Гавайская петля
Шрифт:
– Ладно, ребята, я прогуляюсь за ним, а вы дублируйте. Заодно и проверим, не растерял ли я былую хватку…
Вердис возвращался в город. Настроение у объекта, похоже, поднялось. Он шел прогулочной походкой, помахивая рукой, ни разу не обернулся. Была отличная возможность покончить разом со всем – догнать, подсечкой отправить в кусты под обрывом, придушить… и спокойно наслаждаться отдыхом на Гавайях. А потом вернуться к Динке с чистой совестью и легкой душой. И плевать на то, что хочет Интерпол. Несколько раз он ускорял шаг. Но что-то тормозило, заставляло сбросить ход. А потом опять потянулась набережная, сновали люди…
Вердис двигался мимо торговых палаток, глядел по сторонам. Остановился у фруктового ларька, стал перебирать экзотические рамбутаны, личи, гуаву, папайю. Бросил в кулек
Симптом, никогда не подводящий. Он резко обернулся. Кто же это, кто? Человеческие лица мелькали перед глазами. Беззаботные, праздные, смеющиеся. Раскосые, смуглые, большеглазые… Мелькнула недоуменная физиономия Ордынкина, отметившего сдвиги в поведении Туманова. Интерпол не отставал, держал под наблюдением обоих. «На хрена нам эта обуза?» – читалось на физиономии Ордынкина. Есть! Какой-то тип слишком быстро отвернулся. А в следующий миг скосил глаза, бросил взгляд украдкой. Так вот кто это такой! Один из пассажиров в самолете островных авиалиний! Неприятная физиономия, близко посаженные шныряющие глазки. Ростом не задался, средней комплекции, розовая рубаха с серыми слонами – такую в толпе и не заметишь. Зато приметная родинка на левой щеке, похожая очертаниями на остров Цейлон. Тип заметно заволновался, начал затравленно озираться, попятился. А Туманов уже начинал движение, разгребая локтями толпу. Возмущенно запищала белокожая туристка с цыплячьей шейкой. Павел отдавил ей ногу. Пардон, мадам, фрау, донна или как вас там… Тип с родинкой повернулся и тоже начал движение поперек «течения». Туманов сделал знак моргающему Ордынкину: держи Вердиса, а у меня свои дела.
Тип с родинкой был проворен, лавировал между отдыхающими, а Туманов был сущий слон в посудной лавке. Двинул локтем низкорослого китайца, тот возмущенно потребовал объяснений. Какие тут объяснения? Он схватит этого типа! Вердис далеко позади, может, и не поймет, в чем дело. Павел почти бежал и чуть не задохнулся от злости, когда субъект каким-то ловким образом вывалился из толпы и юркнул в просвет между палатками. Туманову было не до кошачьей грации. Он зацепил лоток и даже не посмотрел, что там с него посыпалось. Буркнул «сорри», побежал. В спину летели экзотические ругательства, кто-то швырнул в него фруктом. Фрукт был мелкий, не авокадо, не папайя, урона не нанес. Павел мысленно отмечал, что ведет себя глупо, неразумно, становится центром внимания. Но злость гнала вперед. Он бросился в просвет между палатками, оттолкнул смуглого юнца, который тащил поддон с мохнатыми рамбутанами. Юнец не устоял, выронил ношу, а сам повалился на палатку, которая не выдержала – затрещала ткань, подломились распорки. Туманов был уже далеко. Перепрыгнул через ползучий кустарник, вылетел на тенистую аллейку, обрамленную пальмами, завертелся. Рубаха со слонами удалялась в гущу городской жизни. Ее обладатель озирался, а увидев, что его опять засекли, прибавил шагу.
Туманов припустил за ним, выбежал на проезжую часть, где не было прохожих и прочих тормозящих элементов. Подрезал велосипедиста, тот резко затормозил, успел отбросить ногу, чтобы не свалиться вместе с транспортом. Сплошные «факи». И где хваленое местное радушие? Павел смастерил умоляющий жест «вай» – дескать, весь раскаяние. Бросился дальше… и все, закончил движение. Полицейский джип плавно обошел по кривой и встал под углом к тротуару. Выгрузился полицейский в элегантной шляпе, выжидающе уставился на странного «прохожего». Второй остался за рулем, забросил локоть за спинку сиденья и с любопытством смотрел. Те самые! – чертыхнулся Туманов. Ну все, теперь привяжутся. Так и вышло. Тип с родинкой перебежал улицу, скрылся за углом, увитым вьющимися цветами. Страж закона приподнял в приветствии головной убор.
