечка вдруг подумала, что он там на нее начнет смотреть. А для этого, как ей представлялось, надо было в стрельбе себя показать… Взяла и тоже записалась. Не вылезала из тира. Скрипочку почти забросила, а с винтовкой и пистолетом очень подружилась. Тренеры заметили, выставили на район, на город, на область, на республику. Не сразу, конечно, а со временем. Добралась до кандидата в мастера…
— А принц?
— А принц так и не посмотрел. У него дела в стрельбе не заладились, походил года полтора и бросил это занятие. После этого девочка Танечка, когда по мишени стреляла, все время представляла себе, что целится ему в глаз. У него были такие карие глаза, что до костей пробирали… И она их ненавидела. Потому что любила.
— Такая тихая, скромная — и готова была убить?
— Тогда еще нет. Просто у нее была такая игра.
— Слушай, я же видел твое фото в какой-то досаафовской газетке. Там, у цыгана Степаныча. Газета была, по-моему, десятилетней давности…
— Там, где второе место по области? Да, это была та девочка, — и Таня неведомо откуда достала фотографии, — но не я. Сходство есть, и на такой фотографии, как в этой газете, можно не заметить различий вовсе. Да и на этих, очень четких, даже специалист долго помучается, прежде чем определит, кто есть кто. Даже если убрать прически, то тебе будет трудно найти отличия.
Чудесным образом, будто на экране фоторобота, с обеих фотографий исчезли волосы, и я вынужден был рассматривать двух лысых Тань, ставших похожими на известный в недавнем прошлом дуэт «Полиция нравов».
Я присмотрелся. Действительно, можно было долго искать различие между этими двумя девушками. Чуть-чуть различались уши: у прежней Тани они были более массивные и оттопыренные, но под волосами этого различия никто бы не заметил. Носу прежней Тани был несколько толще и рябинок на лице побольше. Вот и все, что мне удалось разглядеть по фото, сделанному «в три четверти».
— Посмотри теперь в фас и в профиль, — предложила виртуальная Таня.
После этого фотографии как бы удвоились, показав мне обеих дам в милицейских проекциях, и теперь я смог удостовериться, что у «новой» Тани, то есть у той, которую я привык видеть, подбородок выдается вперед несколько больше, чем у другой, да и затылок чуть сильнее скошен.
— Да, — согласился я, — не сразу разберешься…
— Тогда эта девочка еще не знала о своем сходстве с Вик Мэллори. Но фотография Вик уже лежала в сейфе товарища Баринова. И более того, по разным городам Союза комитет разослал ориентировки с ее портретом. Задерживать и сообщать наверх. Без указания фамилии и каких-либо иных данных. Таких нашлось не так много. Во всяком случае, концлагерь для них строить не пришлось. С каждой Сергей Сергеевич беседовал лично, во всяком случае, с той девочкой Танечкой — точно. Почему он выбрал именно ее, не знаю, наверно, больше других была похожа на Вик Мэллори. Всех остальных, вероятно, отпустили с извинениями, сказав, что в следственной работе бывают ошибки… А с Танечкой начали работать. Напомнили о патриотизме, долге перед Родиной, о героях-комсомольцах, о мировом империализме и его кознях. И предложили работать в комитете, оформиться в кадры, естественно, при соблюдении надлежащей секретности. Маме и папе она сказала, что уезжает поступать в консерваторию. Дали квартирку, которую Танечка якобы снимала за сорок рублей в месяц у доброй пожилой женщины, конечно же, сотрудницы комитета. На эту квартирку Танечка привозила маму и папу, когда они приезжали ее навещать. В консерватории она действительно числилась, хотя появлялась там редко, и сдавала все экзамены и зачеты. Но в основном она обучалась в закрытой школе, а потом в специальном центре психологической подготовки…
— Один вопрос, — перебил я. — Эта самая квартирка, на которую Танечка маму и папу привозила, случайно не имела номера 40?
— Естественно, — усмехнулась Таня. — А в тридцать девятой изредка появлялся молодой бородач в потертой одежде, который сдал ее беженке из Армении. Очень симпатичная женщина, мы с ней вместе музицировали, и она мне рассказывала, как ей нравится Коля…
— Но воочию ты увидела этого бородатого Колю только в этом году?
— Если не считать того, что несколько раз наблюдала в глазок двери. Но это я, а та девочка Танечка тебя не видела ни разу. И она, и ты там появлялись очень редко, по несовпадающему графику… Ладно, давай продолжим. Значит, ту самую, ныне отсутствующую девочку Таню учили всяким нехорошим наукам. У нее было как бы две программы подготовки. Одна официальная, для начальства. Готовили боевика для возможной работы на территории Польши и Германии.
— Поэтому ты и знаешь немецкий и польский?
— Да, но языкам Таню обучали в спеццентре Сергея Сергеевича. Там же обучали противодействию проверке на детекторе лжи, поведению на допросах с помощью психотропных средств, средств психологического давления и физического воздействия.
— То есть во время пыток? И что, действительно пытали в учебных целях?
— Немножко. Но там, в спеццентре, Баринов втайне от высшего руководства готовил Таню по своей программе. Главной и основной. Девочка Танечка должна была подменить Вик Мэллори и узнать все что можно о фонде О'Брайенов, а со временем взять его под контроль, точнее — отдать его под контроль лично товарища Баринова. Тогда-то Танечка, конечно, не знала, что действует не во благо матери-Родины, великого и могучего Советского Союза, а во имя интересов твоего любимого папочки. Да и суть задания до нее довели не сразу. В этой системе карты никогда не раскрывают до конца.
— Погоди, ведь, чтобы подменить Вик, Таню надо было в США спровадить, а начальство ее на Германию нацеливало…
— Верно. И потому направило ее с одним небольшим музыкальным коллективом на гастроли в ГДР. Было такое государство, как ты помнишь. И представь себе, вышла незадача. Потерялась девочка! Ушла пройтись по вечернему Берлину и испарилась. Правда, была это уже не Таня, а Люда, и фамилия другая, и вообще блондинка, а не брюнетка. Ай-яй-яй! Как там ансамбль разбирался — неважно. Но Танечка по каналам гэдээровской штатсзихерхайт аккуратно вышла в заданный район территории Бундесрепублик Дойчланд и завалила там из бесшумного прибора одну пакостную особу женского пола. В дамском туалете одного ночного клуба. За что и почему — не интересовалась. Вся эта операция именно так начальством и планировалась. До этого момента. Потом, по плану начальников, должна была Танечка вернуться к нашим классовым братьям и самостоятельно выехать из ГДР в наш советский фатерланд. Однако в назначенное время и место она к «штазикам» не вышла. Она-то, бедняжка, считала, что все так и задумано, что руководство в курсе. А в курсе был только твой папочка. И уехала Танечка в Штаты, к товарищу Сарториусу.