Гавань Семи Ветров
Шрифт:
Таяна дернула Жарова за рукав, взглядом потребовав прекратить спор. Он в ответ пожал плечами и кивнул:
— Берем.
— Замечательно! — Улыбка Лавочника была довольно кислой. Он, видимо, не ожидал, что покупатели так быстро согласятся с заявленной ценой, и сожалел, что не запросил больше. — Теперь протяните руку горизонтально… юноша, я много знаю и о магии, и о технологии, но… простите, брать кровь сквозь дарланскую штурмовую броню…
— Простите, какую?
Лавочник замялся.
— Э-э… может, сначала расплатимся за одну покупку, юноша? Информация — тот же товар, и она тоже чего-то стоит. Вы броню снимите с руки, снимите.
Жаров послушно
— Вот и все.
На руке не было ни малейших следов ранки, кожа оставалась чистой, как будто бы сквозь нее и не выкачали только что несколько кубиков крови.
— Леди случайно не мутит от вида… э-э… жидкостей организма?
— Леди ни от чего не мутит, — надменно ответила Таяна, протягивая в свою очередь руку.
— Угу… простите… благодарю. Итак, мы в расчете. — Он сделал знак помощнику, и тот, взяв со стола табличку, быстро обернул ее яркой вощеной бумагой и, перевязав пакет тонкой ленточкой, церемонно поклоняясь, протянул его Таяне. Тем временем Лавочник аккуратно закрыл пробирки плотными пробками и вновь повернулся к клиентам. — Желаете приобрести еще что-нибудь? Вы что-то спрашивали о дарланской броне?
— Если цена будет подходящей, — буркнул Денис.
— За информацию мы берем плату попроще… золотом располагаете?
Таяна достала из небольшого кошеля и положила на столик несколько кусочков золота. Лавочник взял один из них, повертел перед глазами, зачем-то лизнул…
— Золото, замечу, не ахти, ну да ладно. Тем более что рассказать я могу немногое. Дарланская штурмовая броня — своего рода артефакт. Совершенно неизвестно, кто и когда разработал методику ее изготовления, как и то, в чем методика эта заключается. Имеется некоторое количество аппаратов — это изделие технологического мира, не магического, с помощью которых можно изготовить такой костюмчик. Как работают эти устройства — не установлено. Попытались как-то разобраться — лучшие, замечу, специалисты нескольких миров были приглашены… ну и одним аппаратом стало меньше. И заодно одним городом… взрыв, скажем так, был слышен издалека. Больше не рисковали. Штурмовая броня сама по себе, может, и не шедевр, кое-где есть конструкции и получше. Ее, к примеру, все же можно пробить — тем же клинком равенства… Ее прелесть — в тайне. И еще в том, что это единственное изделие технологического мира, которое без особых проблем работает и в мире магическом. Правда, — вздохнул он, — от гибели в стабильных мирах нас, местных жителей, не спасает и она.
Он некоторое время помолчал, словно вспоминая что-то, затем покачал головой:
— Вот, господа, я и рассказал все, что знал. А теперь, если вы не желаете приобрести еще что-нибудь…
— Да мы, пожалуй, пойдем. — Жаров поднялся и, протянув руку, помог встать своей спутнице. — Не подскажете, как добраться до площади, где открылся наш портал? Она была из белого мрамора… до Волны, а сейчас — даже и не знаю.
— Здесь вы приходите не туда, куда идете, а туда, куда хотите, — нравоучительно заметил Лавочник и, глядя прямо в глаза онемевшему Жарову, демонстративно достал из внутреннего кармана пиджака старомодные очки в круглой оправе и неторопливо нацепил их на нос. — Вот же досада, тело меняется постоянно, а зрение как плохим было, так плохим и остается. Вы заходите, ежели в наших краях будете. Кофе попьете.
Когда за покупателями закрылась дверь, Лавочник повернулся к своему помощнику:
— Знаешь,
Ящер что-то коротко прошипел. Лавочник посмотрел на него с искренним удивлением.
— И зачем это надо было делать? В конце концов, они честно рассчитались, и следовало бы дать им именно то, что они просили, без обычных твоих шуточек. Я устал от твоих фокусов, Кирса… Может, я тоже хотел бы сделать этой парочке маленькую пакость, согласись, они первые поступили некорректно, оскорбив меня недоверием. Но хороший торговец должен быть выше этого. И вообще займись кровью — анализ, и все такое. Или нет, пойдем я помогу тебе.
Они вышли из Лавки со смешанным чувством удовлетворения… и неуверенности. Как будто бы их только что обманули. Жаров и сам не знал, откуда такие ощущения — вроде бы Лавочник ничего особо и не обещал, да и цену взял смехотворную. Наверное, Зарид, покупая алмазные зерна для своего идола, заплатил куда больше — иначе с чего бы Оракулу заострять на этом внимание?
И все же витала в воздухе какая-то недосказанность.
А вокруг сияли стеклом небоскребы. Денису вдруг подумалось, что верхние этажи домов наверняка пусты — а то и вовсе эфемерны. Вряд ли во всем этом городе нашлось бы достаточно жителей, чтобы наполнить эти громады.
И что это вообще за место такое, Гавань? Место, где ветры дуют почти со всех сторон сразу? Может, это целая вселенная? Или всего лишь планета? Или просто город? Ему казалось, что просто один город — его можно было бы назвать небольшим, если бы у города была граница. Ведь это закон, не так ли? У каждого города есть граница, даже если он занимает всю планету целиком. Как сказал Лавочник? Ты приходишь не туда, куда шел, а туда, куда хотел… В этих словах есть еще один смысл… Если все, приходя в Гавань, сразу находят то, за чем пришли, — может, нет и никакого города? А есть просто бесконечный лабиринт образов, подстраивающихся под гостя, показывающих ему то, что он хочет увидеть.
Если вот прямо сейчас зашагать по улице, исчезающей в дымке, — и шагать прямо, никуда не сворачивая… Где они окажутся? На том же месте? Возможно. В неведомом далеке? Возможно тоже. Здесь ничего нельзя было предугадать, здесь жители, прощаясь сегодня, понятия не имели, как будет выглядеть старый друг завтра. А уходя из дома — не представляли, каким он будет, когда придет время вернуться. Но они всегда находят свой дом — потому что хотят найти его.
А может, нет никаких жителей? Может, это — всего лишь иллюзия?
Он протянул руку и дотронулся до стены… пальцы уперлись в прохладное гладкое стекло.
Это ничего не доказывает. Дерек дер Сан наглядно продемонстрировал, что иллюзии могут быть вполне материальны.
Город вампиров. На Земле, в привычном Жарову мире, вампирами называли чудовищных мифических созданий, невероятно быстрых и сильных, пьющих живую кровь, чтобы жить. Убийцы, приходящие ночью, боящиеся чеснока и осинового кола. В мире Таяны — обычные… ну, пусть немного необычные граждане. Мерль, искусный резчик, преданный Таяне до глубины души, время от времени лакомящийся глотком-другим свежей крови, причем зачастую без особых возражений со стороны жертвы — да и чего ей возражать, как не помочь доброму соседу в его малой надобности. А чеснок… жаркое с чесноком Мерль готовил — пальчики оближешь. И не сказать, чтобы при раздаче сам в стороне оставался.