Гавань Командора
Шрифт:
Соответствующих русских слов ему не хватило, и канонир перешел на родной язык.
Вчерашним вечером, вернее уже поздней ночью, в портовых кабаках была произведена облава. Власти подчистую забирали всех, кто являлся моряком, но не был в этот момент приписан ни к какому кораблю. Таким образом частенько пополнялся военный флот. И не только таким. В команды линкоров и фрегатов включали обитателей тюрем. Разве что кроме государственных преступников. Все остальные категории на снисхождение рассчитывать не могли. Эскадрам Его Величества срочно требуется людское пополнение.
Речь Гранье заняла не меньше десяти минут. Но только после повторного вопроса Ширяева он сказал главное. В число угодивших в облаву попалось не меньше полутора десятков людей с «Лани». Тех, кто решил обосноваться на берегу и старательно праздновал перемену в жизни. Заодно с окончанием последнего плавания.
– Черт! – Ширяев в сердцах стукнул кулаком по ладони.
Он плохо знал местные законы, однако по прежнему опыту мог сказать: с государством спорить бесполезно. Оно всегда окажется правым. Даже если в корне не право.
– Шьерт, – согласился Жан-Жак.
От волнения акцент у него усилился.
– Это точно? Откуда ты узнал?
Гранье принялся объяснять, как он утром отправился на поиски Антуана. Моряка он не нашел. Зато, пусть не сразу, ему попались свидетели ночного происшествия.
– А они как спаслись? – Ширяев представил, как наиболее ловкие или наименее пьяные посетители неведомого кабака проворно выскакивают из узких окошек и, уворачиваясь от местного аналога ментов, скрываются во мраке.
– Зачем им спасаться? – искренне удивился Жан-Жак. – Женщин никто на флот не берет. Даже очень легкомысленных женщин.
– Ясно. – Григорий не улыбнулся. Не до улыбок было. Столько пережито вместе! – Командор знает?
– Пока нет. Я сразу забежал к тебе.
– Ладно. Подожди немного. – Ширяев торопливо отправился в спальню. Приводить себя в божий вид.
– Что-то случилось? – Вика с кровати смотрела, как муж торопливо натягивает камзол, надевает перевязь со шпагой.
– Ничего страшного, – попытался успокоить ее Григорий. – Появилась мелкая проблема. Я быстренько схожу, все выясню и вернусь. Все будет в порядке.
Как раз насчет последнего он здорово сомневался.
– Смотри, не пропадай, – предупредила Вика, повернулась на другой бок и вновь заснула.
Выяснять характер проблемы она, к счастью, не стала.
Командор уже встал и сидел за накрытым столом в окружении своих женщин.
– Садитесь, – радушно улыбнулся он. – Вина, правда, нет, но по утрам лучше кофе.
Посмотрел на компаньонов внимательнее, и улыбка медленно сползла с его лица.
– Так, девочки. Мне надо поговорить.
Наташа и Юля переглянулись. Сергей поднялся из-за стола и первым направился в другую комнату. Благо, комнат у него было четыре, и место для разговоров имелось. Еще с прежних времен не привык обсуждать дела в присутствии женщин. Разве
Он, не перебивая, выслушал новость и воскликнул в сердцах:
– Ведь говорил же я всем: вести себя осторожнее!
Справедливости ради, такого исхода Командор не предполагал. Предупреждал же на всякий случай. Все-таки одно дело – удаленная колония с некоторыми вольностями, и совсем другое – метрополия с устоявшимися порядками.
Оба подчиненных молчали. Что можно поделать в такой ситуации? Бороться с государством? А будет ли толк?
По идее, почти все схваченные уже не могли считаться людьми Командора. Так или иначе, но команда распалась по прибытию в порт, и осталось только обмыть грядущую разлуку. Только…
Только Командор по-прежнему считал себя ответственным за людей, с которыми проделал столько походов. От самого первого и до последнего. Сквозь джунгли Южной Америки.
В глазах Командора появилась неприкрытая тоска.
– Значит, судьба, – произнес он устало и добавил уже своим обычным тоном: – Подождите. Я сейчас соберусь.
Туалет занял не больше пяти минут. Вместо расслабленного и добродушного семьянина перед бывшими флибустьерами стоял одетый на выход дворянин при шляпе и шпаге.
– Поехали, что ли…
Кабанов первым двинулся к выходу, и закономерный вопрос Ширяева прозвучал уже по дороге:
– Куда, Командор?
– К Поншартрену. Он мне вчера кое-что обещал.
Уточнять подробности Кабанов не стал. После визита к министру он не видел никого из недавних соплавателей, поэтому, зачем именно его вызывали, никто из сподвижников не знал. Но раз Командор говорит, значит, какая-то надежда помочь морякам все-таки есть.
Весь путь проделали в наемной карете. Хоть и ехать было сравнительно недалеко, однако идти пешком несолидно. Не соответствует положению, и вообще…
– Нас хотя бы примут? – с некоторым сомнением спросил Жан-Жак, оглядев столпившиеся рядом с особняком многочисленные экипажи. Большинство карет было с гербами – свидетельством важности рода их владельцев.
– Пусть попробуют не принять. – Губы Командора чуть дрогнули в улыбке.
От его недавней тоски не осталось и следа. Теперь это вновь был знаменитый флибустьер, одно имя которого заставляло трепетать сердца всех врагов в необъятной Вест-Индии.
Приемная вновь была заполнена народом. Многие люди любят находиться поближе к представителям власти. Не чтобы помочь в делах, а лишь обратить на себя внимание да при удаче разрешить какие-нибудь собственные проблемы.
– Как прикажете доложить? – склонился в поклоне какой-то важный слуга. А может, и не слуга, а некий аналог секретаря при важной персоне.
– Шевалье де Санглиер по известному делу.
Как бы решительно ни был настроен Кабанов, он поневоле настроился ждать. Если уж не вызовут в течение некоторого времени, тогда можно будет прибегнуть к другим средствам. Но не стоит без необходимости портить отношения с властью. Начальство склонно к обидчивости уже потому, что оно – начальство.