Гавань красных фонарей

Зверев Сергей Иванович

Выбросив в бардачок планшет, как какую-то гадость, Татаринов вновь закурил.

— Бензина хватит? Этот монстр, наверное, жрет топливо как аэробус?

Голицын не успел ответить Кэпу, так как их остановил полицейский патруль.

Манчестер, сука!

Два исландских полицейских, чьи тела напоминали пивные бутылки с укороченными горлышками, встретили послушно остановившихся на трассе спецназовцев лающими командами и блеском вороненой стали.

Понимая бесполезность дальнейшего преследования, спокойно вылезли из машины и подняли руки вверх.

Исландия славится своими

открытыми пространствами и бесконечным каменистым ландшафтом, уходящим в неведомую бесконечность. Опираясь о капот «Шевроле» и стоя спиной к полицейскому, обыскивающему его сверху донизу, Татаринов увидел в одной из точек на горизонте поднимающийся вверх столб бело-серого дыма.

— Что это? — спросил он у власти под клацанье застегиваемых на запястьях наручников.

Поскольку русские не оказывали никакого сопротивления, один из служителей фемиды посчитал нужным просветить туристов:

— Снайфедльс проснулся.

— А как же этот… кюдль, кюдль? — Татаринов не мог вспомнить полное название вулкана, который не так давно зачадил всю Европу.

— А-а-а… Эйяфьядлаекюдль, тот потух, теперь Снайфедльс.

— Значит, самолеты летать не будут.

— Конечно! — воскликнул искренне коп. — Аэропорт закрыт уже на протяжении двух часов.

— Я люблю Исландию! — выкрикнул Татаринов, теперь почему-то не желая подчиняться легким направляющим движениям полицейского.

Вот почему нет картежа на трассе! Они узнали, что аэропорт закрыт, и… и куда? Если в город они не въехали, то…

Чтобы додумать эту мысль, ему необходимо было время, а время для него мог выбить теперь только Голицын.

— Старший лейтенант, мы никуда не едем, — сообщил своему подчиненному Татаринов, продолжая слегка упираться и не желая садиться в машину.

Как два человека арестовывают двух человек? Один вынимает ствол и присматривает за двумя, второй надевает наручники. Первым наручники надели на Татаринова, а Голицын оставался пока свободным. Вывод: надо наручники сразу на обоих надевать, а не тащить первого в машину. Полицейские попались добродушные, за что и были наказаны. Голицын резко ушел из-под дула пистолета, сделав шаг влево и вперед. Сблизившись с полицейским, он перехватил его запястье, отягощенное пистолетом, своей правой рукой и после того, как отвел ствол в сторону, поддернул «пивную бутылку» и, сбив ее с ног, плюхнул мордой в асфальт. Следующим движением быстро выкрутил из руки ствол. Второй полицейский, который пихал в машину Татаринова, полез было за пистолетом, но Кэп успел толкнуть его плечом, чем лишил возможности нормально прицелиться. Голицыну этой секунды хватило, чтобы он оказался рядом с патрульной машиной и, пользуясь тем, что «пухлик» потерял равновесие, быстро выкрутил и из его руки оружие, врезав напоследок ему локтем в висок. Но не сильно, не сильно, так, приглушил маленько.

Порывшись в салоне служебной машины, Татаринов извлек на свет дробовик и дюжину патронов к нему.

Поскольку сцена проходила на обочине дороги, а мимо проезжали машины, у капитана второго ранга не было иллюзий по поводу зевак, которые наверняка набирали «тревожный номерок» и лаяли во все колокола, не покладая языков своих.

— Давай,

давай! — подгонял Татаринов, запрыгивая в «Шевроле». — Заводи ленд-лизовскую тачку. Едем обратно. В Рейкьявике нам пока делать нечего.

— Есть какие-то мысли?

— Мыслей нет, — ответил Кэп и резко откинулся на спинку сиденья.

Не успели они проехать и километр, как на лобовом стекле машины стали появляться маленькие серые точки. Приглядевшись, Татаринов понял, что их натурально заметает не чем иным, как вулканическим пеплом. Видимость падала с пугающей быстротой, трасса перестала просматриваться и на сотню метров. Они въезжали в экологически чистый смог, созданный самой природой, и невольно сбросили скорость.

Голицын справедливо требовал указать, куда ему править.

— Переждать они должны где-нибудь этот апокалипсис. — Татаринов вытащил из бардачка планшет, но, вспомнив, что в нем ничего нет, бросил его обратно. — Едем в ту полузаброшенную деревеньку рядом с Хусавиком. В приют для сирот.

Получив четкий приказ, Голицын успокоился. Татаринов, он все знает на два шага вперед. А если командир чего-то не знает, то становится страшно. За годы службы привыкаешь к бесконечно осведомленному командиру. Зачем напрягаться самому?..

В том самом поселении, на окраине которого бабуля вязала теплые носки, Голицын с Татариновым рассматривали в бинокли трехэтажное здание за символическим забором.

Никаких машин рядом со зданием не было, хотя их отсутствие еще ничего не означало.

Сквозь занавески просматривались силуэты и движение. Татаринову хотелось поскорее зайти и поговорить там со всеми собравшимися, но разум и наработанные инстинкты вынуждали его не спешить.

К наступлению темноты они успели вызволить из госпиталя Бертолета, оставив Диденко на попечение местной медицинской службы. Бросили на обочине внедорожник — пусть полиция найдет, след-то потеряют. Вновь оседлали оставленный в порту другой — «Форд-Экспедишн», переоделись в пятнистые камуфляжи, перекусили, перекурили и теперь готовы были поработать.

Лежа в небольшой ямке на окраине поселка, поглядывали в сторону трехэтажного дома, который с заходом солнца таял в бесконечной тьме…

Татаринов поинтересовался у Голицына:

— Поручик, ты владеешь искусством ниндзюцу?

Глаза старшего лейтенанта пару раз вспыхнули в темноте, а Бертолет начал тихо смеяться.

Голицын решил, что данный вопрос является шуткой, и решил поддержать командира:

— Я четыре года провел в монастыре рядом с городом Нагасаки, где монахи обучали меня древнему способу убийства голыми руками.

— Ага, ага, — скалился в темноте Татаринов, поддерживая рассуждения своего подчиненного. — Жаль, Диденко нет с нами.

— А чем мы хуже? — обиделся Бертолет.

— А тем, что у вас хреново с искусством ниндзюцу. — После чего командор сделал то, что на планете мог только он. С помощью трех слов поставил задачу по проникновению внутрь здания, нейтрализации сопротивления и освобождения заложницы.

Голицын с Бертолетом друг за другом преодолели низенький заборчик и затаились на лужайке в непосредственной близости от одной из стен.