– Мистер, у вас все в порядке?
– Прошу прощения, сэр, – пришлось остановиться и изобразить крайнюю степень возмущения. – У меня такое чувство, что господин, за которым я шел, украл у меня портмоне.
– Вы за кем-то шли? – полицейский посмотрел в ту сторону, где пропал тип с родинкой. Второй тоже повернул голову. – Простите, мистер, но вы не шли, вы бежали.
– Сэр, он тоже бежал…
– Но вы не уверены, что он украл у вас портмоне?
– Нет, я не уверен, но кто-то ведь это сделал…
– Вы только не волнуйтесь, мистер, ваше портмоне обязательно найдется. Успокойтесь, отдышитесь…
Абсурд расцветал махровым цветом. Стражей закона меньше всего волновало пропавшее портмоне. Их удивляло, почему мистер куда-то бежал, почему не обратился за помощью в полицию. Местная полиция – очень эффективная структура, благодаря ее действиям преступность на архипелаге Кеараколау изведена почти полностью. Скорее всего, мистер просто ошибся, забыл свое портмоне на пляже или еще где-то. А ведь они не случайно здесь оказались, прозрел Туманов. Они почти открыто издевались. Прикрывают этого типа? Он дрожал от злости. Но заставил себя успокоиться, не лезть на рожон. Павел даже улыбнулся и составил ответную речь в том духе, что никогда не сомневался в торжестве американской законности и неуклонном снижении преступности на американском континенте, а в особенности в пятидесятом штате. С мыслью догнать неприятного типа он уже простился, теперь следовало уберечь себя от прочих неприятностей. Он показал свой паспорт гражданина Украины, сообщил, что это государство – лучший друг Североатлантического альянса, куда по-прежнему входят Соединенные Штаты…
– Украина? – задумчиво покарябал шляпу полицейский, – никогда не слышал. Это карликовое государство в Европе?
– Не совсем, – признался Туманов. – На нашей территории стоят ракеты, нацеленные на Россию.
– О-о, – зауважал Украину коп и вернул документ.
– Я слышал про такую страну, – сказал второй полицейский. – Не знаю где, но там очень холодно.
На улице образовался небольшой затор. Водители старательно объезжали стоящую поперек дороги полицейскую машину. Никто не возмущался. Видно, правило для полицейских «где встал, там и парковка» работало и на Гавайях. Его помучили несколько минут. Полицейский объяснил Туманову, что поведение подобного рода в Барабоа не приветствуется («Они еще не знают, что я натворил на набережной», – подумал Павел), и по всем вопросам, связанным с утерей личных вещей, следует обращаться в полицию и только в полицию. Если господин с Украины хочет написать заявление о пропаже имущества, то можно подбросить его до участка. Мистер не хочет? Он уже не уверен, что у него пропала личная собственность? Всего вам доброго, мистер. Приятного отдыха.
Некоторое время Туманов плутал по узким переулкам не самого зажиточного района Барабоа, потом позвонил оперативникам Интерпола.
– Чего это вы такое отчудили, Павел Игоревич? – осторожно осведомился Кошкин. – Скучно жить стало? Решили побуянить, чтобы веселее было? Знаете, мы очень переживали, что вы можете стать источником беспокойства, и, кажется, наши переживания…
– Не умничай, – буркнул Туманов. – За мной следили.
– О, мать святая… – Кошкин расстроился. – Вы уверены?
– Я знаю. Только не уверен, что приставший ко мне парень связан с Вердисом. Возможно, это другая организация.
– Дай-то бог… Черт, Павел Игоревич, из-за вас нам теперь придется форсировать операцию. А так хотелось покопаться в связях Вердиса…
– Как он там?
– Две минуты назад Вердис направлялся в свою «Ахабу». Ордынкин его пасет. Тарарам, что вы учинили, почти не произвел на Вердиса впечатления. Он даже не посмотрел, что там сзади происходит, лишь спросил у торговца, часто ли здесь ловят карманных воришек. Потом он выбрался с набережной, заглянул в одно из заведений на Грини-Грин. Но, видимо, не понравилось, вышел и кому-то позвонил…